Маятник - Вартанов Степан Сергеевич. Страница 24

— Божественный эликсир! — заявил Лефф Разбар, делая изрядный глоток и причмокивая. — Божественный! Но увы, детям он не показан — рано. Надеюсь, я вас не оскорбил этим утверждением?

— Да нет, — пожал плечами Ромка. — Вы правы, рано.

— Но со временем?

— Со временем, — согласился Ромка. Старичок ему определенно нравился. Таких людей называют харизматичными.

— А как насчет наркотиков? — как ни в чем не бывало продолжал Ромкин собеседник.

— Э… Нет, спасибо.

— Рано?

— Рано.

— Но со временем?

— Э… Сильно сомневаюсь.

— Вот вы и поняли, что такое темная магия.

— Ничего себе! Это наркотик?

— Это контроль сознания. Своего сознания. Это конфликт между вашей логикой и вашими эмоциями, молодой человек. Вы знаете, что бывает, когда логика конфликтует с эмоциями?

— Э… Боюсь, что нет.

— Эмоции побеждают, — сказал старичок. — Всегда.

И выжидательно на Ромку уставился: мол, что скажешь?

Ромка честно попытался понять — и запутался. Слишком все было… резко. Наркотики. Сознание…

— Все-таки не понимаю. Я наткнулся на запрет, когда попросил преподавателя повысить мои… мою способность запоминать. Чтобы было проще учиться.

— А! И он отказался.

— Она. Да. Отказалась и еще испугалась.

— Попытайся она применить темную магию к принцу Рыси, не сносить бы ей головы, — пожал плечами старичок, делая очередной глоток из стакана. — Так что страх ее понятен.

— Но где здесь наркотик? Я просто хотел стать умнее.

— Да. — Старичок вздохнул. — Признаться, я бы тоже не отказался. Хотя, вообще говоря, это довольно редкое пожелание.

— Но стать умнее мало. Надо меньше уставать. Уметь дольше читать, не отвлекаясь, верно?

— Ну… да. Значит?

— Не знаю. И что же это значит?

— Лучше себя чувствовать! — радостно воскликнул старичок.

— И это значит — наркотик? — не поверил Ромка.

— Ваш случай уникален, — пробормотал его собеседник. — Вы вообще хорошо владеете магией? Нет? Я так и думал. Большинство пострадавших владеют магией хорошо, и это их и губит. Они делают все сами.

— Я, наверное, тупой, — вздохнул Ромка. — Я все еще не понимаю.

— Не обижайтесь на меня. — Лефф Разбар протянул руку и потеребил Ромкин рукав. — Я старый человек, а старые люди болтливы до безобразия. Я вам сейчас все объясню на пальцах. Вот… — Он выдвинул ящик стола и, повозившись, извлек оттуда предмет с локоть длиной, теплого оливкового цвета. — Вы знаете, что это такое?

«Это» оказалось логарифмической линейкой, Ромка знал, что с помощью этих штук можно считать, но не знал как. О чем и проинформировал своего собеседника.

— Это не важно, — отмахнулся старичок. — Считать мы не будем. А будем мы использовать воображение. Вот смотрите. Допустим, это ваше нынешнее состояние.

Бегунок линейки переместился в крайнее левое положение.

— Вы быстро устаете, вам скучно, у вас болит голова…

Но если сделать вот так…

Лефф Разбар щелкнул по бегунку, и тот сместился вправо на пару сантиметров.

— Что будет?

— Голова пройдет. Я стану легче запоминать материал. Мне будет…

— Лучше. Правильное слово — лучше. А теперь скажите, что у нас находится вот тут. — Узловатый старческий палец ткнул в крайнюю правую часть шкалы.

— Наркотик… — Кажется, Ромка начал понимать.

— Скажем так, тут вы будете себя чувствовать ОЧЕНЬ хорошо. Настолько хорошо, что на обучение вам будет наплевать. Учатся, чтобы стало лучше — потом. Понимаете? ПОТОМ.

— А здесь хорошо сейчас… — прошептал Ромка.

— Да. И кстати, любая попытка вас из этого состояния вывести встретит самое ожесточенное сопротивление. Как… Как если бы я сейчас попытался вам отрезать руки и ноги, да еще и в голове дырку просверлить.

— То есть, придя в это состояние, человек не захочет его покидать, — кивнул Ромка.

— Не только. Еще он будет потерян для общества, так как стимулов делать хоть что-то у него не будет. У него, образно выражаясь, все уже есть.

