В доме охотника (СИ) - Гольшанская Светлана. Страница 19

— За эти десять лет вы хоть раз обо мне вспоминали? — четко повторила она.

— Один раз, может, и вспоминал, — пожал плечами он и хитро прищурился: — Когда спасался от кровавых клещиков-пищалок в дикой тайге Сайберы.

Герда задрожала от вскипевшей внутри ярости, незаметно набрала в руку снега и слепила снежок:

— Что это за ответ?

— Какой вопрос… — начал он с самым невозмутимым видом.

Герда не выдержала и запустила снежок в ехидно ухмыляющееся лицо. Ей удалось застать его врасплох, и снаряд врезался прямо в щеку.

— Ах так! — разозлившись, воскликнул он, но прежде, чем успел что-нибудь предпринять, еще один снежок ударил его в грудь. Не медля больше ни секунды, Николя тоже начал лепить снежки и швырять их в Герду. Они еще долго бегали друг за другом, забавляясь и весело смеясь.

— Вот ты и расслабилась, — одними губами улыбнулся Николя, когда они, оба уставшие и раскрасневшиеся, повалились на покрывало.

Герда понурилась. Так игру с вопросами он затеял только ради того, чтобы она раскрылась для учебы? Душу словно подернуло ледяной стужей. Герда поежилась, посильней закуталась в плащ и отвернулась.

— Эй, ну что опять? — Николя коснулся ее плеча и развернул к себе. — Да ты вся промокла! Холодно?

Она безразлично пожала плечами. Значит, кровавый клещик-пищалка.

Николя печально вздохнул, растеряв всю свою веселость:

— Пожалуй, на сегодня хватит. Пора возвращаться.

Он взял Герду за руку и отвел домой.

Первым делом она отправилась к себе переодеться, а Николя ушел в город по делам. Оставшись одна, Герда тихонько заглянула в остальные комнаты на этаже. За первой дверью находилась спальня Николя. Мебели, строгой, без всяких украшений, в ней было совсем немного — кровать у стенки, смежной с комнатой Герды, рядом тумба, напротив платяной шкаф и зеркало — хотя само помещение показалось очень просторным. Никаких вещей, кроме одежды, Герда не заметила. Наверное, Николя здесь только спит. Значит, еще должен быть кабинет, где он работает. Взглянуть бы на него хоть одним глазком. Говорят, по личным вещам о человеке можно узнать все. Как бы хотелось, чтобы это было правдой. Заглянул в комнату, а там все мысли, все ответы, прямые и честные, без увиливания и хитростей.

За следующей дверью оказалась комната, очень похожая на кухню по обстановке с пучками сушеной травы под потолком и горшками на полках. Возле окна располагался стол, заваленный записями и схемами. Приземистая кровать сильно выбивалась из общей атмосферы и существовала здесь исключительно из-за того, что ни один человек без сна существовать не мог. Спальня Эглаборга, тут сомнений быть не может. Чудной старик.

Дверь в третью комнату была слегка приоткрытой. Герда заглянула туда одним глазком — перед зеркалом в длинной белой рубахе сидела Майли и тщательно расчесывала шикарные длинные темные волосы, напевая себе под нос. Герда на цыпочках отошла от двери — совсем не хотелось нарываться на неловкий разговор.

Четвертая дверь вела в самую большую спальню с двумя неаккуратно застеленными кроватями. Одежда раскидана: частью висит на стульях, частью валяется на полу. «Мужчины», — покачала головой Герда, с улыбкой подобрала вещи и развесила их по крючкам, взбила подушки и поправила покрывала. На тумбе возле меньшей кровати лежали ветки, куски коры и лоскуты ткани, а возле большой — раскрытая книга про повадки диких зверей и стопка мятых записок. Герда прочитала одну — похоже на абзац из книги. Почти без ошибок. В следующей в мельчайших подробностях описывался конь Николя, повадки, норов. Герда встревожено сдвинула брови. С одной стороны, хорошо, что Финист продолжает учиться грамоте самостоятельно. Но с другой, его отношение к Николя действительно напоминает помешательство.

Герда аккуратно сложила записки на место, вышла из комнаты и направилась к последней двери. За этой уж точно должен быть кабинет. Вариантов больше не осталось. Но к великому разочарованию, комната оказалась запертой. Похоже, Николя скрывал свои вещи так же тщательно, как и мысли. Что ж, не стоило и надеяться.

