Маска Смерти (СИ) - Храбрых Константин. Страница 64

— Прошу простить меня, сан Оллар! Я поторопилась с выводами! — Правда, глаза девушки говорили совершенно другое.

Такое чувство, что меня не убила она только потому, что стеснялась присутствовавших здесь людей.

«На будущее: помимо книг о вампирах, поискать книги по местным религиям, в особенности, ревнителей веры и иных фанатиков».

Непроизвольно вспомнился пункт, касающийся разумных, несущих веру в богов в мире:

Двери в зал, где восседал совет, распахнулись и двое монахов привычно подхватили меня и внесли в круглый зал. Напротив двери в высоких, резных креслах из белого с серым отливом дерева восседал Совет.

Меня поставили в центре зала, на черный круг в самом его центре. Единственное, что в этом зале было не белого цвета. Весь совет мало того что были одеты в ослепительно белые балахоны, так еще были немного… бледноваты. Под ногами вспыхнул контур, и я оказался отделен от внешнего мира прозрачной завесой. Этакий защитный стакан, из которого выбраться будет проблематично.

Совет чем-то напоминал друидов. Витые деревянные посохи, навершия которых были сделаны в виде золотого солнца с вписанном в нем равнобедренном треугольником. Длинные белые одежды, белые бороды… у тех, кто их имел.

С правого края поднялся один из монахов и, прокашлявшись, произнес:

— Виконт Куртиллиан ан'Драффл, вы были приглашены для прояснения некоторых обстоятельств, произошедших во время недавних событий в замке Норриндалль, некогда служившем великой Коллегии магов Велласа.

«Их скорее всего заинтересовала печать. Вот только я-то тут причем? Хотя, кто-то мог проболтаться, что меня не было со всеми во время побега из замка».

— Что вы можете прояснить по поводу творившихся там злодеяний?

— Практически ничего.

Тут я заметил в углу зала писца, который быстро порхал пером над закрепленными на переносном столике листами, записывая монологи.

— Положим, что это так. — Поднявшийся на ноги монах двинулся в мою сторону и, не дойдя до меня десятка метров, двинулся по кругу. — Показания ваших сокурсников указывает на то, что во время предательства магов Веласса вы пошли другим путем, в отличие от ваших сокурсников.

— Так и было, ваша честь! — Я невольно перешел на обращение, принятое в судах того мира, о котором часто рассказывал отец.

— Мы не на суде, молодой человек, так что, виконт, можете называть меня — сан Валлос.

— Хорошо, сан Валлос.

Сделав очередной круг, слегка постукивая при каждом шаге посохом по белоснежной плитке, он продолжил задавать вопросы:

— Вы можете назвать совету причины, заставившие пойти вас отдельно от ваших сокурсников, адепт?

Я покачал головой:

— Не могу, сан Валлос. Это не в моих силах.

— Не можете или не хотите? — Задал уточняющий вопрос кружащий вокруг меня монах.

— Не могу.

Монах на секунду остановился и, крутанувшись на пятках, с тем же темпом пошел против часовой стрелки.

«Интересно, это такая методика допроса или гипноза?»

Все дело в том, что его шаги и постукивание напоминало метроном. Не каждый день такое увидишь. Плюс к тому, еще и голос монаха звучал мягко и успокаивающе:

— Вы давали клятву или обещание сохранить тайну?

Я покачал головой. Тем временем по лицам совета словно пробежала рябь, о чем они беседовали, не представлялось возможности услышать, а читать по губам я еще не научился. Теперь, думаю, следует озаботиться самообразованием и в этой области.

— Тогда в чем же причины?

— Во многих тайнах — много горя, а знание событий для вас не несет какой-либо пользы. Впрочем, как и вреда, — Я пожал плечами.

Посмотрев на кандалы, я понял, что они на последнем издыхании — контур заклинания, как и накопители, были перегружены чужеродной для них энергией. Думаю, объяснять, что с ними произойдет, не нужно.

