Первый курс (СИ) - Юрченко Сергей Георгиевич "Raven912". Страница 52
— Да, Гарри. — Что ж. Если такое сказала Миа, в решении слизеринской части нашей команды я даже не сомневаюсь.
— Тогда нам нужен Темный лорд.
— Гарри, ты собираешься...
— Нет, Герми. С предыдущим Темным лордом у меня, как бы это сказать... "непреодолимые личные разногласия". Я имею в виду, что нам нужен новый претендент на этот звонкий титул.
— И кто же это будет? — Драко улыбается, но в его ауре проступает некое неудовольствие. Ах да... я же просил подумать, о том "кого они с Дафной достаточно не любят".
— Я тут много думал, и решил, что не могу доверить столь ответственную роль никому, кроме Гарри Поттера. Так что, придется пойти на поклон к предыдущему Темному лорду, и нагло украсть его идею. Позвольте представиться: претендент на титул Темного лорда, лорд Морион. Прошу любить — кивок в сторону Миа, отчего она аж зарделась, — и жаловать.
— Значит, мы — Внутренний круг Темного лорда? — Миа соображает быстро.
Драко, под моим одобрительным взглядом вытягивает левую руку, и на ней загорается Метка. Миа смотрит на это с изумлением.
— Значит, я буду третьей в Круге?
— Нет, Герми. Третьей ты не будешь ни в коем случае. — Девочка погасла, кажется, она меня неправильно поняла, и надо быстро исправлять ситуацию. — Ты есть, и всегда будешь Первая.
— Но...
— Протяни руку и пожелай увидеть.
Миа выполняет сказанное, и с некоторым удивлением видит проступающий на коже рисунок.
— Значит, вместе с Феро...
— Я всегда знал, что ты очень умная ведьмочка. — Прижимаю девочку к себе, опасаясь, что она оттолкнет меня за такой обман... Но нет — я ясно ощущаю встречное движение. — Раз по этому поводу больше нет вопросов, продолжу представление. — На мне скрещиваются несколько недоуменных взглядов. — Леди Аметист, глава Дома Аметист. — Приподнимаю руку Миа, чтобы все стало ясно, о ком я говорю.
— Но... почему? — Драко недоумевает, а девочки — улыбаются. Похоже, они знают ответ. Но, лучше я его озвучу.
— Считается, что аметист помогает сохранить ясность мышления в любой ситуации. По-моему, очень подходит.
— И правда, что это я...
— Хорошо. Я продолжаю. Принц Дерианур*, наследник Алмазного дома. — На этот раз недоумевают слизеринцы, а улыбается — Миа.
— Сын рода Малфой не может не быть бриллиантом в любой короне, если уж не собирается надевать собственную. — Браво, Миа! Я и сам не выразился бы точнее. А вот насчет короны... это еще не решено.
/*Прим. автора. Дерианур — "море света" (перс.) — бриллиант 182 карата, один из исторических бриллиантов. Украшал трон персидских шахов вместе с Кохинором*/
— Ты права, Герми. И, наконец, последняя по порядку, но не по значению — леди Нефрит*, что, для понимающих, прозвучит более чем весомо. — Теперь на меня удивленно смотрят все трое, но рассказывать историю леди Нефрит, Видящей Дома Вуэйн я сейчас не хочу. Не то, чтобы я желал девочке именно такой судьбы... Но та леди смогла совместить любовь и власть, и закончила свою жизнь тогда, когда сочла нужным, даже собственную смерть повернув на пользу своим планам. На мой взгляд, это — более чем достойно.
/*Прим. автора: о судьбе леди Нефрит арр Вуэйн см. трилогию Анастасии Парфеновой "Танцующая с Аутэ"*/
Дети радовались нехитрой проделке... Истинное значение событий пока оставалось выше их понимания. Мир прошел точку невозврата. Принятие новых имен означало принятие новой судьбы. Я слышал, как над миром пронесся стон разорванных цепей чужих планов. Как с жалобным звоном осыпались бриллиантовой крошкой несокрушимые стены Пророчеств, направляющих жизнь людей. Древний змей в своем непостижимом дворце, что всегда рядом, поднял свою огромную голову и одобрительно посмотрел на меня. Архитектор Судеб молчал. Но его невнимание само по себе было одобрением.
