Маятник - Вартанов Степан Сергеевич. Страница 54

Лар, впрочем, не считал, что мальчишке следует расслабляться. Маг или нет, а прокачивать силу надо. Так что большую часть времени Ромка теперь проводил сидя в позе лотоса сначала на носу баржи, а потом, после того, как его приложило по лбу некстати встретившейся веткой, за рубкой. В мертвой, так сказать, зоне.

Однако очень скоро выяснилось, что есть некое предельное время, около четырех часов в день, и что если медитировать дольше, то результативность падает. Тогда, и только тогда, Лар пошел Ромке навстречу и решил научить его магии. «Хоть чему-то», — как выразился Ромка.

— Не понимаю, зачем тебе это нужно, — в очередной раз буркнул Лар. — Но, если так уж надо, ладно. Хотя все равно не понимаю. Ты гарантированно не успеешь этим воспользоваться — чего же силы тратить?!

— Ну и что, Лар! Ну как ты не понимаешь! — Ромка даже подпрыгнул от возбуждения. — Это же магия, это всю жизнь было для меня как… как сказка. Я зубрил теорию, но это не то. Я делал симулятор, но это тоже как костыли. Я это хочу не для того, чтобы что-то с ним делать. Я это просто хочу. Понимаешь?

— Дети, — сказал Лар, — цветы жизни.

Заняться решили телекинезом как самой простой техникой, практически не требующей энергии. Точнее, этот вид телекинеза требовал малых затрат энергии, в отличие от тех, что преподавали в Школе и что Ромка отрабатывал на своем симуляторе.

— Спину прямо. Макушка. Дыхание. Подбородок чуть поднять…

— Дежавю, — пробормотал Ромка.

— Не ругайся, — равнодушно парировал его наставник. — Проведи силу по позвоночнику вверх… Нет, на выдохе проведи. Нет, дыхание остается расслабленным, дыши животом. Спина прямая, сколько можно повторять. Ты опять голову опустил. Плечи расслабь…

Хорошо, проведи энергию вверх и расщепи ее поток в районе чуть ниже сердца. Я сказал: чуть ниже. Смерти ищешь?

Выведи энергию, проведи ее вперед, в сторону горизонта. Недостающую энергию подкачай из земли через ступни. Спина прямая. Ну и что, что ты не на земле? Кого волнуют такие мелочи?

Идея телекинеза была проста — и сложна. Одновременно. Подразумевалось, что, кроме двух рук, правой и левой, у человека есть еще одна, центральная рука. Невидимая и, в целом, воображаемая. В принципе Ромка уже читал все это в учебнике, хотя Лар шел в своих рассуждениях дальше: он утверждал, что невидимых рук может быть несколько.

— Ты не можешь использовать руки для телекинеза, — говорил он, — потому что это будет жульничеством. А вот невидимую руку можешь. Значит, твоя задача — научиться эту руку чувствовать и контролировать так же, как ты чувствуешь свои настоящие руки.

И еще. Длина воображаемой руки и ее сила — это исключительно дело твоего воображения. Ну, еще, конечно, влияет, сколько энергии ты можешь на это дело направить.

В дело шло все: пушинки, лепестки местных цветов, Ромкин волос, залетевший в рубку комар… И именно с комаром Ромка впервые достиг успеха.

— Я чувствую щекотку, — не веря самому себе, произнес он.

— Молодец. Теперь захвати его и поводи из стороны в сторону. Нет, не так. Помнишь, как в хапти вы использовали бедра для усиления движения рук? Вот так.

Комар оказался силен, он несколько раз вырывался, а один раз даже крепко приложил своего противника о ребро жесткости, усиливающее стену рубки, корявое от времени и очень твердое. Комар еще сражался… Но это была агония, он уже был побежден.

На следующий день Ромка уже вовсю бегал по палубе в сопровождении цветочного лепестка, а еще через пару дней сумел поднять веточку. Веточка, конечно, была так себе, в четверть мизинца длиной, но, как сказал по этому поводу Лар, не было на свете более счастливого мага.

— Лар?

— А что — Лар? — буркнул Лар. — На моих картах, которые я помню, этой штуки не было. В картах корабельного навигатора этой штуки нет. Я не знаю, откуда она взялась.

