Огненный мир - Лукьянов Олег Валерьевич. Страница 5

Фанатики били лбом полы, прочие напуганные культисты старались от них не отставать, сам же Спарк до конца не растерявший свою прагматичность, перед тем как последовать за всеми и пасть ниц заглянул через стекло в салон автомобиля и убедился что тот был пуст. А через мгновенье… потерял последнею нить связывающую его с реальностью.

Дверь автомобиля открылась, и перед культистами предстал Он. Крепко сложенный обнаженный мужчина взирал на всех взглядом, от которого по спине бежали холодные мурашки. Прежде чем сознание помутилось окончательно Спарк успел увидеть полное отсутствие у пришедшего гениталий и намека на пупок. «До призывался идиот, — подумал он, — это действительно дьявол. Теперь настанет конец света, и виноват во всем именно я».

Тем не менее, дьявол, оглядев сбившихся перед ним в кучу людишек произнес уже не в голове, а на чистом английском языке, однако голос его был столь холоден, что казалось кровь вот-вот застынет в жилах:

— Некоторые из вас собравшихся здесь достойны награды, а некоторые смерти. Некоторые верили, некоторые притворялись. Но прежде чем судить вас, я дам каждому шанс исправиться. Принесите мне жертву. Убейте с моим именем на устах женщину посмевшую оскорбить меня. Ее зовут Николь Хандрин из Филадельфии. Убейте, и ее кровь послужит лучшим порталом для моего прихода на Землю… Чего же вы ждете? Убейте ее скорее, и я вознагражу вас! Не теряйте времени, вперед!

Это стало последней каплей. Замершие на коленях люди, с суеверным ужасом слушающие слова дьявола, вскочили как ошпаренные и сбивая друг друга с ног бросились к выходу из аббатства. Некоторым доставало соображения сесть в свои припаркованные во дворе машины, а некоторые были не в состоянии думать хоть о чем-то кроме последних слов Дьявола. Сам же Спарк относился к последней группе. Пробежав свою машину он несся по дороге так и не сняв балахон Верховного Жреца. Куда он несся? В Филадельфию конечно, он должен во что бы то ни стало убить ту женщину. Нет, им не двигала вера, не двигала и жажда награды. Его ногами сейчас двигал лишь страх. Со дня на день ожидался Армагедон и если он останется жив — это станет лучшей наградой.

Я стоял в зале разрушенного аббатства и с усмешкой смотрел на бегущих людей. Помятая машина так и осталась стоять рядом со мной. Хозяин не посмел ее забрать и сейчас бежал в город на своих двоих. Было весело. Все-таки и в моем положении есть плюсы.

Из примыкающего зала вынырнула Кассия, оглядела меня и грустно усмехнулась:

— Оделся бы ты что ли, а то… гм… я так и с нормальным мужчиной возбуждаться перестану. Кстати, откуда ты знаешь все эти языки? Для меня их слова были полной тарабарщиной.

Все это время Кассия наблюдала за представлением, прячась в соседнем зале, и именно это меня и насторожило.

— Ты же канадка, там разве говорят не на английском?

— Да, но… Я все равно мало что поняла. Так откуда ты знаешь все эти языки?

Показалось что в ее голосе прозвучала паника, но заглянув в ее голову удостоверился что только показалось.

— Раньше все люди говорили на одном языке. Он назывался истинным. Я сейчас говорю на нем и все понимают меня, а я как носитель языка, понимаю всех.

— А почему сейчас не говорят?

— Ты когда-нибудь слышала о Вавилонской Башне?

Глянув в лицо девушки понял что западное образование и теперь оставляет желать лучшего.

— Ладно, не важно. Пошли домой, — вместо пояснения произнес я. — Свою задачу мы выполнили. Хоть один из этих безумцев убьет жену Нильса и еще одна душа через пару лет войдет в копилку Хозяина…

Я открыл дверь автомобиля и потянул за собой девушку.

— Так что же было дальше? — спросила она как только мы оказались в моем уютном доме. — Как же ты стал тем, кем являешься?

Я вновь закрыл глаза, вспомнил Афганистан, войну. Конечно, понимаю, что Кассии до этой войны нет никакого дела, но все же мне самому хотелось высказаться. Ведь мне никогда и ни с кем не приходилось обсуждать свою жизнь. Можно ведь рассказать поподробней и при этом не быть занудным, правда?