— Вы считаете, что можете определять, что важно для нас и для империи в целом, молодой человек?

— Данное суждение было высказано не мной, сан Валлос.

— Кем же? — В голосе монаха не было ни любопытства, ни возмущения, ничего. Ровный мягкий голос, который подошел бы больше воспитателю подрастающих поколений, нежели человеку, тянущему лямку судьи.

— У них нет имен.

Надо сказать, что не ожидавший подобного ответа монах сбился с ритма, а по сидящему совету пронесся ропот. Монах, сделав еще несколько шагов, остановился в трех метрах напротив меня:

— Молодой человек, повторите, будьте добры, ваш ответ.

— У них нет имен.

— Так вы хотите сказать, что не можете ответить на вопрос Совета, потому что нечто, не имеющее имени, сделало вывод, что нам знать этого не стоит?

— Вы правильно поняли, сан Валлос.

Монах сделал паузу и непроизвольно оглянулся на заседавший совет. Сидевший по центру, надо полагать председатель Совета, сделал легкий жест правой рукой, видимо означавший, чтобы продолжали.

— Скажите, а где можно найти этих безымянных, чтобы самим узнать их мнение.

— Когда требуется, они приходят сами.

— Вот как… — Монах потер подбородок и, развернувшись, продолжил кружить вокруг меня. — Скажите, молодой человек, вы верующий?

— Смотря, что под этим подразумевать. Не могли бы вы уточнить, — Я бы развел руками, но оковы на руках делали выполнение этого жеста проблематичными. — Заданный вами вопрос расплывчат.

— Хорошо. Верите ли вы в бога?

Я покачал головой:

— Не менее расплывчатый вопрос. Но, я думаю, что понял вас, сан Валлос. Я не верю в бога или богов… Я просто знаю, что они есть.

«А некоторых я лично видел и общался», — Мысленно добавил я про себя.

— То есть вы — верующий? — Увы, сан Валлос меня так и захотел понять.

— Если вы про поклонение какому либо божеству, то — нет.

Ропот совета сменился недовольным гулом. Судя по всему, кое-кого возмутил мой ответ.

— Как такое может быть? Вы знаете, что боги существуют и заботятся о нас, но…

— Прошу простить, но боги не столько заботятся, сколько следят, чтобы их стадо, кормящее их молитвами и духовными энергиями, не разбежалась и не уменьшилась. — Я смотрел в глаза нахмурившемуся монаху и продолжал свою речь: — Боги — это отнюдь не те сущности, которые готовы заботиться о своей пастве. Для них самой большой проблемой является скука. Отсюда и появляются очередные мессии, обрекающие свой народ на долгую и кровопролитную войну, чтобы укрепить веру в людях.

— БОГОХУЛЬСТВО! Этот человек — еретик и отступник веры!!!

— В пыточную его! Там он все расскажет!

Справа от председателя вскочил седовласый старец и, с гневом потрясая посохом в руке, сыпал в мой адрес обещаниями кары небесной. Надо сказать, большинство Совета его поддержало, однако, стоило председателю Совета поднять руку, все умолкли и сели на свои места.

— Молодой человек, вы уверены, что действительно верите в свои слова?

— Да, сан Валлос!

Монах тяжело вздохнул и продолжил движение по кругу, в очередной раз изменив направление.

— Но мы с вами отвлеклись от темы. Вам известно, что за печать была в подземном городе?

— Да, сан Валлос, известно.

— А…

Предвидя следующий вопрос монаха, я покачал головой и добавил:

— Нет, сан Валлос, ничего рассказать не смогу — я уже объяснял, почему.

— Скажите, молодой человек, — Монах снова остановился напротив меня и с любопытством заглянул мне в глаза, — А что вы вообще можете прояснить? Или рассказать?

— Смертным не стоит влезать в эти игры, таков был ответ безымянных.