Рожденные в завоеваниях - Фридман Селия С.. Страница 49

Он посмотрел на письма, которые привез с собой, одно было распечаткой послания Старейшин, которое он так часто теребил в руках, размышляя над содержанием, что пластик, в который ее закатали, значительно истрепался. Второе было посланием Йирила, которое Затар подержал в руке немного дольше, рассматривая в свете гаснущего солнца.

«Кайм’эра Затар, это означает то, что ты думаешь. Делай выбор осторожно.

Кайм’эра Йирил, лорд и Старейшина».

Затар спрятал письма под тунику и направился к главному зданию. Это дало ему время насладиться местным закатом и сопровождающими его тенями цвета крови. Когда он проходил мимо, рабочие падали на колени и касались головами земли в типичном для карвики жесте почтения.

«Да, — подумал он. — Есть преимущества в том, чтобы покинуть саму Бракси».

Дверь открылась до того, как Затар ее коснулся. Он улыбнулся, оценив точный расчет времени. И его улыбку заметил охранник, который его впустил и униженно поклонился.

— Кайм’эра Затар, сын Винира и Ксивы, — представился гость. — Я хотел бы поговорить с госпожой Л’реш.

— Госпожа дома, — ответил абориген на довольно приличном браксинском. — Пожалуйста заходите и присаживайтесь, я пока сообщу ей, что вы здесь.

Затар кивнул и последовал за ним в Дом, через вестибюль и в одну из комнат для посетителей. Она была уютно меблирована в смеси карвикийского и браксанского стилей, на этот раз местный стиль бросался в глаза меньше. На полу лежали толстые подушки с вышитыми карвикийскими геометрическими узорами. Там также имелся очаг, с трех сторон который окружали низкие деревянные столики с инкрустацией. На одном стоял золотой графин и двенадцать таких же кубков, причем каждый по ободу украшали гелиотропы с Раска. И, конечно, в эти минуты последние лучи заходящего солнца проникали сквозь ауракамень в золотых узорах, которым были застеклены окна. Лучи испещрили комнату неведомыми письменами. Затару нравилась игра света и тени, а также разнообразных цветов, и он размышлял о редкости подобных украшений в Центральной Системе. Там эта комната считалась бы переговорной, поэтому в ней отсутствовали окна и находилось минимальное количество предметов, способных отвлечь внимание. Здесь декор больше располагал на удовольствие, чем на политику. И Затар признался себе, что ему это очень нравится.

— Лорд Затар. Ваше посещение — честь для меня.

Стоявшая в дверном проеме женщина выглядела привлекательно — как и все браксанские женщины — но тип ее красоты казался необычным для Бракси. Она естественно, приветливо улыбалась и, если собиралась оскорбить гостя, не произнеся его политический титул, по выражению ее лица это сказать было невозможно.

— Могу ли я предложить вам вина? — спросила она. Когда Затар кивнул, женщина подошла к низкому столику, склонилась над ним и наполнила кубки.

Он с удивлением заметил, что вино голубого цвета, но здесь нельзя было быть уверенным в истинном цвете из-за преломления лучей. Затар сел рядом с женщиной, и она предложила ему кубок на выбор. Он с удовольствием отметил, что подушки не только привлекательные, но и удобные. Но, увидев хозяйку, он не мог представить, что могло быть по-иному.

— Добро пожаловать в мой Дом, — церемониально произнесла хозяйка, а затем махнула рукой, приглашая: пей!

Затар слегка поклонился и выпил с искренним удовольствием. А ее присутствие приносило ему даже большее удовольствие, чем он ожидал, от приятной внешности до естественной нежности самых легких движений. К такому образу он не привык.

— Я, конечно, не ожидала увидеть вас здесь, — сказала женщина, слегка улыбнувшись, — но посещению лордов из Центральной Системы и с Бракси всегда рада и ваш визит — не исключение. Позволите ли вы мне предложить вам что-нибудь еще?

— Пожалуйста, — позволил кайм’эра.

Затар наблюдал за Л’реш, за тем, как она подозвала слугу и отдала приказы, которые не выглядели приказами благодаря лингвистической технологии.

— Этот мужчина будет доволен, если ему принесут еду… — произнесла она.

