Туннели - Гордон Родерик. Страница 10

Честер молча отошел назад. Уилл снова взялся за работу, но через несколько минут обернулся, чувствуя, что его друг по-прежнему переминается с ноги на ногу у него за спиной.

— Слушай, если тебе от этого будет легче, давай на сегодня закончим, — со вздохом сказал Уилл. — Вечером я поговорю с папой, может, он что-нибудь подскажет.

— Да, давай, Уилл. Знаешь… а то мало ли что.

Доктор Берроуз попрощался с Ананасным Джо и его дочерью, пообещав, что поищет сведения об этом доме в архивах. Он посмотрел на часы и поморщился. Нехорошо было оставлять музей надолго, но доктор не мог уйти, не проверив еще кое-что.

Он несколько раз обошел площадь кругом, разглядывая дома. Их строили в одно время, и все они были одинаковыми. А если такая труба проходит в каждом из них? Доктор Берроуз вышел в центр площади, представлявший собой мощеный участок, окруженный поникшими розовыми кустами. Отсюда были хорошо видны крыши, и он принялся считать трубы, тыкая пальцем в воздухе.

— Не сходится. — Он нахмурился. — Очень, очень странно.

Доктор Берроуз ушел с площади и добрался до музея как раз к закрытию.

Глава 7

Глубокой ночью Ребекка наблюдала из окна за человеком, слонявшимся по тротуару у дома Берроузов. Его лицо скрывали бейсболка и надетый сверху капюшон. Человек украдкой осмотрелся, будто дикий зверь, убедился, что никто его не видит, и кинулся к мешкам с мусором. Выбрав самый объемистый, он разорвал его и принялся быстро перебирать содержимое.

— Думаешь, я такая дурочка? — прошептала Ребекка. Стекло напротив ее губ запотело. Она нисколько не была обеспокоена. Жителей Хайфилда официально предупредили о том, что в последнее время участились случаи «кражи личности», и Ребекка скрупулезно уничтожала все оплаченные счета, извещения, официальные письма — короче говоря, любые документы с данными членов семьи.

Пытаясь отыскать хоть что-нибудь, человек вытряс мусор из мешка на лужайку. Среди пустых банок, бутылок и пакетов он нашел какие-то бумаги. Поднеся их к лицу, он силился разобрать, что там написано.

— Ну давай же, постарайся! — шепотом бросила ему вызов Ребекка.

Человек отряхнул один листок и повернулся к тусклому фонарю, чтобы рассмотреть его.

Облокотившись на подоконник, Ребекка смотрела, как он жадно вчитывался в письмо, потом скорчился, осознав, что оно для него бесполезно, и пренебрежительно бросил его на землю.

Ребекке это надоело. Она выпрямилась и отдернула шторы.

Человек заметил движение краем глаза и посмотрел наверх. Увидев Ребекку, он застыл, потом, осмотревшись вокруг, побрел прочь. Он несколько раз обернулся, будто напрашивался на то, чтобы она вызвала полицию.

Ребекка в бешенстве сжала кулачки. Это ведь ей придется утром убирать лужайку. Еще одна забота!

Она задернула шторы и вышла из комнаты на лестничную площадку. Здесь Ребекка остановилась, прислушиваясь к звукам, доносившимся из спален. Она бесшумно шагнула к двери родительской спальни. Похрапывание миссис Берроуз узнать было нетрудно. Вслушавшись, она различила и медленное сопение доктора Берроуза. Затем Ребекка повернулась к комнате Уилла. Он дышал быстро и неглубоко.

— Да, — торжествующе прошептала она, тряхнув головой. Все крепко спали. Ей сразу стало легко. Утром, когда они проснутся, снова начнется хаос. Но сейчас было время Ребекки — прекрасные часы затишья, когда весь дом оставался в ее распоряжении, и она могла делать что угодно. Неслышно ступая в мягких тапочках, она подошла к двери Уилла, вытянула шею и заглянула внутрь.

Ничто не шелохнулось. Словно тень, скользнула она к его кровати и остановилась, глядя на брата. Он лежал на спине, раскинув руки. Сквозь не задернутые до конца шторы на его лицо падал тусклый лунный свет. Ребекка подошла еще ближе и склонилась над ним.

«Полюбуйтесь-ка — ни о чем не беспокоится», — подумала она и наклонилась еще ниже. Тут Ребекка заметила пятнышко у него под носом.

Она обвела взглядом спящего брата, остановившись на руках. «Грязь!» Уилл лег спать, не позаботившись вымыть руки. А еще он во сне ковырял в носу.

— Грязная собака, — тихо прошипела Ребекка. Уилл потянулся и пошевелил пальцами, но не проснулся. Не подозревая о присутствии сестры, он что-то довольно пробурчал и повернулся на бок.

— Бесполезное создание, — пробурчала Ребекка и подошла к куче грязной одежды на полу. Подобрав ее, она направилась к плетеной корзине для белья, стоящей на лестничной площадке, и принялась по одной перекладывать туда вещи, тщательно осматривая карманы. В джинсах Уилла она нашла листок бумаги, повертела его в руках, но читать не стала — на лестнице было слишком темно. «Наверняка какая-нибудь глупость», — подумала она, убирая листок в карман халата. Вынимая руку из кармана, она зацепилась ногтем за ткань. Ребекка задумчиво обгрызла неровный ноготь и направилась в комнату родителей. Она осторожно подошла к кровати, избегая скрипучих половиц, и стала смотреть на отца и мать, как будто желая прочесть их мысли.

Через несколько минут Ребекка взяла с тумбочки миссис Берроуз пустую кружку и понюхала. Как всегда, растворимый шоколадный напиток, сдобренный бренди. С кружкой в руке она вышла из комнаты на цыпочках и спустилась на кухню, без труда ориентируясь в темноте. Поставив кружку в мойку, Ребекка развернулась и направилась в коридор. Здесь она опять остановилась, слегка наклонила голову вбок, закрыла глаза и прислушалась.

«Как тихо… и спокойно, — подумала она. — Вот бы так было всегда». Девочка стояла неподвижно, как будто в трансе. Наконец она глубоко вдохнула через нос, на несколько секунд задержала дыхание и выдохнула через рот.

Наверху кто-то глухо кашлянул. Ребекка возмущенно поглядела в сторону лестницы. Момент был испорчен.

— Как же мне все это надоело, — проговорила она.

Ребекка сняла цепочку на входной двери и ушла в гостиную. Окна не были зашторены, и она могла наблюдать за садом, усыпанным пятнами серебристого лунного света. Не сводя глаз с сада, Ребекка опустилась в кресло миссис Берроуз и откинулась на спинку. Так она, окутанная шоколадной темнотой, сидела до самого утра, наслаждаясь одиночеством. И наблюдая.

Глава 8

Доктор Берроуз никак не мог навести порядок в витрине с пуговицами у окна. Нужно было добавить к неровным рядам пластиковых, перламутровых и эмалевых пуговиц новые — позеленевшие латунные армейские пуговицы различных полков, недавно поступившие в музей. Доктор начинал сердиться, потому что новоприбывших из-за петель сзади никак не получалось ровно уложить на сукно — они то и дело норовили перекатиться. Он устало и раздраженно вздохнул. На улице засигналил автомобиль, и доктор машинально поднял голову на звук.

Краем глаза доктор заметил на другой стороне дороги человека в кепке, длинном пальто и — несмотря на то, что день был пасмурный, — в темных очках. Это мог быть тот, с кем доктор столкнулся у магазина, но точно он бы не сказал, ведь все «люди в кепках» были очень похожи друг на друга.

Чем же его так притягивали эти люди? Доктор Берроуз чувствовал, что в них есть что-то особенное, что-то чуждое — они как будто вышли прямиком из другого времени, быть может, из георгианской эпохи, если судить по покрою пальто. Для него эти люди были живой историей — как кистеперая рыба, попавшаяся в рыбачью сеть, или даже нечто более редкое и удивительное…

Доктор Берроуз был всерьез заинтригован. Поведению загадочных людей должно было найтись рациональное объяснение, и доктор решительно вознамерился найти его.

«Что ж, сейчас вполне подходящий момент», — вдруг подумалось ему.

Оставив витрину с пуговицами, доктор Берроуз устремился к выходу из музея. Когда он запер за собой дверь и осмотрелся, «человек в кепке» шел по Центральной улице. Держась на почтительном расстоянии, доктор последовал за ним.

Вслед за незнакомцем он повернул на улицу Дизраэли, перешел дорогу и повернул направо на улицу Гладстона сразу после старого монастыря. Доктора отделяли от преследуемого около пятнадцати метров. Вдруг «человек в кепке» резко остановился, развернулся и посмотрел прямо на доктора.