К тебе я руки протяну… - Иванова Екатерина Петровна. Страница 6

Вен не отвечала.

По щекам потекли слезы бессилия. Ральт скорчился на коленях рядом с Вен и завыл, предчувствуя падение. Только не снова, нет!

Ветер стих. И буря отодвинулась. Ненамного. Что это?

Вен, не открывая глаз, в полубреду протянула руку и коснулась Ральта.

— Я долж….шна.

Ральт громко всхлипнул и, выхватив тряпку из талой воды в котелке, аккуратно провел ею по горячему лбу Вен.

В неверном свете очага они напоминали двух неумелых любовников, страшащихся причинить друг другу боль вместо радости. Обжигающие руки Ильравен, ведомые долгом и обещанием, скользили по груди Ральта, скинувшего рубашку. Прохладные ладони Ральта несли мимолетное облегчение пышущему жаром телу Вен.

Буря отступала, уводя за собой болезнь, и вскоре лучница уснула, удобно устроившись на плече Ральта.

Не бойтесь, ибо страх есть буря. Опасайтесь, ибо буря пребудет рядом с вами всегда. Тень бури на лице твоем. Служение — твой якорь.

Губы выговаривали привычные слова.

Тепло, словно летним утром. Солнышко светит. Солнышко. Вен…

Они проснулись одновременно… Вен сладко потянулась, скользнув ладонью по щеке Ральта. Она приподнялась на локтях и взглянула ему в лицо.

— Спасибо, Ральт. При скоротечной горячке нельзя оставаться одному.

— Спасибо, Вен.

— Мне-то за что?

— За избавление от бури.

— Рьмат милосердный! Я сумела дотронуться до тебя?

Ральт кивнул, неловко садясь на лежанке.

— Скоро будет завтрак, Вен. Вы лежите пока.

— Вот и славно. В кои-то веки поваляться!

6. Почти дома

Она успела подхватить меня у самого края.

Острый выступ скалы уперся в мое плечо. В шаге впереди билась снежная буря. Каменный козырек защищал от ветра, но снег поднимался выше и выше. Уже по грудь. Мысли ворочались в голове мельничными жерновами. Серо.

Похолодало настолько, что пришлось повесить толстый полог на вход. Вен рассмеялась, увидев специальные штырьки на потолке, украшенные замысловатым узором: «Дети Шаль — затейники, молодцы».

Мы проспали целый день и ночь, поднимаясь только перекусить. Вен была еще слаба, а я заботился о ней. На остальное не было сил.

Неподалеку журчал ручей. Припекало солнышко. Нежарко. В самый раз. Я улыбнулся, потянулся сорвать травинку и царапнул пальцами каменный пол. Сон. Но вода продолжала журчать. Я тихонько поднялся, стараясь не разбудить Вен, и откинул полог. Снега не было. Светлый узкий поток бежал недалеко от пещеры. Капель разбивалась о темный камень под ногами, разлетаясь сияющими брызгами, мгновенно высыхающими на теплом ветру. Над перевалом царило солнце.

Холодная капля упала мне за шиворот, я и не заметил, как шагнул из-под козырька ближе к чуду. И засмеялся. Я смеялся и не мог остановиться, выплескивая отчаяние и горечь последних дней, позволяя нечаянной весне смыть их прочь.

— Пора собираться, Ральт. Перевал подарил нам спокойную дорогу. Поспешим. — Вен потрепала меня по плечу и вернулась в пещеру.

Мы не останавливались на привал. Вен шла быстрее и быстрее, натягивая повод Монашки. До заката оставалось еще часа четыре, когда мы вышли к вьющейся вниз дороге. Вен резко остановилась, и я взглянул вперед.

От подножия гор до горизонта, скрытого в изумрудной дымке, раскинулся зеленый плед. С юго-запада на северо-восток вплетался в основу ткани лазурный уток реки. Блещущий узор золотых цветов слепил глаза, успевшие за доли секунды породниться с мягкой зеленью.

— Золотые Сады. Мы почти дома.

Она почти дома.

