Черно-белая палитра - Куно Ольга. Страница 12

– Пока в пользу этой версии нет никаких весомых аргументов, – призналась я.

– Откуда бы им взяться? – со вздохом отозвалась служанка. – Еще бабушка моя говорила: темная магия – она как вода. То прозрачная, то мутная и такие глубинные тайны хранит, до которых ни одному человеку не добраться.

Я одобрительно хмыкнула. Неплохое сравнение, не столько даже для темной магии самой по себе, сколько для предмета ее воздействия. Вода и мозг. Водные глубины и глубины сознания.

– Ну хорошо, а как вы считаете, кто мог быть заинтересован в смерти госпожи Веллореск?

Служанка заметно напряглась и, с трудом разомкнув сжатые губы, почти неслышно проговорила:

– Не знаю…

– Давайте так: каково финансовое положение ее младших братьев?

– Сказать по правде, трудно судить, – призналась Белла. – Вообще-то оба они при отце не бедствовали и при госпоже тоже бедствовать бы не стали. Отказывать от дома она никому не собиралась, да и кое-какое наследство каждый из них от отца тоже получил. Беда в том, что деньги у обоих уходят, и порой очень быстро.

На сей раз Белла сжала губы не напряженно, а скорее неодобрительно.

– Можете сказать, куда конкретно? – заинтересовалась я.

– Дункан их во всякие проекты вкладывает, сомнительного характера, – в очередной раз оглядевшись, начала рассказывать служанка. – Исследования какие-то поддерживает. Бывает так, что большая сумма вся пропадает. Бывает, что, наоборот, по прошествии времени возвращается с прибылью – это если изобретение какое полезное получилось. Но в целом для семейного бюджета пользы мало, и покойный господин Веллореск часто недовольство выражал.

– А младший сын что? – поинтересовалась я, мысленно сделав отметку: надо бы выяснить, изобретения какого рода так сильно интересуют Дункана, что тот готов ради них жертвовать своими материальными интересами.

– А с младшим все просто: игрок он, – совсем уж неодобрительно ответила Белла. – Когда проиграет, когда выиграет. И скрытничает при этом.

– То есть как у него обстоят дела непосредственно сейчас, вы с уверенностью сказать не можете?

– Не могу, – виновато подтвердила служанка.

– Стало быть, не исключено, что он сильно проигрался? Даже настолько, что влез в долги?

– Не исключено.

Белла вновь ответила моими собственными словами.

– Хорошо, – я задумчиво покивала. – Спасибо, Белла. Обещаю, что досконально проверю версию злоупотребления темной магией. Если появятся дополнительные вопросы, я вас разыщу.

– Благодарю вас, госпожа! – с чувством огромного облегчения выдохнула Белла.

Женщина явно не рассчитывала, что к ее словам отнесутся с должной степенью серьезности.

– Пока не за что, – ответила я. – Вы не знаете, где здесь проводят допрос свидетелей?

– Пойдемте, я покажу! – заторопилась служанка, искренне радуясь, что может быть полезной.

Она провела меня к закрытой двери, из-за которой раздавались спокойные голоса. Запись показаний проходила, по-видимому, без эксцессов. Я обратилась к стражу, дежурившему на входе, и сказала, что хотела бы пообщаться со свидетелем Николасом Крофтом, если его уже закончили допрашивать. Тот зашел в комнату и вскоре вернулся вместе с невысоким светловолосым мужчиной лет сорока.

– Господин Крофт, – приступила я, когда мы со свидетелем оказались наедине, – я отлично понимаю, насколько сильно вам надоели однообразные расспросы. – Я заговорщицки улыбнулась: – Думаю, вы уже не прочь придушить кого-нибудь из моих коллег.

Мужчина невольно улыбнулся в ответ.

– Тем не менее мне придется помучить вас еще совсем немного, – повинилась я.

– Если смогу быть еще чем-то полезным…

Крофт пожал плечами в знак сомнения.

– Меня, как, несомненно, и других, интересует тот момент, когда госпожа Веллореск заговорила, – пояснила я.

– Вы имеете в виду, когда она прошептала слово «отец», – понимающе кивнул свидетель.