Ромка вздохнул и почесал в затылке — жест, от которого он уже несколько лет пытался отвыкнуть.

Катер висел неподвижно, над перевалом в гряде невысоких холмов. Вокруг звенело лето, в густом кустарнике носились во все стороны мелкие птицы — словом, по всем приметам, они находились в том самом месте, где не ступала нога человека.

А впереди была долина, и в долине стоял город. Сверкали под полуденным солнцем белоснежные каменные стены и башенки, разноцветной черепицей пестрели крыши, и, видимо, чтобы добить Ромку новизной ощущений, далеко к северу, в парке, крутилось небольшое колесо обозрения. Город, словно сошедший с почтовой открытки.

Проблема состояла в том, что город невозможно было объехать. Лар не зря потратил столько времени на возню с корабельным навигационным оборудованием. Справа были горы, и катер бы там не прошел. Слева тянулись болота, и с ними дело обстояло сложнее. С одной стороны, катер мог идти по болоту, точнее, над ним. А вот с другой — за время пути, мощность реактора упала до восьми процентов. Если реактор сдохнет в самом сердце заболоченного леса, где самое высокое дерево достигает гордых двух метров высоты… В общем, тогда Ромка там и останется на радость местным крокодилам.

— Надо делать морду кирпичом, — задумчиво сказал Ромка, — и лететь на городом напрямую.

— И это говорит человек, который постоянно называет меня сумасшедшим, — заметил Лар.

— А что делать?

— Делать морду кирпичом и лететь на городом напрямую.

— Я так и сказал!

— У тебя была другая интонация. На самом деле… — Лар задумался. — На самом деле… Смотри. Денег у нас нет. Так что, самое большее, ты можешь в этом городе что-нибудь украсть. С учетом того, что это что-нибудь потом придется тебе же и тащить, это необязательно хорошая идея. Так? Если, конечно, тебе не повезет спереть что-нибудь быстроходное.

— Так, — согласился Ромка. — Я и говорю: лететь напрямую и без остановок. Если повезет, у них нет авиации или они испугаются… Все-таки на мне цвета Рыси.

— Могут не сообразить, — возразил Лар. — Подумаешь, коричневый и желтый!

— Могут.

— К тому же неизвестно, какой клан тут хозяйничает. Хорошо, если кто-то из малых кланов, а если великие?

— У нас есть информация, — задумчиво сказал Ромка. — И двойник наследника… Но ты прав, лучше ни с кем не общаться.

— Поехали. Курсограф — на автомат, и морду — кирпичом. Хорошее выражение, кстати. Надо запомнить.

Это был очень красивый город. Он не был построен для обороны, никаких там защитных бастионов и прочих амбразур, вместо этого Ромка видел стены из белого известняка, мощенные квадратными плитами дорожки и красивые, ухоженные садики перед каждым домом. Мирная, спокойная жизнь.

А потом, когда катер уже скользил над окружающими город полями, Ромка увидел людей.

— Лар!

— Вижу.

— Что делать?

— Уже ничего не сделаешь, они тебя засекли.

— Улыбаемся и машем, — пробормотал Ромка фразу из мультфильма, побелевшими пальцами стискивая поручень.

Скелеты.

Они работали в полях, они разгибались, потирая несуществующую поясницу, провожая взглядом плывущий на десятиметровой высоте летательный аппарат.

Они гуляли по улицам, иногда парами, в красивых и удобных костюмах и платьях, в летних солнцезащитных шляпах, женщины даже в кружевах.

Но они были скелетами.

— Лар, это зомби?

— Я полагал, что зомби не бывает. И потом, в сказках зомби кровожадные.

— Смотри, этот с собакой. Тоже скелет. Терьер, наверное.

— А вон тот на самокате.

Под днищем катера, в каких-нибудь двух метрах, проплывали крыши с красивыми флюгерами, чердачными окошками и желобками-водостоками. Между домами были протянуты веревки, и на них сохло белье.

— Никогда не слышал ни о чем подобном.

— И на карте его нет — значит, после войны появился?

— Ага. Бред какой-то.

— А вон, смотри — стройка. Значит, что город растет? То есть это не… Ну… не остатки старого города, которые…