— Ага.

— А теперь вопрос-ловушка, молодой человек. Готовы? — Старичок отставил опустевший стакан в сторону и подался вперед.

— Готов… наверное. Спрашивайте.

— Если дать вам в руки эту линейку… Нет, не так. Если ста людям дать в руки такую линейку, сколько из них остановятся, не дойдя до правого края?

— Ну…

— Ни один не остановится. Поверьте. Испытано неоднократно.

— Не может быть!

— Увы. Может, и есть. Так что… Вы по-прежнему хотите стать умнее?

— Такой ценой — нет, — вздохнул Ромка. — Но неужели нет более… мягких способов?

— Есть, почему же, — пожал плечами старичок. — Любой аптекарь подберет вам стимулирующий сбор, а если вы… Вы ведь из Школы, верно?

— Да.

— Просто потребуйте помощи у тамошних кулинарных машин. Они, кстати, устроены так, что не смогут вам навредить.

— Вы говорите о правильном питании? — уточнил Ромка.

— Слышу в вашем голосе разочарование, молодой человек, — фыркнул Лефф Разбар. — Слышу мечту о легкой жизни. Впрочем, нет. Речь идет не только о питании. Мозг можно подхлестнуть до определенного предела, и при этом ему не станет хуже, даже наоборот. Кровообращение, состояние сосудов, питание клеток и все такое. Поговорите с аптекарем Школы, но ради всего святого, забудьте о темной магии. Не стоит оно того.

— Спасибо, — сказал Ромка. — А…

— Да чего уж, спрашивайте. — Похоже, стакан эликсира оказал-таки свое действие, и старичок чувствовал себя хорошо здесь и сейчас, причем без всякой темной магии. — Я отвечу. Мне нравятся любознательные молодые люди.

— В Школе, — сказал Ромка, — есть пещера. Точнее, под Школой. И она иногда калечит людей. Но все равно каждый курс туда водят, и считается, что это полезно. Вопрос: что там такого, что она дает, эта пещера?.. Ну, вы понимаете…

— А! — сказал старичок. — Слушайте!

Пещера не охранялась. Собственно, ничего удивительного в этом не было — кому придет в голову охранять пустой зал глубоко под землей? Ромка потратил минут пять на возню с лифтом, сдался, плюнул и потопал по той пародии на лестницу, которая вилась вокруг лифтовой шахты. Примерно на глубину шестнадцатиэтажки. Или как правильно — на глубину высоты шестнадцатиэтажного дома? Плохо быть инвалидом. Лифт требовал хотя бы тридцати единиц для активации — у Ромки было в наличии почти две и три десятых. Две своих и три десятых, честно раскачанные на тренировках.

— Ну здравствуй, пещера, — тихо сказал Ромка.

Сейчас, когда здесь никого не было, этот зал странной формы, с уходящими в темноту боковыми ответвлениями уже не казался уютным местом для медитаций. Да еще без верхнего света — чуть мерцает подсветка ступенек за спиной. Вот и все.

— Я хочу тебя попросить…

Грохот был — словно потолок рухнул. Ромка аж подпрыгнул и лишь затем сообразил, что произошло: заработал лифт. Скрипели колеса лебедки, визжал трос и дребезжала металлическая обшивка лифтовой шахты.

— Блин! Надо же так попасться. Хотя… постойте, еще не все потеряно! Здесь же полно коридоров, например… вот этот. Хорошо, что я куртку взял. Сообразил. А то пришлось бы на голом камне сидеть.

Ромка нырнул в один из выходящих в зал боковых ходов, извилистый и неосвещенный — похоже, тут раньше текла вода, — расположился за выступом, так, что из зала его никак не могли заметить, и приготовился ждать. Лифт, постояв несколько секунд наверху, двинулся вниз.

— Вот интересно, это меня застукали или просто кому-то не спится?

Оказалось — второе, по крайней мере, новый посетитель пещеры верхний свет включать не стал, ограничившись фонариком. Затем погас и фонарик. Похоже, еще один медитирующий на его, Ромкину, голову.

— Ладно, — пробормотал Ромка. — Так вот, уважаемая пещера…

На этот раз грохот звучал приглушенно, все-таки мальчишка сидел не напротив лифтовой шахты, а чуть в стороне, в тоннеле. Зато «визитер номер два» получил по полной программе. Он вскочил, зажег фонарик, уронил фонарик, заметался по залу и, в конце концов, определившись, нырнул в один из боковых ходов.