На лестнице послышались шаги. Герда обернулась и увидела поднимающихся Финиста и Вожыка. Шли они медленно, шаркая ногами, опустив глаза к полу.

— Как прошло занятие? — спросила она, широко улыбаясь, чтобы их подбодрить.

Финист с Вожыком обменялись хмурыми взглядами и одновременно произнесли:

— Все в порядке.

Очень слабо верилось, но ничего выпытывать не хотелось. Надо будет — сами расскажут. Кто-нибудь из них точно. Финист с Вожыком молча вошли в свою комнату, а Герда спустилась к Эглаборгу и снова попросилась помочь. Целитель согласился уже гораздо охотней и весь следующий час рассказывал благодарной слушательнице о свойствах известных ему трав, грибов и прочих полезных вещах, вроде вареной печени лесного манкуса (кто это такой, Герда представляла очень смутно и интуиция подсказывала, что оно к лучшему) или тертого рога единорога (не альбиноса-любителя девственниц, к которому даже прикасаться строго-настрого запрещалось, а какой-то местной рыбины, у которой во лбу рос рог).

Николя не вернулся даже к ужину. Из-за этого Герда чувствовала себя неуютно, и все время украдкой оборачивалась на дверь. Финист не преминул поинтересоваться, как прошло занятие и почему она так ждет Николя. Герда вкратце обо всем рассказала, за исключением игры в вопросы и того, что за ней последовало. Финист разочарованно кивнул.

— Что тебя так настораживает? — спросила Герда.

— Все. У него странное ремесло, странный конь, даже учит он… странно.

— Ты бы учил меня по-другому?

— Да.

— Как?

Финист смутился. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Николя. Первым порывом было сорваться с места и кинуться ему на шею. «Клещик-пищалка», — одернула себя Герда и сдержанно поприветствовала его вместе со всеми. После прихода хозяина ужин проходил тихо. Никто почти не разговаривал, и вскоре все разошлись спать.

Следующие несколько дней прошли очень однообразно. Поднялся сильный пронизывающий ветер, а с наступлением темноты начинались лютые метели, поэтому из дома практически не выходили. Финист и Николя занимались со своими учениками в разных комнатах, чтобы не мешать друг другу. Первый остался с Вожыком и Майли в гостиной, а второй уединялся с Гердой в библиотеке.

— Почему ты так не уверена в своих силах? — поинтересовался Николя во время следующего занятия. Они сидели друг напротив друга: Охотник в своем любимом кресле, а Герда на любезно принесенном им из гостиной стуле.

— Вы хотите продолжить игру в вопросы? Она мне не понравилась, — угрюмо ответила она.

— Это важно для обучения, — настоял Николя. Пришлось послушаться.

— Я не чувствую своего дара. Вдруг вы ошиблись, и все те случаи всего лишь совпадения?

— Так ты хочешь увидеть свой дар?

— А можно? — Герда аж подалась вперед от любопытства.

— Хотел приберечь этот трюк на потом, но если тебе не терпится…

Герда внимательно присмотрелась к Николя, чтобы удостовериться, что он не шутит. Охотник хитро прищурился. Герда краем глаза заметила, как со стола поднимается кружка с водой и опускается на самый край выставленной вперед ладони Николя.

— Следи за моим пальцем, — Охотник приложил указательный палец свободной руки к своему носу, медленно отвел его влево, а потом так же медленно вправо. — Теперь смотри сквозь меня, словно грезишь наяву. Что ты видишь?

— Ничего необычного, — разочарованно ответила Герда, ожидая какого-то откровения.

— Совсем ничего? — смутился Николя. — Попробуй еще раз.

Кружка поднялась с его ладони и закружилась в воздухе.

— Просто свечение, как будто двоится в глазах. У меня такое часто бывает, когда я смотрю в никуда, — Герда осеклась, удивленно рассматривая силуэт фигуры своего учителя. — Свечение… оно увеличивается! Как такое может быть?

— Это свечение — аура, духовная оболочка. Она есть у любого живого существа. Если ты так хорошо ее видишь, значит и чувствовать должна. Никогда спиной не ощущала, что на тебя кто-то смотрит? Не чувствовала, что кто-то стоит за дверью, хотя он еще даже не постучал?