Секрет Ведьмака - Дилейни Джозеф. Страница 9

После ванны чистое лицо Мэг окрасилось здоровым румянцем. Она выглядела моложе и еще красивее, даже со своими серебряными волосами, свидетельствующими о том, что на самом деле она не так уж молода. Сейчас на ней было чистое платье, коричневое, как и ее глаза, с белыми пуговками на спине. На взгляд точно не определишь, но по виду пуговки казались костяными. Эта мысль была мне неприятна: если это кости, то чьи?

К моему огорчению, ужин она не приготовила, хотя в доме из еды осталась лишь половина заплесневелой булки. Поэтому мы просто доели остатки сыра, который Ведьмак захватил с собой. Добрый сыр графства, приятно ломкий, бледно-желтый; вот только на троих его было маловато.

Мы сидели за кухонным столом и откусывали сыр маленькими кусочками, чтобы продлить удовольствие. Почти не разговаривали. Все мои мысли вертелись вокруг еды.

– Как только рассветет, я пойду и куплю провизию, – предложил я Ведьмаку. – Куда мне идти, в Адлингтон или Блэкрод?

– Держись подальше от обеих деревень, парень, – ответил он. – В особенности от Блэкрода. Здесь тебе не придется ходить за провизией. Не волнуйся. Все, что ты должен сделать, – это лечь пораньше, так что отправляйся-ка в постель. Твоя комната в передней части дома – иди и выспись хорошенько. Нам с Мэг еще нужно кое о чем потолковать.

Ну, я так и сделал. Здесь комната у меня была гораздо больше, чем в Чипендене, но в ней стояли только кровать, кресло и очень маленький шкафчик с выдвижными ящиками. Если бы спальня располагалась в задней части дома, я бы видел лишь каменную стену. По счастью, она выходила в расселину, и, подняв окно, я услышал слабое журчание ручья и вой ветра. Небо очистилось от облаков, полная луна, отражаясь в ручье, отбрасывала в расселину серебристый свет. Ночь будет холодная, понял я, даже морозная.

Для лучшего обзора я высунул голову из окна. Луна как будто восседала прямо на обрыве передо мной и казалась невероятно большой. И на фоне ее я увидел четкий силуэт человека, который, стоя на коленях, глядел вниз. Миг – и он исчез, но я успел заметить капюшон!

Я несколько мгновений таращился на обрыв, но человек не появился. Холодный воздух начал заполнять комнату, и я опустил окно. Кто это был? Морган? И если да, то зачем он шпионит за нами? Это он подглядывал, когда мы носили воду из ручья?

Я разделся и забрался в постель. Меня одолевала усталость, но сон не шел. Старый дом стонал и поскрипывал; потом из-под кровати донеслись непонятные звуки. Скорее всего, это мышь бегала под досками пола, но, как седьмой сын седьмого сына, я вполне мог расслышать и звуки, издаваемые существом совсем другого рода.

Несмотря на все эти шумы, в конце концов я заснул – и вдруг пробудился посреди ночи. Лежал, охваченный тревогой и спрашивая себя, почему проснулся так внезапно. Было очень темно, разглядеть я ничего не мог, но просто чувствовал – что-то не так. Точно, какой-то шум.

И вот опять. Это были звуки двух видов; постепенно нарастая, они становились все громче и громче. Один – что-то вроде высокого тонкого жужжания, а второй – гораздо более низкий – глубокий рокот, как будто кто-то катал по каменному склону огромные валуны.

Казалось, будто что-то происходит прямо под домом – такие мощные, такие ужасные были звуки: даже оконные стекла дребезжали, а стены сотрясались и мелко дрожали. Мне стало страшно. Возникло чувство, что еще чуть-чуть – и дом развалится. Я понятия не имел, что происходит, но мелькнула мысль: а вдруг это землетрясение, от которого скалы обрушатся на дом и погребут его под собой?

Глава 5

Что cкpывaл пoдвaл

Землетрясения в графстве случались, но крайне редко. На памяти ныне живущих людей не было ни одного серьезного. И все же дом трясся так сильно, что я не на шутку перепугался. Быстро одевшись, я натянул сапоги и спустился по лестнице.

