Пасынки Гильдии - Голотвина Ольга. Страница 5
Аруз кивнул. Уж в чем, в чем, а в этом он не сомневался.
– Кого хоть ищешь? – Голос трактирщика был полон мрачных подозрений.
– На Серебряном подворье жил алхимик Эйбунш. А те– перь не живет. Мне бы с ним словечком перемолвиться.
Тепло исчезло из глаз Аруза.
– Эйбунш? Первый раз про такого слышу. А за каким демоном он тебе нужен?
– Да смешная история…
– А ты расскажи, расскажи, я тоже посмеяться люблю…
Щегол махнул рукой, словно сам смущаясь того, что сейчас расскажет ерунду.
– Помнишь, я у тебя в «Шумном веселье» познакомился с Умменесом? Он на Серебряном подворье служит у бернидийского посланника…
– Помню.
– Сдружились мы. Как-то был он без гроша, а я при деньгах. Гуляем за мой счет, а ему завидно. Вот он меня и спрашивает: хотел бы я иметь такое зелье, чтоб любая баба забыла ради меня белый свет, готова была сапоги мне целовать? Я отвечаю: а кто ж такого не хочет? Он рассказал, что живет на Серебряном подворье ученый чудак из свиты Хастана. Алхимик. Вот он такое стряпает. А я говорю: бренчишь, как мешок с оловянной посудой!
– Ясное дело, бренчит.
– Я так и сказал, а Умменес обиделся. Пошли, говорит, покажу кое-что. Вышли на задний двор… мы в «Павлиньем пере» сидели. Там пес на привязи – зверюга! Нас увидел – взревел, цепь натянул, аж на задние лапы встает…
– Ну? – заинтересовался Аруз.
– Достает Умменес какую-то синюю крупинку, спрашивает: видишь? Подходит к псу на длину цепи. Тот аж хрипит в ошейнике от ярости, пасть разевает. Вот в пасть Умменес и кинул крупинку. Пес ее и проглотить, наверное, не успел, только на языке почуял…
– И что?
– Хлопнулся на пузо, к Умменесу тянется, скулит. Умменес сел на корточки, чешет пса за ухом, а тот ему от восторга всю рожу облизал! Потом Умменес встал да пошел прочь, а пес ему вслед скулит навзрыд: мол, зачем ты меня бросаешь, дорогой мой человек?.. А Умменес смеется: «Скажи, Щегол, спасибо, что я эту крупинку не тебе в вино бросил! Бегал бы ты за мною следом, обещал бы любые деньги за один мой ласковый взгляд!..»
– И ты не съездил ему по уху?
– Хотел съездить. Но очень уж захотелось получить зелье!
– Тебе-то оно зачем? Ты парень красивый, веселый, с девками ладишь…
– С девками – да, а со сторожевыми псами – не всегда, – напрямик сказал Щегол. – Короче, оказалось, что зелье алхимик варит тайком от своего господина. Заработать на стороне хочет. Эту крупинку он дал слуге, чтоб тот нашел денежного человека и показал, как действует зелье. И если, мол, денежный человек себе такое закажет, то каждая крупинка будет стоить шесть золотых.
– Сколько?! – охнул трактирщик.
– Дорого, не спорю. Но с такой крупинкой я свои деньги за один вечер верну и в барыше буду. Дал я Умменесу шесть золотых, но предупредил: получу либо зелье, либо деньги в двойном размере. А иначе с ним не я толковать буду, а Кудлатый.
– Сурово ты его, – одобрил Аруз.
– Прихожу вчера за зельем и узнаю, что оно готово и спрятано где-то в доме, но где – слуга не знает. А сам алхимик подался в бега. Тяпнул что-то у хозяев – и махнул хвостом.
– Вот так история! Плюнь ты, парень, на это зелье, выколачивай из Умменеса деньги. Пускай где хочет, там и достает!
– Ты, Аруз, толково рассудил, но мне сейчас нужно зелье, а не деньги.
– Смугляночка-наррабаночка? – проницательно спросил Аруз.
– Она самая, – сконфуженно кивнул Щегол. – Сам не знаю, чем она меня зацепила.
– Зацепила, да? – пропел рядом низкий хрипловатый голос.
Мужчины обернулись.
