Черные Земли - Фридман Селия С.. Страница 49

Его бесцеремонно выволокли на берег и заставили опуститься на колени. Руки завернули за спину и защелкнули наручники на запястьях; теперь он окончательно понял, что проиграл, – и от этого едва не разрыдался. Но нет, такого удовольствия он им не доставит. Они победили его, схватили, заковали, лишили заветных надежд, но проявления слабости они от него не дождутся.

Командир в шерстяном плаще неторопливо приблизился к нему. Для чего ему пришлось выйти из тени на свет, так что Дэмьен смог рассмотреть его. Он услышал судорожный всхлип Йенсени, моментально прекратившей сопротивление, когда она взглянула в лицо своему мучителю.

Это был ракх.

Победоносный величественный ракх с густой шелковой гривой, развевающейся на ветру при ходьбе, с глазами, кажущимися зелеными в лунном свете. Не из того же племени, что и Хессет, но явно из родственного и претерпевшего под воздействием внешней силы сходную эволюцию. Его лицо подверглось боевой раскраске охотника из джунглей – серебряно-золотые полосы придавали ему свирепость, с которой не мог бы поспорить никто из представителей рода человеческого. Грива была не жесткой и косматой, как у большинства западных ракхов, а густой и шелковистой, обрамляющей голову и плечи наподобие золотого сияния. Хотя изначально он походил на человека больше, чем Хессет (пока над ее внешностью не поколдовал Таррант), боевая раскраска придавала ему воистину зверский вид и, как это, впрочем, бывает и с людьми, свидетельствовала о грубости и безжалостности.

– Все кончено, – спокойно сказал ракх.

И именно из-за того, что эти слова были произнесены столь бесстрастно, они пронзили сердце Дэмьену ледяной иглой. «Все кончено». Они проиграли. У них ничего не вышло.

Священник обескураженно опустил голову.

«Прости меня, Господи. Мы так старались. Но что могли мы сделать еще?»

– За лодками, – распорядился ракх.

Три человека бросились вдоль узкого берега в восточном направлении и через пару минут пропали из виду.

– Их должно быть трое, – произнес хорошо знакомый Дэмьену голос.

И пораженный жуткой догадкой священник обернулся. Хотя крепкая рука держала его за плечо, не давая возможности повернуться ни слишком сильно, ни слишком быстро, он все же извернулся настолько, чтобы увидеть высокого стройного мужчину, спускавшегося на берег, подметая камни полами длинной шелковой туники.

Это был Джеральд Таррант.

– Ах ты, ублюдок! – хрипло прошептал Дэмьен. – Черт тебя побери. Значит, ты нас предал!

– Где твоя спутница? – спросил у него из-за спины ракх.

Дэмьен не мог говорить. Не мог шевелиться. Он едва мог дышать, такая сильная ярость охватила его. Ярость, замешанная на отчаянии, потому что если Таррант переметнулся на вражескую сторону, то у самого Дэмьена и у его маленькой подопечной теперь не было ни малейшего шанса освободиться. Ни сейчас, ни когда-либо впредь.

С привычной грацией Владетель преодолел разделявшее их расстояние.

– Где Хессет?

И вновь Дэмьен на мгновение утратил дар речи. Но затем слова пришли – слова, напоенные жгучей ненавистью:

– А в чем дело? За нас двоих тебе меньше заплатят?

Сзади его еще раз ударили по голове, так что искры из глаз посыпались.

– Где она? – повторил вопрос ракх.

Его голос не оставлял сомнений в том, что, если понадобится, Дэмьена снова ударят.

– Она умерла, – выдохнул священник. И посмотрел снизу вверх на Тарранта, проклиная посвященного за отсутствие малейшей реакции на бледном надменном лице. Неужели Дэмьен и впрямь столько пропутешествовал по свету с существом, настолько бесчеловечным? Неужели когда-то он доверял ему? – Черт бы тебя побрал! – выхаркнул он. – Она умерла за наше дело!

Слова прозвучали обвинением, и он вложил в них столько презрения и желчи, сколько смог.

– За ваше дело, – холодно уточнил Владетель. – Своим я его с определенных пор не считаю.

– Где она умерла? – монотонно спрашивал ракх. – И когда?

Время с пространством спутались в сознании у Дэмьена, слились воедино.

