Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна. Страница 190

Наш проводник подошел к северной оконечности острова и уверенно пошел по грязи. Он только иногда чуть проверял перед собой посохом, куда ставить ногу, но шел уверенно и не проваливался. Я тоже вслед за ним шагнула в болото. Под ногами на глубине 1–2 ладоней, под слоем грязи была твердая почва, вернее не почва, а толстый, немного пружинящий под ногами слой бревен и веток. Кто–то построил в болоте дорогу, кажется, подобное сооружение называют гатью. Идти и вправду стало намного легче. Мара в образе варга больше не стонала и не плакала, как ей бедной тяжело приходится, а легко бежала вслед за нами по скрытой в грязи дороге.

К вечеру мы отмахали приличное расстояние, и вышли на еще один большой остров.

— Завтра нас встретят.

— Юмми, ты в этом уверен?

— Да. Утром придут другие оддньюкары, они понесут ваши вещи и если кто устал, то могу понести и их. Госпожа, вам будут поданы носилки. Не к лицу Вам ходить по грязи самой.

Сижу на более–менее сухой кочке, рассматриваю свои промокшие и до безобразия грязные сапоги и хочется долго и с выражением ругаться матом.

— Юмми, скажи, а нельзя ли было подать эти самые носилки, туда, в начало топей? Зачем надо было шесть дней тащиться по грязи?

— Госпожа, туда подать носилки было никак нельзя. Мы не можем выходить из топей. Охранная магия нас не пускает. Она закрывает топи от наблюдения, но и мы не можем отсюда выйти. Поэтому мы можем встретить Вас, свою госпожу, только тут, простите нас великодушно.

Стоит, такой весь виноватый, виноватый, сейчас на колени бухнется, и будет молить о пощаде. Одрик и Торкана наблюдают за этой сценой вытаращив глаза. Им–то что, это же за мной завтра почетный эскорт с носилками придет.

Завтра, будет завтра, а сегодня надо развести костер, сготовить что–нибудь поесть, попытаться почистить одежду и обувь, и выспаться бы не помешало.

Ранним утром, когда мы еще не успели толком привести себя в порядок, я все еще пыталась расчесать непослушные волосы и вычесать из них хвою и прочие прелести дикой природы, где–то на севере раздался протяжный и гулкий вой. Нет, скорее не вой, а ЗОВ, похожий на протяжный и тоскливый звук трубы. Торкана вздрогнула, вскочила и стала метаться по островку в явном приступе паники. Пришлось вмешаться:

— Одрик, успокой ее, а то свалится в болото, промокнет или утонет.

Одрик схватил мою подружку в охапку и чуть встряхнул. На личико Торканы вернулось осмысленное выражение, странно, что Дик не вмешался.

— Юмми, а ты пойдешь дальше с нами?

— Нет, госпожа. Мне надо возвращаться обратно в Каравач. Меня там ждут торговые дела. — Лицо нашего проводника заметно скривилось. Оказывается, ему не нравится заниматься торговлей, он бы с удовольствием бросил это занятие, но видно, что не может, это дело поручено ему, и он должен его делать, и делать хорошо, так ему велит ДОЛГ.

От наблюдений за проводником меня отвлек не то вскрик, не то всхлип Торканы, и шипящий, сквозь стиснутые зубы, мат Одрика. Я резко повернулась к тропе.

Месяц назад в номере гостиницы я видела сделанного дядюшкой оборотня, и была, в общем–то, готова к увиденному мной зрелищу, но ЭТО превзошло все мои ожидания. Юммит Кнон в своей звериной ипостаси не мог сравниться с видом этих Зверей, по сравнению с ними он был мал и как–то недоделан. Эти, бегущие на нас звери, были прекрасны! И ужасны! При взгляде на них волосы на голове непроизвольно встали дыбом, а сестры оказались у меня в руках. Они бежали на нас по тропе из легкого утреннего тумана, и от их бега слегка содрогалась зыбкая почва Топей. Пять огромных ящеров друг за другом бежали по тропе по направлению к острову. В их беге была мощь и целеустремленность хищников, преследующих свою добычу.

— Госпожа, не надо сердиться, они не хотели Вас пугать. — Спокойный и ласковый голос Юммита привел мои мысли в некоторый относительный порядок. Я вернула сестер на место. Первый ящер уже вступил на берег острова, и чуть отошел в сторону, чтобы освободить место идущим за ним.

Одрик стоит чуть в стороне и, клацая зубами, поддерживает Торкану за плечи, девушка почти без сознания от страха. Я тоже еще не совсем пришла в себя, но это не мешает мне с интересом рассматривать, прибывшую встречать меня, делегацию. Мара в привычном мне облике, прижалась к моим ногам и тоже наблюдает за пришельцами. Ящеры сошли с хлипкой гати и встали по краю островка, наклонили головы и словно принюхиваются к чему–то. «Съесть этих людишек сразу или погодить немножко».

На моем затылке неожиданно оживает родовой знак. Он начинает жечь мне кожу, резкая боль пронзает мой позвоночник, в глазах слегка темнеет, и если бы не стоящий рядом Юммит, который подержал меня под локоток, я бы упала. Боль так же резко отступила, и вместо нее всю меня наполнило ощущение силы и власти. Власти над этими животными. Я легко могла управлять силовыми нитями пронизывающими их от макушек огромных зубастых голов до сильных трехпалых ног. Концы этих нитей бились где–то в районе моих ладоней, эти нити были частью их и частью меня, и я могла, при малейшем признаке неповиновения, скрутить этих Зверей в бараний рог и еще круче. Я могла одним движением пальцев размазать их, стереть в порошок и … не знаю. Вместе с ощущением контроля пришло спокойствие и любопытство. Я стояла напротив своих будущих подданных и с интересом их рассматривала.

Ящеры, очень похожи на земных, как, например, изобразили тираннозавра в фильме про парк юрского периода, но существенно меньше ростом, не такие массивные и с хорошо развитыми передними конечностями. Они у них почти как у людей, но с длинными, как кинжалы когтями, когти им, наверное, здорово мешают. В отличие от диких зверей на этих надето что–то типа юбочек, срам прикрыть и пояса с какими–то колюще–режущими предметами. Зачем они им при таких–то пастях и лапах не совсем понятно. Звери перекликаются между собой на каком–то птичьем языке.

Один из них, самый крупный и ярко окрашенный, тот, что бежал первым, отходит чуть в сторону. Я немного напрягаюсь и чуть сжимаю нити его контроля, все же нервы у меня совсем не железные. Но агрессии с его стороны я не ощущаю, чуть расслабляюсь. Всплеск силы, жуткий обряд выворачивания наизнанку, и передо мной стоит, затягивая на поясе юбочку, голый мужчина огромного роста и очень плотного телосложения. А какие мускулы! Арнольд Шварцнегер отдыхает! Голые грязные ноги, обнаженный торс, грязные до плеч светлые, почти белые волосы и приятные, чуть смешливые, голубые глаза. С ростом и весом все понятно — закон сохранения массы никто еще не отменял, а в остальном внешность оборотня вполне даже приятная. Но таких людей не бывает, он ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ, очень высокий и очень крупный. Если Юммит Кнон производил впечатление просто очень высокого и крупного мужчины, то принять этого за обычного человека — нельзя. Таких огромных людей не бывает, Юммит по сравнению с ним смотрится как ребенок лет десяти рядом со взрослым мужчиной.

Чуть ослабляю нити контроля, он это чувствует и озорно улыбается, разглядывая меня сверху вниз. Подходит ближе и легко и непринужденно приклоняет колено и склоняет голову:

— Госпожа, почетный эскорт прибыл. Позвольте проводить Вас и ваших спутников в ваши земли.

— Позволяю. Как мне вас называть?

— Юллит Кнон. — Надо так понимать, что это родственник проводника.

Я продолжаю немного напряженно рассматривать его и его спутников. На одном из ящеров помимо юбочки и пояса с разными … э–э–э… железками, есть и что–то напоминающее седло. Седло всего одно… Моей подружке и женишку придется топать на своих двоих, не хорошо. «Мара, тебе придется отвезти Одрика с Торканной. А то неудобно получится… Я верхом, а они пешком. Отвезешь?»

«Как скажешь. " С удивлением смотрю на Мару, я такой покорности от нее не ожидала. Обычно она торгуется, как гном на ярмарке, а тут… Видимо ощущение переполняющей меня силы и власти над такими большими зверями и ее впечатлило. Мара отходит в сторонку и принимает вид варга, но благоразумно старается держаться от моего эскорта подальше.