Трудно быть ведьмой - Билевская Александра. Страница 22

– Что случилось? – спросила она.

Я коротко объяснила. Коротко – чтобы не впасть в совсем уж трагический тон, с выдиранием волос и заламыванием рук. Хотя, не скрою, настроение требовало повыдирать и позаламывать.

– А как у тебя с отдачей? – неожиданно уточнила Лиза.

Я прислушалась к организму.

– Хорошо. В смысле никак. А что?

Подруга засмеялась:

– А еще математик называется! Где твоя логика? Ты поставила заглушку на минимальную проницаемость, да? Я и сама вчера это сделала. Между прочим, прекрасно добралась утром до работы. Поверхностные эмоции в метро ловила, но они мне не мешали. И на работе все было нормально. Я не узнала о коллегах почти ничего нового. Кто скрытный, тот вообще, считай, заблокирован. А кто по характеру открытый, у тех видно побольше. Потому что при минимальной проницаемости мы чуть-чуть подталкиваем желания самого человека, и ничего больше. Потому и отдачи нет. Тебя все вправду любят – и студенты, и коллеги. Но ты такая серьезная, что стесняются проявлять. А сегодня проявили. Вот и все. Я бы на твоем месте радовалась, а не огорчалась.

Я задумалась. Рассуждение было разумным, да и Справочник утверждал похожее.

– Ну вот! – удовлетворенно кивнула подруга. – Теперь у тебя нормальное лицо. И убирай обратно пельмени, покупные есть нельзя. Откуда ты знаешь, что там внутри вместо мяса? Я принесла пиццу. Две. Смотри, какие огромные!

«Дорвалась, наконец, до теста», – подумала я, а вслух ехидно осведомилась:

– А пиццу покупную можно? Там вместо мяса и вправду мясо?

– Я взяла с грибами и сыром, – гордо отчиталась Лиза. – А мяса сами добавим. Вот, балык сырокопченый. Если при такой цене он состоит из сои, значит, мяса на свете больше вообще нет!

Говоря это, она уже успела включить духовку, распаковать первую пиццу и накрошить сверху балыка. Я тут же ощутила зверский голод.

– Сколько ей печься?

– Минут пятнадцать – двадцать.

– Да я тут от одного запаха умру! Или наброшусь на сырую.

– Тогда давай сбегаем пока ко мне, – обрадовалась Лиза. – Ты ведь обещала попробовать сделать так, чтобы Эдик в меня влюбился. Попробуй, а?

– Не уверена, что получится, – предупредила я. – В Справочнике вроде бы о подобном ничего нет.

– Я тоже не уверена, но хочу знать точно. Да– так да, нет– значит, нет. Просто попробуй! Только осторожно, не до конца.

– Да уж, – ужаснулась я, – а то влюблю случайно Эдика в себя– мало не покажется!

– Дело не только в этом, – погрустнела Лиза. – Понимаешь, в нем любовь вообще отсутствует. Значит, будет сильная отдача, а это тебе ни к чему. Ты аккуратненько, чуть-чуть, не снимая заглушки… А я буду отслеживать результат. Эдик со вчерашнего дня ведет себя будто меня любит. И у меня теплится надежда: вдруг он искренне пытается полюбить, просто не умеет? Тогда достаточно подтолкнуть, помочь. Вдруг он несчастный от природы человек, в которого любовь почему-то не вложили, и он сам страдает больше всех. Эта мысль не дает мне покоя.

Страдания Эдика вызывали у меня большие сомнения, однако, если подруге хочется – почему бы не рискнуть? Тем более минимально.

Мы спустились на этаж вниз, к Лизе.

– Решили посидеть здесь, у нас? – лучезарно улыбнулся Эдик. – Правильно, умницы. А то снова лишиться на целый вечер общества любимой жены – это для меня слишком. Я за вчерашний день так соскучился!

Я скосила глаз на подругу. Выражение ее лица наводило на мысль о зубной боли, которую волевым усилием приходится скрывать.

– Мы пришли ненадолго, – выдавила Лиза. – У Женьки проблемы на работе, мы должна с нею все обсудить. Я только подогрею тебе ужин, и мы пойдем.

– Жаль, жаль, – покачал головой Эдик. – А с ужином не стоит заморачиваться. Что я, сам не могу погреть? Ты и так все приготовила, а положить на сковородку – не проблема.

М-да! Если б своими ушами не слышала недавних скандалов «Ты что, считаешь, у меня других забот нет, кроме как заниматься бытом? Что значит – вытащил из холодильника и разогрел? Откуда мне знать, что там у тебя в кастрюлях? Не знаю и знать не хочу!..» так вот, не слышала бы своими ушами – не поверила бы. Действительно, с Эдиком что-то произошло. Причем даже мне без всяких Даров понятно – он сейчас притворяется.

Лиза пихнула меня в бок. Ах да, я же должна сделать, чтобы муж ее полюбил! Интересно, как? Направить трубу на Эдика – это понятно. А подругу куда приспособить? Попытаться другой конец вывести на нее? Невозможно – он уходит в глубину моего мозга. Или просто думать о Лизе? «Эдик, полюби Лизу, Эдик, полюби Лизу!»

– Ты сегодня фантастически выглядишь, – прервал мои старания их ничего не ведающий объект. – Я буду тебя писать. Маслом. Получится шедевр!

– Картина маслом, – мрачно прокомментировала я. – Спасибо, не надо.

– Вот! – поспешно обернулась Лиза. – Котлеты с гречкой. Ешь, пожалуйста. А мы побежали! Ты меня не жди, ложись. Я вернусь поздно.

Из-за двери моей квартиры просачивался подозрительный запах.

– Пицца горит! – в ужасе вскричала я. – Я напрочь забыла!

Мы влетели на кухню. Слава богу, все оказалось не так уж страшно. Пиццу пришлось немного поскрести по дну, счищая особо черные куски, а в целом она получилась вполне съедобной. Я даже люблю такое, сильно поджаристое.

Раздался звонок в дверь.

– Женька! – обрадовалась я, увидев на пороге подругу. – Я как раз хотела тебе звонить. Вдруг, думаю, подъедешь. Мы тут пиццей балуемся.

– Да вижу, что балуетесь, – кивнула Женька, разгоняя рукой дым. – А я принесла вот, – она выложила нарезку семги. – Еще вот, – и на свет появились шесть бутылок пива.

– Не сопьемся? – уточила я. – Что-то мы с алкоголем зачастили.

– Ничего, у ведьм наверняка есть упражнение от алкоголизма. И вообще, если бы с пива спивались, в нашей стране мужчин-неалкоголиков не осталось бы.

Тем временем Лиза разрезала на три части первую пиццу и уже пихала в духовку вторую.

– Как на работе? – уточнила у Женьки я.

– На х, только не подумай, что хорошо.

– Ольга Григорьевна вредит?

Подруга вздохнула.

– Еще шеф, к сожалению. Ты вчера правильно сказала – если приказать человеку сделать то, чего он не хочет, он потом удивится, зачем это сделал, и будет на тебя раздражаться. Я и приехала сегодня вовремя, и за стол свой дурацкий села, а толку-то? Шеф злобствует, Ольга злорадствует. Уволят меня как пить дать! И куда я денусь? Диплом, конечно, у меня есть, а на самом деле всякие штучки-дрючки про финансы я давно забыла.

– Надо будет – вспомнишь, – заверила я. – Но надеюсь, не уволят. Равно как и меня. У меня на работе тоже дела не ух. Декан предупредил, что вместо меня надо искать другого лектора. Правда, замдекана обещала защитить, но что она может?

Женька сочувственно посмотрела на меня и перевела взгляд на Лизу.

– У меня на работе нормально, – отчиталась та, грызя жесткую пиццу и запивая пивом. – У меня с Эдиком беда. Вика попробовала его в меня влюбить, а он чуть не влюбился в нее.

– Комплементы еще ничего не значат, – возразила я. – Может, врал – так же, как тебе.

– Ты забываешь, что я видела его изнутри. Я даже заглушку специально вытащила. У него сейчас очень сильная мотивация не портить со мной отношений. Такой очаг в мозгу, пульсирующий и яркий. А на самом деле он меня презирает. Тебя нет. Тебя недолюбливает, опасается и уважает. А потом вдруг… даже не знаю, как описать… наведенные чувства, они другие. Обычные словно размазаны… как краски у импрессионистов, вот! А тут появился очень четкий контур. Будто взяли карандаш и нарисовали. У него возник подобный контур, направленный на Вику. Слабый, но явственный. Вика, как у тебя с отдачей?

– Есть чуть-чуть, – призналась я. – Почищусь, когда буду перед сном продувать трубу. Вы помните, что это обязательно? Хочешь не хочешь, но надо.

– Ведьмы, блин! – засмеялась Женька. – Проблема на проблеме, так еще трубы каждый день чисти! Хорошо, у меня хватило ума купить по две бутылки на брата, а не по одной. По одной было бы мало…