Придорожная трава - Денисова Ольга. Страница 15

Плотник поднялся, увидев Нику, и вежливо кивнул. Вид у него был смущенный, безусловно он понимал: без разрешения вести ребенка в чужой дом, да еще и доверять ему свою работу, выглядит верхом беспардонности. Ну что ж, она все равно сообщит ему, что думает по этому поводу.

– Добрый день, – Ника сжала губы и строго спросила, – а что ваш мальчик делает в столовой?

Плотник скромно пожал плечами, улыбнулся и тихо ответил:

– Здравствуйте. Ну, вообще-то он делает то же, что и я…

Ника не поняла смысла его улыбки, несомненно, обаятельной и располагающей к себе. Нет, никакое обаяние ему не поможет!

– А почему мальчик выполняет за вас вашу работу? Не думаю, что ребенок в состоянии выполнять работу взрослого человека. Боюсь, вам придется перепроверить столовую заново.

Улыбка медленно сползла с его лица, он снова пожал плечами и ответил:

– Я вполне ему доверяю. Не такая уж это сложная работа.

– Вы ему, может, и доверяете, а я нет, – отрезал Ника, – жить здесь мне, так что извольте после того, как закончите простукивать кухню, вернуться к столовой. Мы вам платим и имеем полное право требовать качественной работы.

Вместо того, чтобы извиниться и принять ее слова к сведению, плотник вскинул лицо, на котором резко обозначились скулы, и ответил жестко и безапелляционно:

– Я отвечаю за качество работы независимо от того, кому ее поручаю. Так что можете быть вполне в нем уверены.

Ника сначала опешила от его наглости. Что он себе позволяет? Да как он вообще смеет ей возражать? Может быть, он не понял, кто она такая? Его дело – молча слушать ее распоряжения и скромно кивать!

– Что?! И вы мне говорите это после того, как я вчера собственными глазами видела, как от кота осталось мокрое место? Да это просто чудо, что бревном не убило никого из нас. Если бы балка задела кого-нибудь из людей, мы бы с вами сейчас разговаривали не здесь, а у прокурора в кабинете. И уверяю вас, разговор бы имел самые неприятные для вас последствия. Неужели вы этого не понимаете, взрослый человек! И вообще, как вам в голову пришло пустить сюда ребенка? А если ему на голову что-нибудь упадет, кто будет за это отвечать? Я?

Плотник глумливо усмехнулся, качнул головой и спокойно ответил:

– Ну, на голову больше ничего не свалится, это я проверил вчера. А деньги мне платит мой работодатель, а не вы. Так что если вас что-то не устраивает – это к нему.

– Ах, к нему? – Ника задохнулась – ну что за наглец! – Хорошо. Наверное, работодателю интересно будет узнать, кто вместо вас простукивает бревна. Или он платит и ребенку тоже?

– В отличие от вас, мой работодатель мне доверяет, – хмыкнул плотник.

– Боюсь, он перестанет вам доверять, когда я сообщу, кто здесь работает на самом деле, – прошипела Ника, – и вообще, перестаньте пререкаться, и делайте то, что я вам говорю.

– Ну, доверять он мне, предположим, не перестанет, – насмешливо ответил рабочий, – мне поручено проверить дом на наличие жучка, я сделаю это так, как считаю нужным. Если вам покажется, что я сделал это недостаточно добросовестно, можете вызвать еще кого-нибудь, перепроверить. Только, честное слово, это будет напрасной тратой денег.

Нет, что он себе позволяет? Как он вообще смеет говорить с ней подобным тоном? Да Алексею стоит пальцем шевельнуть, и он вылетит с работы в тот же день!

– Мне никогда ничего не кажется, – твердо сказала Ника, стараясь не выдать своего возмущения, – я уверена, что если платят взрослому, то и работать должен взрослый. И если вы лично не простучите столовую, я немедленно позвоню мужу, и сообщу ему, что здесь происходит. Будьте уверены, после этого у вашего работодателя будут большие проблемы, а про вас и говорить нечего. Учитывая то, что произошло здесь вчера.

Плотник нисколько не испугался и опять пожал плечами:

– Я не боюсь проблем. Даже очень больших. Я привык отвечать за свою работу, но никто не будет указывать мне, как ее лучше сделать. Вы напрасно тратите время и нервы.