Как она сумела так неслышно возникнуть из-за угла – статная, рыжеволосая, в нарядном зеленом платье, с огромной шелковой розой у пояса…
– Зацепила, да? – насмешливо переспросила Лисонька. – Подумаешь! Зацепить могут и грабли! У тебя скверный вкус, Щегол!
Юноша виновато развел руками: мол, какой есть…
Тут во двор ввалилась компания моряков в синих холщовых рубахах. Они горланили и хлопали друг друга по плечам, они были веселыми и хмельными, они хотели мяса и вина, с ними все было просто и понятно. Аруз устремился к ним, словно навстречу спасению:
– Удачен ваш путь, храбрые мореходы! Хоть и далеко вы забрели от порта, но вам ли бояться дальних дорог? Зато сейчас вы достигли Счастливого Острова!
Моряки с готовностью последовали за хозяином в дом. Лисонька направилась было за ними… но остановилась, обернулась к юноше, шепнула загадочно и жарко:
– Не того просишь о помощи!
– Ты знаешь, где найти алхимика? – вскинулся Щегол.
– Может, и знаю, но всякому знанию своя цена! – засмеялась Лисонька и легко взбежала на крыльцо.
– Я за ценой не постою, – улыбнулся юноша. – Пошли, поглядим, что у нее за товар.
В этот миг под крыльцом завозилось что-то живое.
Кудлатый схватился за нож, Щегол напрягся… Но тут же оба расхохотались, потому что из-под крыльца высунулась смешная чумазая мордашка с курносым носом и огромными глазищами.
– Чешуйка, с праздником тебя! – весело сказал Щегол.
Беспризорник, уже выбравшийся из своего укрытия, засиял, словно солнышко в луже. Чешуйка искренне восхищался Щеглом. Такой дерзкий, веселый, бесстрашный… и такой щедрый! Сколько раз не жалел медяка, а один раз накормил от пуза!
– Со светлым праздником, господин и… и другой господин! – бодро заявил беспризорник, потирая остренький подбородок, который делал его треугольное личико похожим на мордочку лесного зверька.
Вид у бродяжки был совсем не праздничный: чья-то поношенная рубаха, доходившая мальчугану ниже колен, была по-матросски подпоясана веревкой. Из-под подола торчали босые ноги, грязные и исцарапанные.
– А ведь раньше у него этой рубахи не было, – припомнил Кудлатый. – Он в мешке проделал дырки для головы и рук и так бегал…
– Да ты прифрантился ради праздника! – умилился Щегол. – Ну, так заодно угостись!
Он швырнул мальчугану монету и поднялся на крыльцо. Кудлатый последовал за ним.
Чешуйка поймал подачку на лету – и едва не заскулил от разочарования. Монета была неправильная! Значки на ней ничего не говорили неграмотному мальчишке, но цвет был совершенно не медный, тускло-серый.
Если бы монету дал кто-нибудь другой, беспризорник забросил бы ее подальше, вслух помянув Хозяйку Болота. Чешуйке приходилось слышать, как туго приходится тому, у кого находили фальшивые деньги.
Но это же Щегол!..
Чешуйка решил рискнуть. Завидев бредущего через двор конюха, он издали показал ему монетку:
– Глянь-ка, чего у меня!..
Конюх вгляделся.
– Ишь ты, вроде серебро! – сказал он удивленно – и тут же продолжил фальшиво-ласковым голосом: – Ну-ка, дай поближе глянуть…
Чешуйка метнулся в сторону и с безопасного расстояния скорчил конюху рожу. Серебро!..
Притихли ссоры, оборвались на полуслове хвастливые матросские байки, перестали греметь костяшками игроки в «радугу». Власть в трактире захватил волнующе низкий, страстный голос женщины, закачавший все сердца на упругих волнах песни:
Лисонька скользила меж столами – и при последних словах песни остановилась возле Щегла, который замер, не донеся до губ чашу с вином.
«Как он смотрит на меня! О Безликие, как смотрит! Почти совсем как раньше, тогда…
Вот именно. Почти…»
Подвыпившие, празднично настроенные гости восторженно орали и стучали по столам. Поэтому только Кудлатый, сидевший рядом со Щеглом, сумел расслышать то, что девушка сказала его спутнику: