Черные Земли - Фридман Селия С.. Страница 69

Дэмьен поджал губы. И ничего не ответил.

– Ступайте домой, – вновь воззвал к нему демон. – И как можно скорее. Спасти здешний край вы не в силах, да и никто другой не в силах, – так спасите хотя бы тех, кто вам дорог. Потому что Калеста обрушится и на них, в этом я не сомневаюсь. Он знает, что вы сможете вернуться на запад не раньше чем через год или около того, а за это время он способен совершить и изменить многое. А если вы будете отсутствовать еще более длительное время, если вы предоставите ему такую возможность… тогда к вашему возвращению в собственный мир сам этот мир станет, возможно, уже другим. Уж поверьте.

– Месть, – пробормотал Катасах. – За вмешательство в его здешние дела.

Демон кивнул:

– К сожалению, это так.

– А почему ты рассказываешь нам об этом, – внезапно заинтересовался Дэмьен. – Если тебе не разрешено вмешиваться в его дела, то почему ты предстал перед нами? Тебе-то во всем этом какая выгода?

– А мне нравятся люди, – с легкой улыбкой на устах отозвался демон. – Со всеми их прихотями, причудами и блажью. Я получаю от них удовольствие. Поверьте, если Калесте удастся добиться своего, мне лично это ничем не угрожает. В конце концов, садизм – это всего лишь одна из разновидностей наслаждения. Но, конечно, я не слишком этому обрадуюсь. Пища, от которой не получаешь удовольствия, – это почти то же самое, что и полное отсутствие пищи. – Он вновь слегка помрачнел, хотя и не перестал улыбаться. – Разумеется, я кое-чем рискую. Кто знает, какие отклонения от предписанного Мать всех Йезу потерпит, а за какие немилосердно взыщет? До сих пор никто еще не осмеливался испытывать ее на сей счет. – Он пожал плечами, несколько искусственно. – Что ж, так или иначе, мы скоро об этом узнаем. – И, формально поклонившись ракху, Кэррил закончил речь: – К сожалению, капитан, твоему народу предстоит длительная и тяжелая борьба. Принц, воспользовавшись своими колдовскими возможностями, подверг ваше племя эволюции в соответствии с замыслом и потребностями Калесты, и пройдет долгое время, прежде чем вам удастся искоренить эту порчу. Тем не менее, если не произойдет человеческого вмешательства, вам это рано или поздно удастся. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.

– Ты уже помог, объяснив мне все это, – глухо проворчал ракх. – Спасибо.

Демон повернулся к священнику. Его тело начало растворяться в воздухе, на смену материальным клеткам пришла куда более призрачная субстанция. Сквозь его тело уже просвечивало пламя лампы, до сих пор остававшейся на заднем плане.

– Мое семейство является симбиотическим, а не паразитическим, – объяснил он Дэмьену. – И некоторые из нас гордятся этим различием. Будьте осторожны, преподобный Райс. Будьте предельно внимательны. И поскорее уезжайте отсюда. – Теперь он казался всего лишь радужным облачком, причем и само это облачко стремительно таяло. – И позаботьтесь о Джеральде Тарранте, хорошо? В последнее время неприятности обрушиваются на него одна за другой.

– Я постараюсь, – пообещал священник, едва заметно улыбнувшись.

И вот, прямо у них на глазах, демон растаял окончательно, он буквально растворился в воздухе. А когда он исчез, вслед за ним исчезла и созданная им иллюзия тьмы и в комнате вновь наступило прежнее ослепительно-болезненное сверкание. Дэмьен уставился туда, где только что стоял демон; слова Йезу еще звучали у него в мозгу.

– Черт побери, – в конце концов выдохнул он. – Но это же просто замечательно!

21

В море они вышли из гавани Вольного Берега, сторговавшись с владельцем купеческого судна, чтобы он перевез их через северные моря. Расплачивался за все Катасах; золото казны он тратил с такой легкостью, как будто оно принадлежало лично ему. Что в каком-то смысле соответствовало действительности. Его люди были свидетелями того, как Принц завладел его телом, и пока он не сообщит им о том, как дела обстоят в действительности, или не совершит какую-нибудь саморазоблачительную ошибку, престол и власть будут принадлежать ему. В конце концов ему, не исключено, придется заплатить за это дорогой ценой, и Дэмьен понимал это. По мере того как таяли вдали огни Вольного Берега и течение Новоатлантического океана увлекало корабль все дальше на север, Дэмьен все живее вспоминал капитана-ракха в минуту прощанья: гордый и величественный, в высшей степени надменный, безупречно имитирующий манеру поведения человека, которому он прослужил полжизни. Разумеется, подобный маскарад не сможет сохраняться слишком долго, как бы хорошо ни вжился ракх в новую роль; со временем его неизбежно выдаст неумение колдовать, на чем все и закончится. Тогда они на него и набросятся – все эти мужчины и женщины, состоящие на службе у Принца. И сам ракх прекрасно понимал, что все так и будет. И тем не менее гордо носил монаршескую одежду поверх лейб-гвардейского мундира и возложил себе на чело златой венец. Потому что, как объяснил он Дэмьену, в противостоянии темному плану Калесты страну нельзя оставлять без главы государства.

« Да, душа у него истинного правителя, – подумал Дэмьен. – Если бы только его способности могли реализоваться при более благоприятных обстоятельствах «.

Они взяли с собой несколько почтовых птиц, и, проведя день в пути, Дэмьен выпустил первую из них.» Мимо Сирен прошли, – значилось в его послании. – Все идет по плану «. Остальных птиц он выпустит не раньше, чем они прибудут в северное королевство и собственными глазами увидят, что за бесчинства сотворил там Калеста.

В какой же изоляции чувствует себя, должно быть, Катасах и каким беспомощным – теперь, когда власть Принца не служит более связующей нитью между его народом и их северными соседями! Хрустальный дворец прекратил свое существование в качестве нервного центра империи, он превратился в крошечный островок надежды и страха, разве что не окончательно затерявшийся посреди необъятной базальтовой пустыни. Дэмьен от всей души желал ракху успеха и отчаянно молился о том, чтобы его самопожертвование увенчалось успехом задуманного, а именно сплочением разъединенного народа перед угрозой войны. С тем, чтобы когда истина наконец выплывет наружу, страна смогла адаптироваться к опасности и преодолеть ее, не погрузившись при этом в пучину хаоса.

Девушка по имени Зиза отправилась в плавание вместе с ними. Едва только она со своим скудным скарбом показалась на причале, Дэмьена охватили ярость и отвращение, и он обрушился на Тарранта с однозначным требованием не брать ее на борт. Ведь единственно возможный смысл ее пребывания на корабле заключался в том, чтобы Охотник питался испытываемым ею ужасом. В ответ на все обвинения и угрозы Таррант невозмутимо заявил:

– Мне нужна пища, Райс, а вы не в состоянии обеспечить ее. Мы с вами на эту тему уже говорили. Что же касается мотивов самой женщины… то расспросите-ка лучше об этом ее саму.

Так Дэмьен и поступил. И хотя Зиза заверяла его в том, что отправляется в путь добровольно, в том, что Таррант никоим образом не заставляет ее поступать именно так, священник просто-напросто не смог этому поверить. Каждый раз, когда Зиза смотрела на Охотника, ее начинало трясти, каждый раз, когда речь заходила о нем или о его желаниях, она заметно бледнела. Неужели Таррант нашел истинную мазохистку, испытывающую наслаждение от переносимых страданий? Дэмьен сомневался в этом. Не потому, что таких людей не существует в природе – у него не было ни малейших сомнений в том, что они существуют, а потому, что не мог представить себе, будто глумление над настоящей мазохисткой может доставить Тарранту истинное наслаждение.

– И все-таки, почему ты здесь? – спросил он у нее в первый же вечер, когда они случайно остались наедине. – Почему тебе хочется быть при нем?

Поначалу священнику показалось, будто она ничего не ответит. Но когда она все-таки заговорила – опустив глаза и предельно тихим голосом, в котором звучали и нотки страха, – стало ясно, что она ему доверяет. Медленно, нехотя поведала она ему о той ночи, когда Таррант охотился на нее в Черных Землях, о ночи, когда она бежала как загнанный зверь, ни на мгновение не усомнившись в том, что ей предстоит умереть. Однако, догнав ее, посвященный вместо того, чтобы убить, предложил ей нечто иное.» Переживи мой голод, – сказал он, – и я освобожу тебя. Поддержи меня на протяжении нескольких месяцев, остающихся до моего возвращения на родину, и я дам тебе богатство и поселю тебя в стране, где нет хозяев и рабов и нет религиозных войн «. И она приняла это предложение. Главное для нее заключалось сейчас в том, чтобы не сойти с ума, а мечта о предстоящих свободе и богатстве помогала ей в этом. И, помогая, заставляла ее претерпевать все новые и новые страдания, подумал Дэмьен. И тем самым кормить Тарранта. Подобно тем женщинам в Запретном Лесу, которые бежали от Охотника в надежде на то, что успешное противостояние на протяжении трех дней гарантирует им безопасность на всю оставшуюся жизнь. Таррант в своем садизме отличался чрезвычайной методичностью и последовательностью. И еще Дэмьен подумал:» Интересно, выдержит ли эта женщина испытание, на котором провалились бесчисленно многие?» И помолился за то, чтобы она выдержала.