Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста) - Перумов Ник. Страница 5

– Сосе-еди! Спаса-ай-те! Орда уже внутри-и-и!.. – Слова её превратились в истошный визг. Факел зашатался, на мгновение показалось мохнатое щупальце, ухватившее девчонку поперёк туловища, и понятно стало: раздаётся там сейчас утробное урчание, треск, дикий визг и глухое ритмичное уханье. Хоботяра дорвался. Девчонку снасиловать для этих тварей первое удовольствие, сильнее даже, чем пожрать. И вся снасть мужская у них для этого имеется.

Тут-то, братие, кровь в голову и бросается. Тут-то, братие, в глазах-то и темнеет. Тут-то, братие, душу и скручивает так, что уже ни рогов, ни клыков не замечаешь. И, ярость твою чувствуя, кони тоже ярятся. На рогачей идут, словно на костоглотов каких-нибудь.

– Режь!!! – взревел Харлаг, да так, что даже ордынские твари опешили – отшатнулись. Хуторяне бросились вперёд, не думая больше о собственных жизнях. А такое редко бывает. Кони и рогачи с броненосцами и брюхоедами сшиблись грудь в грудь; на утоптанном снегу внутреннего хуторского двора лапы стали не нужны, и скакуны обратили их в копыта – острые, убийственные, смертоносней лосиных. Локран, конь Аргниста, вонзил грудной рог в горло рогачу; вонзил, выдернул, вновь вонзил… Аргнист, метнувшийся навстречу, рог отвёл щитом и копьём твари в глаз, да так, чтобы рожон остриё из затылка выставил… Под ноги Локрану пара костоглотов бросилась – одного конь копытом размозжил, другого мечом зарубил сам сотник, с седла перевесившись.

И сломали, смяли плотный ордынский строй хуторяне! Грудь в грудь ударили, кровью своей снег окропили, но прорвались. И хотя взяли рогачи кое-кого – и людей, и коней, – поздно уже было. Кто впереди оказался, тот тварям Орды в спину ударил. Погуляли рогатины да секиры по чешуйчатым спинам, посносили мечи уродливых голов всласть! И кони не отставали. Костяными жалами своими куда как лихо панцири броненосцев вскрывали…

Разделившись на два потока, всадники огибали хутор, рубя и пронзая копьями всё, что могли. Защитников по-прежнему видно не было, а вот проломов и пробоин в стенах хутора обнаружилось предостаточно. И внутрь уже прорвалось немало тварей Орды.

Горящий частокол с треском рушился, к небу взлетали фонтаны янтарных брызг, тотчас же уносимых ветром в глухую и морозную ночь. Снег истаивал, исчезая под натиском щедро разлитой по нему горячей крови. Дымящиеся внутренности волочились за умирающими тварями Орды, стонавшими в предсмертной агонии совершенно неотличимо от людей…

Аргнист повернул своих. Примерно три десятка воинов, спешившись, ринулись внутрь самих хуторских строений. Полы скользки от пролитой и успевшей замёрзнуть крови. Мертвая туша рогача… разрубленный молодецким ударом надвое броненосец. Три или четыре костогрыза с размозжёнными ударами молота черепами… а вот и их победитель – кузнец Маргат, добрый кузнец, с наполовину выпотрошенным животом лежит, раскинув руки, рядом – пудовая кувалда… Дальше, дальше, дальше… брюхогрыз, в спине сразу три копья… женщина средних лет, лицо снесено начисто, рядом, с секирой в черепе, главопасть…

А вот и они – живые. Шевелящаяся, визжащая, вопящая стена схватки. Узкие коридоры, где едва размахнёшься мечом, залитые кровью уже не только полы, но и стены, и потолки…

Нивенские ещё держатся. С трудом, но ничего – мы-то уже здесь, братие!..

И с налёту, с размаху, от всей души, всей силой ярящей тебя ненависти – копьём в бугристый затылок рогача, или в уязвимое надхвостье броненосца, или в бок брюхоеду, куда угодно, лишь бы побольше чёрной крови! Твари дёргаются и бьются, а ты шагаешь через них, и вновь замахиваешься, и вновь бьёшь, платя тварям Властелина Тёмного в такие мгновенья за всё: за убогую, унылую, безрадостную жизнь, в постоянном унизительном страхе, за похищенных и сожранных детишек, за осквернённых девушек, за разорённые родовые гнёзда, за смерти… за всё. Ты платишь по высшему счёту.

Вмиг искрошив со спины тех тварей, что напирали на нивенских домочадцев, воины Харлага и Аргниста бросились искать самого хозяина. Потому что Защитников нет… и каким бы невероятным это ни представлялось, похоже, оба они погибли… а это значит, что Нивену теперь решать, драться ли его хутору дальше (а без Защитников он не продержится и одной ночи, соседей каждый раз красным огнём звать не станешь), или же сказать: «Всё. Уходим».

А тем временем на улице продолжался бой. Орда не признаёт поражений. Её невозможно победить – только отбросить на какое-то время. Она всё равно вернётся. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра, но вернётся.

Командовал Алорт, старший сын Аргниста. Ему повиновались и воины-родовичи, и приведённые Харлагом бойцы. Едва ли Нивен рискнет остаться в этих развалинах, а это значит – нужно расчистить дорогу отхода, когда повезут на санях уцелевшее добро, детей, баб, стариков…

Дромар и Эргаст подоспели вовремя. У них отряды всего по три десятка, но в таком бою каждое копьё на вес золота, как у гномов говаривается. Опытные воины, новоприбывшие сразу смекнули, в чём дело, ударив по Орде с тыла и расчищая самый естественный и короткий путь отхода – дорогу на хутор Аргниста.

Аргнисту повезло. Он добрался до Нивена быстрее, чем трое шустрых ногогрызов в компании с броненосцем и главопастью. Главопасть, самую опасную из всех, рубанул секирой (копьё давно сломалось в схватке), броненосцу вогнал меч под складку панциря, ногогрызов же одного за другим прикончил сам Нивен.

– Уф, сосед, ну задал же ты нам работёнки. – Аргнист снял шлем, утирая мокрый лоб. – Защитники-то где?

– Нету их больше, Аргнист, – Нивен хлюпал носом, слова вырывались сдавленные и неразборчивые. – Нету, понимаешь? Обоих. Полегли вмиг. – Он плакал, не стыдясь.

Лицо у Нивена красное, обветренное, морщинистое, а вот бородёнкой он не вышел – реденькая она у него, словно у песчаного гнома. Глаза глубоко посаженные, хитрые, и шрамов на лице куда меньше, чем у Аргниста.

– Полегли вмиг? – поражается Аргнист, вновь надевая железный колпак. – Да как же такое может быть?..

– Может, сосед, может, – Нивен усмехается криво, мёртво, – новая напасть подвалила. Сперва решили – рогачи; ан нет! Руки у них человечьи и силы необычайной. Защитники всё равно с ними покончили, но и сами не выжили!..

– Плохо дело, – медленно произнёс старый сотник.

Дело Нивена и впрямь обстояло хуже не придумаешь. Бросай теперь насиженное место, уводи народ, проси соседей ближних да дальних приютить, не дать сгинуть несчастным… И сам себе тёплый угол ищи, чтобы не под елью сдохнуть… Хотя многие именно это и предпочитали, не снеся позора.

Потому что места у чужих очагов так просто не достаются. Твоих хуторян разбросает по всей округе – туда две семьи, туда три, – больше уже не соберёшь. Войдут в новые кланы, им присягнут на верность. И займутся самой грязной и чёрной работой, какая только есть на хуторах, сменив своих предшественников… Так что золотарю Фрафту недолго отхожие места чистить. Другие желающие найдутся. Потому как зимой в Лесном Пределе ты или на хуторе кроешься, или, извини, воронов собой кормишь, если, конечно, волки раньше не доберутся.

Знает всё это Нивен, и потому, хоть бой и выигран, хоть Орда и отброшена – Арталег подоспел с донесением, – плачет он, слёз не утирая. Нищим сидельцем быть ему теперь, и кто знает, останется ли с тобой хоть кто-то, окромя жены…

Аргнист молчит. Говорить сейчас нельзя. Такое горе словами не лечится.

– Созывай своих, – говорит наконец старый сотник. – Всем по домам пора. Не ровён час, сам знаешь…

– Погоди, Аргнист… – Глаза у Нивена сейчас совершенно бешеные, ровно у того, кому на смертном поле сейчас в погибельную атаку идти. – Погоди, сосед! Об одном тебя молю – дай мне до завтра время. Подумать, покумекать, с молодцами моими потолковать. А завтра, ежели что…

– Ты что же, завтра снова красный огонь зажжёшь? – нахмурился Аргнист. – Снова соседей собирать будешь? Смотри, сосед, расплатиться не сможешь! А без моих да Харлаговых парней как ты через леса пройдёшь?!

– Сосед… – Глаза у Нивена кровью налиты, чувствуется – на всё человек сейчас пойдёт. – Сосед, Богами Новыми, нас хранящими, Хедином Всесвященным да Ракотом Милостивцем, тебя заклинаю – дай мне до завтра срок и обещай, что, если позову, на помощь придёшь! Невмочь мне в приживалы идти! Лучше уж самому на рогача с голыми руками выйти! Повремени! Дай отсрочку! Быть может, придумаем мы, как без Защитников держаться! Бьём же ведь Орду мы в поле, верхами! Сам ты и бьёшь! Так неужто не в силах мы крепкое место одни отстоять?!