– На день северней. Кажется. Там пропасть.

– Знаю я эту пропасть, – хмыкнул ракх. – С утра пошлю туда людей за подтверждением.

Дэмьен вспомнил тело Хессет – изломанное и безжизненное. Слава Богу, она не дожила до этой минуты. Слава Богу, не стала свидетельницей полного поражения.

Тут показались лодки, три длинных каноэ, на пять мест каждое – по одному на носу и на корме и три посередине. На борту каждого каноэ имелся кожух, в котором мог находиться мотор или маленькая турбинка, но по внешнему виду нельзя было определить, что это такое. Лодки оказались легкими, и их без труда вытащили на берег, где принялись разворачивать носами против течения.

Ракх подошел к воде, присел на корточки, зачерпнул во фляжку. Набрав воды дополна, встал во весь рот, достал из кармана флакон со свинчивающимся колпачком, открутил его и отсыпал чего-то чуть-чуть во фляжку. Дэмьен увидел, как в лунном свете блеснула тонкая струйка белого порошка.

Потом командир подошел к священнику, на ходу взбалтывая содержимое фляжки. И поднес жестянку ко рту Дэмьена так, чтобы тот мог дотянуться до горлышка губами.

– Выпей.

Сердце Дэмьена отчаянно заколотилось.

– Что это?

– Это временно лишит тебя возможности колдовать. Думаю, ты и сам понимаешь, что это необходимо.

Священник посмотрел на Тарранта, надеясь на… На что? На сочувствие? На поддержку? Но скорее такие чувства проявит какой-нибудь алчущий крови вампир, чем эта охваченная порчей душа.

Фляжка все еще держалась у его губ. Ракх ждал. Страх стягивал сердце Дэмьену тугой удавкой.

– Или выпьешь, – в конце концов не выдержал ракх, – или я прикажу избить тебя до бесчувствия. Выбор за тобой.

Дэмьен увидел, как широко раскрытыми испуганными глазами смотрит на него Йенсени. На мгновение это было единственным, что он видел, да и мог видеть. Потом, повернувшись к ракху и невольно вздрогнув, он кивнул. Фляжка придвинулась вплотную, и он выпил; горькая жидкость, ледяная и с привкусом водорослей, наполнила рот, а затем и горло.

Он сделал глоток.

Потом еще один.

Когда фляжка наконец опустела, ее убрали. Дрожащий от холода Дэмьен принялся гадать, какой эффект произведет на него выпитое зелье. Действительно ли эта жидкость не дает человеку возможность прибегнуть к Творению, не причиняя вреда прочим его способностям? Он в этом сомневался. Господи, во что же он такое впутался?

Его поставили на ноги. Быстро и грубо. Поначалу он споткнулся – мышцы уже затекли. Ледяной ветер продувал его насквозь; в одежде, успевшей набрать в себя не менее ледяной воды, было невыносимо холодно. И ведь в точно таких же условиях он попал в плен к ракхам. «Специфическая традиция планеты Эрна», – мрачно усмехнулся священник, пока его гнали к воде. В других обстоятельствах такое совпадение могло бы и позабавить.

Ему помогли забраться в одну из лодок – непростое дело, когда твои руки скованы за спиной. И вновь рядом появился ракх – чтобы сомкнуть его наручники с цепью, тянущейся под сиденьями. Дело становилось все хуже и хуже. Не в силах сдержать дрожь, он откинулся на сиденье. Ему не хотелось смотреть на своих похитителей, ему не хотелось смотреть на Тарранта.

– Только не делайте больно девочке, – хрипло прошептал он. И сам услышал, что его голос предательски срывается. – Прошу вас.

Ракх ничего не ответил. На берегу один из его людей подхватил Йенсени и на руках понес к каноэ. Увидев, что ее собираются усадить не в то же каноэ, что и Дэмьена, она возобновила сопротивление, – и отчаяние придало ей такую силу, что она вырвалась из рук солдата и забарахталась в мелкой ледяной воде. Нырнула и поплыла, чтобы успеть добраться до священника прежде, чем их опять разлучат.

В конце концов поймал ее ракх – уже в каком-то ярде от Дэмьена. Она закричала, забилась, принялась царапаться и кусаться, но все это было бессмысленно; собственные детеныши, возясь с ракхами, наносят им куда более чувствительные удары.