– Именно. Вы можете добавить к описанию ситуации что-нибудь еще? Как именно она произнесла это слово? С какой интонацией? Может быть, у нее в глазах стояли слезы или она, наоборот, улыбалась?

Крофт нахмурился.

– Честно говоря, я, кажется, уже начинаю забывать такие подробности, – признался он. – Прошло несколько часов, и за это время было столько расспросов.

Он с сожалением покачал головой.

– А знаете что? – У меня появилась идея. – Давайте отправимся на то самое место. Возможно, там вы сумеете вспомнить больше.

– Ну хорошо, давайте. – Свидетель выглядел растерянно, но причин возражать не видел.

Убедившись в том, что Тоггарту и его людям Крофт больше не нужен, я повела его к месту преступления – или самоубийства. Мы остановились возле широкой дороги, по иронии судьбы сейчас совершенно пустой. С противоположной стороны на нас мрачно взирали закрытые ставнями окна.

– Вы стояли здесь? – спросила я.

– Вот здесь. – Крофт отошел на несколько шагов влево.

– А госпожа Веллореск?

– Тут.

Он указал на место справа от себя и чуть впереди.

– Как вам показалось, она куда-то спешила?

– Нет.

Я не была разочарована таким ответом, поскольку тыкала пальцем в небо с единственной целью заставить Крофта снова погрузиться в те короткие секунды, сосредоточиться и таким образом освежить память.

– Наоборот, была спокойна и расслаблена? Улыбалась?

– Нет… – Блондин нахмурился. – Вообще-то, знаете, – обращенный на меня взгляд вдруг загорелся, – сначала она именно такой и казалась – спокойной, расслабленной, немного даже отрешенной. А потом вдруг как будто удивилась.

– Удивилась? – переспросила я.

– Да. У нее, знаете, как-то округлились глаза. Я-то решил, что обезумела перед самоубийством, но вот сейчас так вспоминаю. Скорее она просто очень удивилась.

– А потом прошептала «отец»?

– Да, – кивнул Крофт.

– А куда она в тот момент смотрела?

Он нахмурился.

– На приближающуюся карету? – решила помочь ему я.

– Нет. Точно нет, – Крофт резко покачал головой. – Вон туда она смотрела! – воскликнул он затем, вытягивая руку.

– На противоположную сторону? – уточнила я.

– Именно! Она голову к карете даже не поворачивала. Прямо смотрела, туда! – снова вытянул руку он.

– А вы не заметили, там кто-нибудь стоял?

– Не думаю. – Крофт окинул задумчивым взглядом противоположную сторону улицы. – Нет, непохоже. Я так помню, с той стороны стояла старушка, женщина с ребенком – я их здесь не в первый раз видел – и еще молодая девушка. И все они вон там стояли, правее, около вон того синего дома.

– Стало быть, три женщины и ребенок? – протянула я.

– Вроде бы да. – Крофт прищурился, воссоздавая картину в памяти, и почти уверенно повторил: – Да.

Что ж, это можно будет проверить: свидетелей ведь достаточно, и у ребят из отдела убийств есть как показания, так и адреса.

– Выходит, принять кого-то из них за своего покойного отца погибшая не могла, – вслух заключила я.

– Выходит, что так, – согласился Крофт.

Я откинула голову назад и прикрыла глаза, как часто делала, выстраивая в уме основанную на разбросанных фактах картину. Итак, что мы имеем? С момента смерти Веллореска-старшего Мелина переживает и пребывает в эмоционально нестабильном состоянии. Примерно месяц спустя она собирается перейти Иллойскую улицу. Как и все, стоит и ждет, пока проедут кареты. Никаких признаков того, что девушка собирается покончить с собой, нет. Вдруг она с удивлением смотрит на противоположную сторону улицы, выдыхает: «Отец!» и мчится вперед, полностью игнорируя приближающуюся карету. Скорее всего, просто ее не замечая. При этом ни одного человека, которого она могла бы принять за своего покойного отца, с той стороны улицы нет.

Открыв глаза, я огляделась и удовлетворенно отметила несколько раскидистых кленов, растущих немного позади.

– Господин Крофт, – вновь обратилась я к свидетелю, которого, похоже, несколько удивило мое предшествовавшее поведение, – вы не откажетесь пройти со мной в участок?