Ника шумно вздохнула, не в силах сдержать раздражения:

– Ах, вот, значит, как? Никто вам не указ, даже те, кто вам платит. Хорошо. Я прямо сейчас звоню мужу, и тогда мы посмотрим, кто должен давать вам указания. Я вообще впервые в жизни встречаюсь с такой самоуверенностью, хамством и безответственностью. Кто вообще вас нанял? Что вам можно доверить? Вам же рассказали, что произошло вчера, но вы все равно упираетесь, как осел, хотя прекрасно знаете, что неправы. Вы же не идиот, в самом деле? Или все-таки идиот? Соображаете ли вы хоть что-нибудь? И Алексей хорош – смотреть надо, кого нанимаешь. Сейчас я ему все выскажу…

Плотник пробурчал себе под нос:

– Ну-ну, давай, высказывай…

Ника кинула на него взгляд, полный презрения, вытащила мобильный и соединилась с Алексеем. Он, как назло, долго не снимал трубку, а плотник в это время ехидно смотрел на ее лицо и время от времени хмыкал. Ничего, она найдет способ с ним управиться! Скоро ему будет не до смеха!

– Алеша, – сказала она в трубку, когда муж, наконец, соизволил ответить, – тут сейчас плотник стены простукивает. Так это не он их простукивает, а мальчишка. Ему лет десять от силы. А папа считает, что так и надо. Что все нормально. Мальчик, видите ли, все правильно сделает, и беспокоиться ни о чем! Я ему говорю, чтобы он сам стены проверил, так ему как об стенку горох! Он отказывается работать! А что, скажите, пожалуйста, может проверить ребенок? Это же абсурд! Но твой плотник уперся рогом, и ни в какую! Я с ним больше не могу пререкаться. Уж ты, пожалуйста, разберись, кто кому платит, и кто что должен делать. Только я хочу быть уверена на сто процентов, что никому ничего на голову в нашем доме больше не упадет. А как я могу быть в этом уверена, если бревна простукивает ребенок? Я уж не говорю о том, что ему здесь не место.

– Я не понял, Ник, – недовольно спросил Алексей, – кто стены простукивает? Мужик или парнишка его?

– Да оба простукивают. Один – одну комнату, другой – другую. Вот он сейчас со мной тут пререкается, а сынок его в столовой трудится. А был бы нормальный человек, так давно бы все закончил, вместо того, чтобы со мной тут спорить. Ты ему сейчас скажи, чтобы он сам, лично, проверил все стены в доме. А мальчик пускай отправляется на улицу играть, где ему и место.

– Ну, передай ему трубку, – устало вздохнул Алексей, – сейчас я разберусь…

Похоже, его совсем не впечатлил рассказ Ники, во всяком случае, никакого возмущения в его голосе она не заметила. Она молча протянула телефон плотнику и пристально посмотрела ему в глаза. Нет, он не выглядел ни испуганным, ни смущенным, невозмутимо взял трубку и поздоровался. Ника не слышала, что говорит ему Алексей, и сильно об этом жалела – ей было любопытно, как ее муж будет решать подобную проблему.

– Я же говорил, что он будет мне помогать. Вот и помогает по мере возможностей, – благодушно сказал плотник Алексею и после паузы продолжил, – ну, во-первых, он очень старается. Он три раза звал меня послушать, правильный ли звук или это как раз то самое и есть. Ну, а во-вторых, кто ж доверит ребенку проверять несущие конструкции? Он проверяет только то, что большого значения не имеет. Во всяком случае, если он что-то пропустит, дом не рухнет. Я же сам вчера проверил все ответственные места. Теперь просто жучка ищем… Совершенно верно, я за это ручаюсь… Давайте сделаем так. Я не могу лишить ребенка этой радости, пусть стучит. К тому же ему через полчаса это надоест. Я завтра перепроверю сам, когда он уедет, чтобы ваша жена была спокойна.

Ника недовольно скривила губы. Оказывается, Алексей совершенно не умеет ставить зарвавшихся рабочих на место! Этот плотник, видите ли, вместо того, чтобы работать, предоставил ее дом своему ребенку в качестве игрушки! Он не может лишить ребенка радости! Она фыркнула, когда рабочий протянул ей мобильный со словами:

– Это вас.

Ника выхватила трубку у него из рук и приготовилась слушать пояснения Алексея:

– Ну, мы с ним вот на чем порешили: мальчик с полчаса с ним побудет, он вчера предупредил меня, что придет работать с сыном, у него же выходной сегодня, официально. Ребенка девать некуда. А завтра с утречка он тебе столовую еще раз простучит, так что ты не волнуйся. У тебя что-нибудь еще ко мне есть? Давай все сразу выкладывай, а то я по горло занят.