На мгновение кайм’эра задумался: кто служит Символическим Доминантом у нее в Доме, выполняя роль Хозяина, и какие между ними сложились отношения. Дома, принадлежащие женщинам, всегда очень осторожно балансировали на социальной лестнице.

Л’реш вновь повернулась к гостю. Ее лицо светилось, как бы освещенное солнцем.

— Если вы скажете мне, что вас привело сюда, через такое расстояние, не дело, я буду рада. Конечно, я ни за что вам не поверю, — хозяйа повела мягким плечом.

В эту секунду падавший в комнату свет, вероятно, попал на какой-то предварительно установленный механизм, поскольку золотой луч с потолка зажег огонь в центре помещения, из очага выметнулись языки пламени такого же цвета, как луч. Определенно очаг сбрызнули какими-то ароматическими веществами; когда он горел, то по холодному воздуху помещения распространялся нежный запах духов.

— Прелестно! — признал Затар.

Л’реш опустила глаза, принимая комплимент. Какая она странная, насколько небраксанка! Язык тела, который он привык ассоциировать со своим народом, в ней молчал. Вместо него присутствовали раскованность и легкость, абсолютно чуждые традиции. Тем не менее, ведь в Социальных Кодексах нет ничего, что требовало бы излишней серьезности? Даже ее манера одеваться, хотя и технически браксанская, показывала большую независимость, чем обычно вдохновляла центральная традиция. Руки, которые подлили ему вина, скрывали серо-сизые замшевые перчатки, а поверхность туники такого же цвета была с мягким ворсом. Отсутствовали обычные высокие браксанские сапоги с резко очерченными линиями, вместо плотно прилегающих брюк и черной кожи женщина надела мягкие леггинсы такого же серого цвета, а чуть-чуть заостренные носки обуви соответствовали по цвету и слегка выглядывали из-под широкой штанины. Черный цвет присутствовал только на поясе — он притягивал внимание к тонкой талии — и воротнике, который благодаря контрасту подчеркивал белый цвет кожи хозяйки. Густые черные волосы рассыпались по плечам, вились и казались бархатными в свете огня. Затару, привычному к более грубому центральному стилю, женщина эта показалась поразительной, экстравагантной и необыкновенно хрупкой.

— Все словно чужое немного, — заметил он.

— Но милое? — осторожно спросила Л’реш.

— О, да, — он отпил вина и нашел привлекательной его удивительную легкость. — Очень даже!

— Карвики преуспели во многих областях, в частности еде и украшении дома. Я думаю, что одно из преимуществ проживания далеко от Центра Холдинга, — это возможность попробовать что-то на самом деле неизведанное. Вы так не думаете?

— Одно из преимуществ, — сказал Затар и осмелился спросить: — Именно это и побудило вас покинуть Бракси?

Он перешел на более сексуальный речевой режим и возможно именно это заставило женщину отвернуться от него, словно что-то, что она увидела в его глазах, ее обеспокоило. Л’реш выдавила из себя смешок. Но в нем отсутствовала спонтанная легкость прошлого смеха и речи.

— Я не была в достаточной мере браксанкой для того, чтобы жить в Центре, — она начала произносить предложение в основном режиме, а завершила в режиме отрицания, словно говоря: то, что стоит за этими словами, не обсуждается, это нежелательная тема. — Я находила существование там лишь продлением неинтересных мне политических маневров, а центральных браксанов — не более, чем рабами своей политики, — женщина встретилась с гостем взглядом и ее выражение определенно говорило: то есть мужчин типа тебя. — Я оставалась столько, сколько потребовалось, а затем стала искать лучшее место, — Л’реш наклонилась над столом, приблизившись к Затару, расслабленно и уютно. — Здесь я — богиня. Местные жители меня обожают. Я даю им повод гордиться только лишь тем, что живу здесь. Стал бы чистокровный браксан селиться на Карвики, если бы эта планета не была чем-то лучше других? И я думаю, что в том и заключается наш имидж — справедливая награда за всю социальную чушь, с которой приходится мириться. Но здесь все отлично. Мне не нужно каждую минуту доказывать, что я в большей мере браксанка, чем кто-либо. Эти люди воспринимают мое расовое превосходство как должное. И они сделают все, чтобы удовлетворить меня — все, что угодно, — она торжествующе улыбнулась. — Мне это нравится.