Компас черного капитана - Погуляй Юрий Александрович. Страница 14
– Что случилось? – спросил меня Фарри.
– Привет, – тупо повторил я. – Меня зовут Эд ан Бауди. Мы на храмовом ледоходе…
Рыжий неуверенно улыбнулся, опять дернувшись от боли в губах, странно на меня посмотрел и приподнялся на локтях:
– Где я оказался? Что за храмовый ледоход, а? Мы же были…
Он осекся, бросив на меня осторожный взгляд.
Повеяло холодом. Словно кто-то открыл дверь на улицу и мороз с голодной жадностью ворвался в теплые недра корабля. Шум двигателей стал отчетливее и громче.
– Тихо, – резко сказал я.
И тут почувствовал вонь чужих мыслей.
– А?
Я плюхнулся на мальчишку и рукой закрыл ему рот, прошипев на ухо:
– Тихо, прошу тебя!
Прямо за стеной бурлила звериная жажда и распространялся гнилой запах разложившейся души. Гончая! Здесь! На корабле! Слышала ли она нас?
Фарри попытался вырваться, но я лишь сильнее придавил его к кровати, извернувшись и уставившись на входную дверь. Только не сюда. Только не сюда, пожалуйста! Мальчишка подо мною утих, собираясь с силами.
– Там убийца, – прошептал я ему. – Если будешь шуметь, он придет к нам.
Это помогло. Странно, но мальчишка сразу поверил мне, и поэтому, убедившись, что Фарри не собирается глупить, я отпустил его. За грохотом гусениц и гудением двигателей тварь по ту сторону стены ничего не услышала. Но в горле у меня все равно так пересохло, что стало больно. Мы с юным циркачом оказались в ловушке. В западне, где нельзя укрыться. Ножи, мечи, крюки или дальнобои остались в мечтах и детских сказках, а в нашей каюте не нашлось бы ничего тяжелее книги.
Несколько чудовищно долгих мгновений злобная тварь по ту сторону стены не шевелилась. Потом до нас донесся стук упавшего на пол предмета и последовавшее за ним раздраженное шипение. Гончая вслушивалась в тишину жилой палубы, и я представил себе, как она, хищно сгорбившись, покачивается в темноте, ломано вздрагивает, поворачивая голову, и щерится, как вошедший в раж берсерк.
Только не сюда…
Фарри смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Выражение лица мальчишки говорило об одном – он отчаянно хотел понять: кто я и кто меня так напугал?
Гончая фыркнула и направилась к нашей двери. Не спрашивайте, откуда мне знать это. Я просто чувствовал ее приближение, как чувствуют снежную бурю ледовые волки. Но, в отличие от равнинных хищников, у меня не было возможности зарыться в снег или найти расщелину.
Волосы на затылке встали дыбом: чудовищная аура твари пронзала меня насквозь, причиняя физическую боль. В висках застучало, в горле плеснуло горечью, и перед глазами все поплыло. Справившись с дурнотой, я подхватил с пола тяжелую книгу с окованными углами. На кожаной обложке был грубо нарисован снежный кит, и под изображением небесного скитальца красовалось название на неизвестном мне языке.
Уголком книги я мог попытаться выбить чудовищу глаз. При большом везении это могло нас спасти. Фарри посмотрел на меня как на идиота, но промолчал. Он хищно соскользнул с кровати и присел так, чтобы она оказалась между ним и дверью.
И тут Гончая тихо, булькающе засмеялась. Она стояла за дверью в нашу каюту, не предпринимая никаких попыток войти, и хихикала так, что нам стало еще страшнее. Сумасшедший смех то и дело срывался на повизгивание. Фарри побледнел еще больше, судорожно сглотнул. Я же вцепился в книгу и выставил ее перед собой, чувствуя дрожь в коленях и холодные объятия испарины, выступившей по всему телу.
Безумный смех перешел во всхлипывания, перемежающиеся с хрюканьем, со странными гортанными звуками. И тут загудели динамики.
– Эй, там, на палубе! Гуляй-пей, собачье племя! Старик сжег им топливо, так что живем дальше! – радостно сказал невидимый нам Эльм.
Гончая заткнулась, будто захлебнувшись звуками, и я почувствовал, как она поспешила прочь от нашей двери. Из моей груди вырвался облегченный вздох. Руки, сжимающие книгу, тряслись так, что мне пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы. Талмуд о снежных китах с глухим стуком упал на пол.
– Он ушел? – тут же спросил Фарри. Голос его не дрогнул, лицо расцвело от радости, что опасность миновала. Циркач выпрямился, поглядывая на дверь, осторожно обошел вокруг кровати. – Кто это был, а? Что?! Вот ведь штука какая! Что он тут вытворял?! Где мы?
– Ой нет… – прошептал я. Мальчишка помрачнел и обреченно буркнул:
– Что еще-то?!
– Оно пошло наверх. В рубку… Там остался Сканди! И Эльм!
Мы, не сговариваясь, выскользнули из каюты. Очень широкий коридор – ярдов десять, не меньше – тускло освещался раскачивающимися шаманскими фонарями, и тени на стенах то и дело заставляли нас вздрагивать. Причудливый свет выдирал из темноты старые вещи, собранные владельцем храмового ледохода за долгие годы службы, паутину отопительных труб, арки запертых кают, обитые войлоком опоры и зловещие груды совсем непонятного мусора. Прижимаясь друг к другу, мы медленно пошли вдоль стенки. Я уже знал дорогу на верхнюю палубу. Нам нужно было пройти туда, где в свете фонаря разверзлась распахнутая дверь на нижний уровень. Рядом с ней была лестница наверх…
И где-то там могла таиться пришедшая снаружи Гончая. Прислушиваясь к ощущениям, старательно игнорируя страх Фарри, я пытался уловить чудовище в темноте.
– Смотри! – прошептал мой напарник. Он подхватил где-то обломанную палку и сунул ее мне в руки. – Держи! Давай-давай! Я еще найду!
Вцепившись в холодное дерево, я только сейчас почувствовал, как же остыл воздух в прежде теплом помещении. Проклятая Гончая!
Пока мы шли до лестницы наверх, Фарри подобрал еще какую-то палку. Выглядел мальчишка довольно решительно и грозно. Наверное, потому что не знал, с кем столкнулся. Даже не догадывался, кто посетил храмовый ледоход шамана.
Я не хотел говорить ему. Сейчас важнее всего было самому набраться смелости. Ведь там, наверху, были Эльм и Сканди. И они слишком рано праздновали победу. Эта мысль подстегнула меня:
– Надо идти быстрее!
У лестницы Гончей не оказалось. Ее мокрые следы, оставленные на деревянных вставках ступенек, вели наверх. Я почувствовал ее злорадство, выдохнул и поспешил наверх. Фарри с суровым видом шел следом. Стараясь не шуметь, мы добрались до люка, ведущего в купол, и тут сверху раздался булькающий и неестественно высокий мужской голос:
– Компась, старик! Мне нужен компась! Где компась! Дай компась! Дай компась, старик! Дай компась! – истерично захлебывался он. – Компась! Ко-о-о-омпа-а-а-а-ась!
Рука, сжимающая палку, предательски задрожала.
– Пошел прочь! – сдавленно ответил Сканди. – Червивое отродье!
– Нет! Компась! Мне нужен компась! – тараторила Гончая. Это был мужчина, а значит… Светлый Бог, а как же та женщина в Кассин-Онге?! Сколько же здесь этих мифических тварей, о которых до нынешнего дня я слышал только в сказках?
В люк проникал свет, озаряя лицо растерянного Фарри. К сожалению, беседующих мы не видели и могли только догадываться, где те находятся. Я прикрыл глаза, сосредотачиваясь и вспоминая купол. Меня душила злоба Гончей и ее жажда крови, меня мутило от жутких образов звериной ненависти и ярости. На фоне эмоций чудовища мысли старика почти не чувствовались. Будто таяли в бурлящем океане алого цвета.
За толстым стеклом по-прежнему бушевала метель.
– Глупый старик! Я найду! Радаг сказал достать компась, и я его достану! Радагу плевать, живой ты или нет! Дай компась – и я уйду!
Сканди закричал от боли. Фарри внизу дернулся было ему на помощь, но я остановил его, кусая губы от ауры мучений.
– Дай компась, человечишка! – завопила Гончая.
– Нет! – орал истязаемый шаман. – Нет!
– Я убью тебя, если не скажешь! Я все равно найду! Радагу нужен компась! – рявкнул безумец. И тут я почувствовал, как среди перемешавшихся аур страха и мании крови вдруг появилась третья. Там, наверху, всколыхнулся гнев нового участника.