Вновь свернул воспоминания в жгут, и спроектировал их в голову девушки.

Я молодой спецназовец в составе отделения пробираюсь по горам Афгана, только вчера мы прошли минное поле, отнявшее у нас все силы и оставившее взамен нервное напряжение. Наверно поэтому вместо того чтобы внимательно следить за окрестностями и прислушиваться к шуму камня мы в большинстве своем флегматично оценивали красоту гор.

Когда, обогнув огромный валун, наш отряд нос к носу столкнулся с превосходящим по численности, но так же офанаревшим отрядом душманов, случилась рукопашная схватка. Для тех, кто не знает, скажу что нельзя стрелять из Калашникова когда враг подошел в упор, а ты сам находишься среди своих, поэтому мы подхватили лопатки и набросились на очумевших «духов» со всей своей силой, яростью и страхом за жизнь.

Я вообще не понимая что делаю выхватил из руки павшего товарища его лопатку и двинул в самую гущу врагов. Ооо, как я оторвался. Хватило на всю оставшуюся жизнь. Мне было страшно. Очень хотелось закрыть глаза, и я вкладывал все силы, чтобы удержать веки открытыми. Постоянно мелькали лица душманов, обычно они были перекошены и окровавлены, я двигался, мои лопатки не останавливаясь ни на секунду… А когда все кончилось, оставшиеся в живых товарищи сказали что я убил двенадцать человек.

Хотя мы не долго радовались. Уже через несколько минут подошел второй отряд духов и сумел взять в плен меня и пару моих товарищей. Скоро нас отвели в аул, где я впервые встретил Зеруфу. Она была черноволосой красавицей, и я чуть не влюбился.

Командир душманов сказал, что любой из пленных получит свободу, если отречется от своего бога и примет веру в Аллаха. Почему-то оба моих товарища отказались, хотя они и не были крещены. Их расстреляли на моих глазах. Когда очередь дошла до меня, я поначалу тоже хотел отказаться. Тем более что я был крещенный и не хотел предавать погибших товарищей. Словно почувствовав мои мысли, ко мне подошла Зеруфа, ее черные глаза неотрывно смотрели на меня, мне захотелось потрогать ее красивое лицо, прикоснуться к сочным губам… В тот момент мне захотелось жить.

Я отказался от бога, сорвал с груди крестик и выбросил его на землю… Однако молитву Аллаха мне прочесть не позволили. В тот же миг губы Зеруфы скривились, она сказала, что если я так просто предал своего Бога, то и Аллаху такие воины не нужны. В общем, мне перерезали горло…

Не буду рассказывать что ощущает душа выходящая из тела — ты все равно не поймешь. Скажу что сразу, без каких-то спецэффектов, попал в ад. Ты хочешь узнать что такое ад? Хочешь, чтобы я вспомнил и показал тебе? Прости, не могу. Ты просто сойдешь с ума…, а если не сойдешь, то никогда уже не будешь прежней. Описать что значит ад я не могу так же. Ни одна даже самая изощренная фантазия ни даже самое богатое воображение не сможет охватить даже толику безумия и мук которые испытывают там грешники. Самые страшные пытки плоти которые устраивают лучшие человеческие палачи не значат ничего в сравнении с тем…

Я тоже горел в аду. Долго. Мне казалось вечность. Хуже всего, что я не знал за что я испытываю все это, за то что убил двенадцать человек, за то что предал Бога, или за что-то еще. Как бы там ни было через вечность ко мне пришел дьявол. В обмен на вечное служение ему, он предлагал освободить меня от мук… Я согласился.

Самое страшное было в том, что я знал, что если потерплю какое-то ограниченное время, настанет день когда Бог сам вытащит меня из гиены. Но я не мог терпеть. Я согласился и иногда жалею об этом. Когда-нибудь Хозяин ада и Творец сойдутся в бою и тогда… боюсь что тогда я умру окончательно. Без права на возрождение. Ведь ни одно создание не может быть мудрее, сильнее и лучше своего творца. Легионы ада падут.

Кассия открыла глаза. И не удивительно — я давно не посылал образы в ее голову.

— И когда будет эта битва? — спросила она, внимательно на меня смотря.

— Не знаю. Надеюсь не скоро и я успею хотя бы насладится тем жалки существованием что я влачу. Не смотря на то что занимаю не самое низкое место в иерархии, не чувствую ни вкуса ни тепла, ни женской ласки…