Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 138

Когда я ввалилась в магазин одежды на набережной, Одрик меня там уже ждал, он задумчиво ходил между манекенами и лениво отмахивался от мельтешащего рядом продавца.

— Ну, что уже присмотрел себе что–нибудь? — Заявила я с порога.

— Нет еще. Может так обойдемся?

— Как так? Нет, ты должен быть одет по моде, красиво и дорого. Эй, там! — Машу рукой продавцу. Продавец вытягивается по стойке «смирно». — Остальных позови, не поверю, что ты тут один. — Как по волшебству появляются еще четверо. — Значит так друзья. Видите этого молодого человека? — Согласно кивают головами. — Его надо одеть на прием к доджу, ограничения по сумме покупок нет. Вы меня поняли? — Оживление в рядах. — Учтите, что молодой человек сейн и маг, так что ему нужны голубые одежды. Так что действуйте, а я тут на диванчике посижу. И не уводите его далеко, я должна его видеть, а ты женишок не стесняйся, считай, что меня здесь нет. Тащите сюда зеркало во весь рост и что застыли? БЫСТРО!

Плюхаюсь на диванчик, а вокруг поднялась такая кутерьма! Одерика уже успели раздеть до нижнего белья, он стесняется и жмется, но его крутят во все стороны, обмеряют и суют в руки то одну шмотку, то другую. Еще немного и мальчишка сорвется, придется навести порядок.

— СТОП! Вы его обмерили? Тогда давайте сперва решим, какой камзол, потом к нему подберем все остальное. Фигура у него почти стандартная, так что проблем быть не должно. Что там у вас есть голубенького?

Выносят десяток вариантов, Одрику не один не нравится, морщится. Но я железной рукой выбираю, самый, на мой взгляд, элегантный, он же оказывается и самым дорогим. С тем же кислым выражением на лице юноша примеряет выбранный камзол, чуть широковат, но продавцы в один голос твердят, что с жилетом и рубашкой будет в самый раз.

— Рубашки давайте…

При виде принесенных рубашек Одрик сразу заявляет:

— Я это не одену, лучше сразу убейте, — в глазах решимость погибнуть на месте.

В этой оценке рубашек я с Одриком частично согласна. Это действительно больше похоже на женские ночные сорочки, а не на мужские рубашки, да еще и голубого цвета.

— А есть что–нибудь более … э–э–э мужественное, с меньшим количеством кружевов? И лучше белого цвета…

— Но сейчас в моде кружева.

— Я понимаю, что в моде, но всему должен быть предел. Тащите, ВСЕ рубашки белого цвета, нужного размера, что у вас вообще есть. ВСЕ!

Одрик закатывает глаза, как бы и в самом деле в обморок не грохнулся. Это я человек закаленный 21 веком и нашими магазинами, а он может и не выдержать. Но нет, еще держится. А вот и рубашечка подходящая, кружева только на воротнике, и то немного. Очень элегантная, белая, то, что надо. Одрик хватается за нее как утопающий за соломинку. В порыве транжирства покупаю еще три таких, элегантные и качество хорошее, а то когда я его еще в магазин вытащу.

После рубашки выбор жилета труда уже не составил, правда, мы чуть не подрались, доказывая, что именно этот выбор самый лучший. Немного подумав, сдалась, то, что я выбрала, действительно не в его стиле, но как красиво! Чуть подумав, купила такой жилет себе, носить со штанами вместо кожаного, но другой расцветки.

Штаны и носки купили уже на автомате. Тут возникла другая проблема — туфли. Одрик хотел идти в сапогах, но после долгих уговоров сдался. Главным аргументом стала — жара. Последним, нечеловеческим усилием запихнула Одрика в парикмахерский салон. Видимо он уже слегка потерял волю и стоически выдержал и стрижку, и маникюр. Не ожидала!

Взяли извозчика и как раз к обеду добрались до трактира Джурга. И, после обеда, дружно отправились спать — сиеста.

Отдохнула часочек и решительно взялась выбирать платье себе. У меня с собой был запас платьев, которые висели в шкафу в Злых камнях. Большинство из них никуда не годились, и были куплены за марку и потому, что дорогие, но некоторые были очень даже ничего. Вот их–то я и взяла с собой в поездку на ярмарку, даже не совсем представляя себе, а зачем я это делаю, так, на всякий случай. Достала платье из местного аналога чемодана, и ужаснулась! Оно же мятое! Побежала искать утюг, а еще лучше горничную. Вот тут я и поняла, в каком неудачном месте я живу, в трактире утюга не нашлось! Джург даже долго не мог понять, что я от него хочу. Это катастрофа!

— Мара! Что делать? Не могу же я пойти в мятом платье?

— Значит надо найти утюг.

— Но у Джурга его нет!

— А у соседей спрашивала? Когда, в прошлой жизни, у тебя чего–то не было, ты всегда к Серафиме ходила, к соседке….

— Гениально! Что бы я без тебя делала!

Хватаю платье вместе с вешалкой и бегом бегу в соседний трактир, тот, что снимают веселые вдовушки. Вбегаю в тесный холл, стойка, никого нет, направо вход в ресторан, дверь распахнута настеж. Утюг, там вряд ли есть. Наверх по лестнице. Коридор, двери и тоже никого.

— Эй девушки, есть кто дома! — В панике ору во весь голос. Из одной двери высовывается сонная и растрепанная девичья головка.

— Что пожар?

— Да! Утюг есть?!?!

— У меня нет, но у Кади есть.

— Где она?

Полуголая девица фыркает, но выходит из своей комнаты и идет дальше по коридору.

— Кади, просыпайся! Тут к тебе пришли! — И изо всех сил барабанит в дверь.

— Кого там Гаарх принес? Дайте поспать!

Тут я уже не выдерживаю и изо всей дури бухаю по двери ногой, замок в щепки, дверь нараспашку, хозяйка сидит на кровати, вытаращила глаза и орет, словно ее режут.

— Заткнись дура! — Не понимает, собирается заорать еще. Затыкаю ей рот магией. — Утюг есть? — Мычит и показывает пальцем на подоконник.

Я такие утюги только в кино видела — на углях! Пока я в Злых камнях жила, за меня все вещи Малика гладила, в гостинице — горничные, а пока жила у Джурга как–то так обходилась…

«Ты им денег предложи, они за тебя все погладят». На пороге сидит Мара и глубокомысленно чешет ухо, позади нее уже собрались все жительницы трактира в разной степени раздетости и заглядывают в развороченный дверной проем.

Достаю из кошелька один золотой и кидаю на кровать к девице, а заодно и вытаскиваю из ее глотки магический кляп.

— Это тебе за беспокойство и выбитую дверь. — Достаю еще один и кручу им перед остальными девицами, — Это той, которая погладит мне платье и еще один за скорость! Только не сожгите!

Начинается суета, кто–то отбирает у меня платье кто–то бегает в поисках горячих углей, кто–то тащит гладильную доску, а еще одна мокрую тряпку, отпарить замятости. Я облегченно вздыхаю и усаживаюсь на кровать к девице, больше–то присесть некуда. Она все еще в легком шоке, но это пройдет.

— А ты чего в этом не участвуешь?

— А я тоже гладить не умею. А это платье из столицы?

— Если честно, то не знаю, мне оно по наследству досталось.

— А куда вы в нем собираетесь пойти?

— На прием к доджу.

Тут она заметно оживляется…

— А как же вы пойдете без прически и макияжа?

— Да как–нибудь сама сделаю. У меня, там где–то вроде косметика была.

Девчонку с кровати словно ветер срывает. Она моментально достает откуда–то из–под кровати сундучок с косметикой, я видела такой же у эльфа, что приходил ко мне перед балом. Девица, между тем, притаскивает откуда–то стул и зеркало, и, заручившись поддержкой одной из товарок, пересаживает меня на стул и начинает расплетать мне косу и, жестом фокусника, вытаскивает откуда–то расчески, ножницы и прочее, причем, все дорогое и, тоже, вполне профессиональное. Начинает щебетать, и я впадаю в легкий транс, а как иначе объяснить, что я разрешаю ей соорудить мне на голове прическу и стоически переношу покраску. Про себя я думаю: если что, то успею вымыться, высохнуть и перекраситься.

Удивительно, но девчонка делает чудо! Прическа и макияж — придраться не к чему.

— Девушка — у вас талант! — С чистой совестью протягиваю ей золотой. Она стесняется, но берет. — А почему вы работаете здесь, а не в салоне? — Опять краснеет.

— А ее родная мамочка продала Хавиру за долги. Так что пока она этот долг не выплатит — уйти не сможет. А так она в столице парикмахерству и прочему училась и всех нас причесывает и подкрашивает, чтобы не забыть, как это делается. — Поясняют мне девушки разными голосами.