Стеклянный шарик в Отделе Тайн Министерства магии отныне был хранилищем совершенно бессмысленных слов. Они утратили Силу, способную направлять судьбы людей. Конечно, появятся новые пророчества, да и некоторые из старых еще могут проявить свою мощь. Но именно то, которое направляло судьбу Гарри Поттера — отныне необратимо разрушено.
— Гарри... или, наверное — Морион, так ведь будет правильнее?
— Да, Миа Аморе, леди Аметист. Так — правильно.
— Я все понимаю. Ведь ты не зря дал нам новые имена. И мы последуем за тобой.
Шок обрушился на меня. Я не говорил ничего по связи Метки. Я не пропустил ни одного обрывка смысла во внешние слои, где их могла бы ухватить легилемент-новичок, такой как Миа... Но она поняла меня. Поняла полнее, чем я считал возможным. Это значит...
— Да, Мори. Ты расплатился по всем долгам, и теперь можешь торить собственный путь.
— Спасибо, Кай!
— Не за что.
Зеркала истины.
Блики играли с салочки с тенями на волнах Черного озера. Прижимая к себе девочку, что может стать моим спасением, я напряженно размышлял: не стану ли я ее погибелью? Скольких мне пришлось оставить позади на моем долгом и темном пути? Имею ли я право втягивать ее в эти кровавые игры? В дни гордых побед и страшных разгромов я не знал таких сомнений. Я вел за собой людей. Многие из них по дороге своих желаний шли за мной... к смерти. Да, двигая фигуры по доске Великой игры, я никогда не делал исключений для себя. И если я считал нужным — фишка, изображавшая меня, бестрепетно отправлялась под удар. Поднимаясь из небытия перед троном Господина перемен, я всегда знал, к какой цели я стремлюсь. И вот теперь, в двух шагах от этой самой цели меня охватили сомнения.
— Гарри, не надо!
— Что, Миа?
— Не надо мучить себя. Я все равно буду с тобой.
— Ты не понимаешь всей опасности...
— Мне все равно. Гарри... ты не понимаешь, что такое — когда никому, кроме родителей годами не дела до того, жива я или уже мертва... Я ведь нарочно старалась выпендрится, выучивала все, что задавали, тянула руку на всех уроках... Ты думаешь, я не понимала, как это раздражало одноклассников? Но все-таки... Если меня хотят убить — значит я жива. Ведь даже те, кому я помогла на уроках... Их отношение ко мне не менялось. Совершенно. Даже когда ты учил меня взламывать щиты Рона, меня задело даже не то, какой он видит мою внешность — я не заблуждаюсь на ее счет... Но он в упор не видел меня. Для него меня нет. Просто нет.
Прижимаю к груди вздрагивающую девочку. Конечно, можно было сейчас переломить ее настроение, вызвав жалость к себе: рассказать пару историй (совершенно подлинных) из детства Гарри — и все. Но с моей стороны это было бы хуже, чем прямая ложь. Поэтому я молча глажу непослушные каштановые волосы, пропуская их между пальцами. Миа продолжала лепетать. Ее слова были путанными, и, частенько — невнятными. Временами она начинала противоречить сама себе. Но все это было неважно. Теперь я отчетливо понимал, как глуп был сам, обсчитывая ситуацию и сомневаясь минуту назад. Я никогда не оттолкну ее. Хотя, может быть, это и было бы для нее благом. Но, в конце концов, я же не претендую на кабинет директора Хогвартса, его запасы лимонных долек (хотя и не прочь их несколько поуменьшить) и славу всеобщего утешителя. Всеобщее благо меня никогда особенно не привлекало. Значит, будем думать не о Благе, а о том, как уменьшить возможный вред. И, прежде всего, стоит остановить истерику. Выплакаться бывает полезно, но срываться в штопор тоже не стоит.
— Так. Отставить истерику. У нас еще есть о чем подумать.
— Гарри?
— Успокойся. Я не оттолкну тебя. Ты нужна мне, а я — зачем-то нужен тебе. И так будет, пока нас не поглотит что-то большее. — И я улыбнулся, вспоминая мохнатую змею.
Карие глаза лучатся неистовым, невозможным счастьем. А потом девочка как-то очень быстро успокаивается. Похоже, меня сейчас засыплют вопросами. Слизеринцы, до этого сидевшие тихо, как мышь под метлой, расслабляются и начинают улыбаться. Кажется, они пришли к такому же выводу.