Первое, что я заметил, это открытая дверь подвала. Оттуда доносились негромкие звуки, и, не в силах сдержать любопытство, я сделал пару шагов вниз. Здесь рокот был еще сильнее, потом раздался отчетливый пронзительный вопль – скорее звериный, чем человеческий.

Сразу вслед за ним послышалось клацанье закрываемых ворот и скрежет ключа в замке. Внизу замерцала свеча, и я различил звук приближающихся шагов. От страха и неизвестности сердце у меня ушло в пятки, но оказалось, что это был Ведьмак.

– Что это? – спросил я охрипшим голосом.

Он удивленно уставился на меня.

– Что ты здесь делаешь в такое время? – спросил он. – Немедленно возвращайся в постель!

– Мне показалось, я слышал крик. И весь этот шум… Это землетрясение?

– Нет, парень, не землетрясение. И уж тебя никаким боком не касается! У меня есть сейчас дела поважнее, чем с тобой тут лясы точить. Скоро все закончится, поэтому просто возвращайся в свою комнату. Утром я тебе все объясню.

Он подтолкнул меня наверх и запер за собой дверь.

Когда он говорит таким тоном, спорить нет смысла. И я поднялся к себе, по-прежнему обеспокоенный тем, что дом продолжал ходить ходуном.

Но он не развалился, и, как обещал Ведьмак, вскоре все стихло. Я заснул, проснулся за час до рассвета и спустился на кухню. Мэг спала в кресле-качалке. Интересно, она провела здесь всю ночь или покинула свою комнату, когда поднялся шум? Нельзя сказать, что она храпела, но каждый ее выдох сопровождался негромким свистящим звуком.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить ее, я подбросил угля в очаг. Когда огонь ярко разгорелся, я уселся на стул у очага и начал повторять латинские глаголы. Покидая Чипенден, я взял с собой две тетради: одну для занятий с Ведьмаком, а вторую для уроков латыни.

Благодаря маме я уже знал греческий, так что его мне учить не пришлось, но с латынью возникли проблемы, особенно с глаголами. Многие книги Ведьмака были написаны на латыни, так что, хочешь не хочешь, приходилось изучать этот язык.

Начал я с первого глагола, который вдалбливал мне Ведьмак. Он говорил, что важно усвоить общую схему, по которой строятся латинские глаголы: они различаются окончаниями – в зависимости от того, что вы хотите сказать. Также, говорил Ведьмак, очень полезно произносить их вслух: это помогает закреплению в памяти. Боясь разбудить Мэг, я понизил голос почти до шепота.

– Amo, amas, amat, – бормотал я, не заглядывая в тетрадь.

Это означает: «Я люблю, ты любишь, он, она или оно любит».

– Когда-то и я любила, – послышался голос с кресла-качалки, – вот только теперь не помню кого.

От неожиданности я чуть не выронил тетрадь и едва не свалился со стула. Мэг, однако, смотрела не на меня, а на огонь, со смешанным выражением недоумения и печали на лице.

– Доброе утро, Мэг. – Я ухитрился улыбнуться. – Надеюсь, ты хорошо спала этой ночью.

– Очень мило, что ты спрашиваешь, Билли, но я вообще толком не спала. Тут был ужасный грохот, и вдобавок я всю ночь пыталась припомнить что-то, что вертелось в голове, но все время ускользало, никак не поймаешь. Но я так легко не сдамся – буду сидеть здесь, у огня, пока не вспомню.

Меня охватила тревога: что, если Мэг вспомнит, кто она такая? Осознает, что она ведьма-ламия? Нужно срочно кое-что предпринять, прежде чем станет слишком поздно!

– Не думай об этом, Мэг. – Я отложил тетрадку и вскочил. – Я приготовлю тебе вкусное горячее питье.

Я быстро наполнил медный чайник водой и повесил его на крюк в очаге – как всегда делал отец, – чтобы огонь лизал дно. Взял чистую чашку и отправился в зал. Достал из буфета коричневую бутыль, налил в чашку на полдюйма микстуры. Вернулся на кухню, дождался, пока чайник закипел, долил воды в чашку почти до краев и тщательно размешал – все, как велел Ведьмак.

– Вот, Мэг, это твой травяной чай. От него суставы будут гибкие, а кости прочные.

– Спасибо, Билли.

Она с улыбкой приняла чашку, подула на нее и стала пить маленькими глотками, по-прежнему глядя на огонь.