Два часа рысью по горному серпантину. Два часа попыток оторвать взгляд от приближающегося чуда. У кромки леса она соскользнула с седла и прижалась к темному стволу дуба. Потерлась щекой о грубую кору и негромко рассмеялась.

— Нас будут ждать. Первый Сад — Шаль.

Лошади мягко ступали по травянистой тропе. Над головой шумел лиственный полог, вечернее солнце пятнало теплый полумрак, отвлекая внимание от резких черт, обманывая взгляд.

Не прошло и часа, как мы выехали на поляну. И в тот же миг с противоположной стороны из-за стволов выскочила огромная кошка.

Я в прыжке сбил Вен с седла и рванулся вперед, наперерез зверю. Ласточка зазвенела в руке.

— Нет!

Тело отказывалось осознавать приказ, но я осилил его, и перекатился кошке под ноги, отставив меч в сторону.

Тяжелые лапы остановилась перед лицом. Из влажных от вечерней росы подушечек выглядывали кончики когтей. Тяжело запахло мускусом.

— И-иль! — Тонкий голосок пронесся мимо меня, за спину, в сторону Вен.

Я аккуратно, не делая лишних движений, обернулся.

Лучница стояла между лошадьми, держа на руках девочку лет пяти. Та уцепилась за ее шею и со страхом глядела на… меня?

— Ну все, все, Ли. Дядя Ральт не хотел ничего плохого. Он сейчас спрячет эту железяку в ножны.

Вен сделала ударение на «ножнах», и я убрал Ласточку. Аккуратно распрямился и обернулся назад, к зверю. Она смотрела мне прямо в глаза. Огромная.

— Знакомьтесь. Шаль, это Ральт — мой рей. Ральт, это Шаль — дух Сада Шаль. Кошка благосклонно мурлыкнула и потерлась щекой о мое плечо, чуть меня не уронив.

— А эта шалунья — Лишальри.

Это она о девочке.

— Шаль привезла ее сюда, встретить нас.

Привезла?!

Я взял себя в руки. И снова обернувшись, поклонился девочке:

— Рад познакомится, госпожа Лишальри.

Малышка зарделась.

— А вы не пораните Шаль?

— Простите, госпожа, если напугал вас, конечно же, Шаль нечего меня бояться.

Кому и чего бояться, ясно с первого взгляда.

— Тогда, — она потупилась, — зовите меня Ри, Ральт-рей.

— Договорились, Ри.

Они ехали рядом передо мной. Вен на Монашке и Ри на пантере. Голова девочки на уровне плеча лучницы.

— Как твои дела, Заспушка? — Вен погладила ребенка по голове.

— И вовсе я не Заспушка, этим летом я просыпалась вместе с эльхами! — Девочка дернула плечом и рассмеялась. — А вот ты все такая же жгучая, тетя Солнышко!

Вен рассмеялась в ответ, и меня наконец-то отпустило. Солнышко! Ну конечно же, что еще могло значить ее имя?

7. Эштевани

Солнце зашло, освободив место Ожерелью. Кроны деревьев укутались в розоватую дымку. Стихли птичьи песни. Меня неудержимо клонило в сон, и я соскользнул в дремоту, следя лишь за тем, чтобы не свалиться с лошади. Ромашка спокойно следовала за своей подругой, безмятежно идущей рядом с огромной кошкой.

Я очнулся, когда мы остановились. Вен что-то шепнула девочке, покачав головой на ее недовольный возглас, и зверь перетек в темноту в стороне от тропы. Лучница повернулась ко мне:

— Мы уже недалеко.

Вен слезла с лошади и нагнулась что-то поднять. Я качнулся к ней, но она скользнула по моему запястью пустой ладонью:

— Подожди чуть-чуть. Без Шаль Монашка может оступиться.

Тропа перед нами замерцала мягким светом цвета молодой листвы. У меня перехватило дух, и я невольно вцепился в Вен.

— Ч-шш. Не бойся. Этот лес необычен. Сады так и не стали его частью, но изменили его.

Через некоторое время Вен свернула с тропы, поманив меня за собой. Недалеко впереди серебрились стволы деревьев. Мы ехали мимо, и я погладил один из них рукой. Вен рассмеялась и обернулась ко мне: