Корона на троих - Уотт-Эванс Лоуренс. Страница 16

Когда Клути покупал Вулфрита, то думал, что приобретает помощника по хозяйству. Впрочем, чародей никогда не перетруждал ребенка физической работой. Когда мальчик достаточно вырос, чтобы поднимать швабру, он уже мог оживлять ее, и швабра мела сама. (Хотя у нее была неприятная привычка заметать мусор под ковер - вместо того, чтобы выметать его из пещеры.) В возрасте семи лет, когда Клути поручил мальчику мыть посуду, Вулфрит присоединил стихию водного элемента к кухонной раковине и обучил ее мыть посуду.

На это ушло четыре дня и несколько предметов из лучшего фарфорового сервиза Клути. А затем еще шесть часов, которые понадобились, чтобы переколдовать все на обратно.

- Не расстраивайся, - сказал Клути, утешая Вулфрита. - Водные элементы - проказливые штуки. - Он не счел нужным добавить, что никому еще не удавалось подчинить их хотя бы на час или научить делать что-нибудь посложнее, чем утопить тещу чародея.

Клути наблюдал за элементом водной стихии: как он энергично скребет тарелку, плюясь вокруг крупными тяжелыми каплями. Мальчик додумался приделать над раковиной бак. Маг нелегко свыкся с мыслью, что в его пещере будет находиться сердитый водный элемент, но мальчику ничего не сказал, чтобы не потерять его уважения.

Водный элемент мог бы оказаться очень полезным в борьбе против горгорианцев, если кто-нибудь когда-нибудь соберется поднять восстание. Рассказы о Черной Ласке и Отважных Обитателях Кустов еще ходили по долинам и селениям, но похоже, никто не планировал ничего большего, чем периодические засады на тех горгорианцев, которые по глупости забредали в восточные горы.

Клути часто казалось, что люди уже привыкли к горгорианцам.

Кроме того, не мог же он послать семилетнего мальчика сражаться за освобождение Гидрангии. Вулфрит еще не родился, когда пришли горгорианцы, и сейчас было уже трудно определить, кто же законный правитель. Принц Мимулус куда-то пропал, и скорее всего его убили. Принцесса Артемизия стала горгорианской королевой...

Проще будет поручить мальчику мыть посуду, а Гидрангию предоставить самой себе.

Глава 8

Королева Артемизия сидела перед зеркалом и внимательно изучала свое отражение. За четырнадцать лет, прошедших со дня рождения принца Арбола, у нее не появилось ни единой морщинки, ни одного седого волоса.

Если еще взять в расчет постоянный стресс, в котором она уже долгие годы находилась, то это было просто чудом.

- Я не знаю, как это мне удается. Мангли, - сказала она своей фрейлине. - Воспитывать ребенка, да еще королевское дитя и наследника Горгорианской империи ужасно трудно. А если бы ты узнала правду про принца Арбола, у тебя бы вообще дух перехватило.

- Кхх, - фыркнула Мангли, пробегая гребнем из слоновой кости по светлым волосам королевы.

Примерно на такой ответ Артемизия и рассчитывала сейчас или в другое время, по этому поводу или по иному. Фрейлина была молодой горгорианкой, у которой произошел небольшой конфликт со старшей женой ее первого любовника. Мангли всегда говорила то, что думала. А думала она довольно творчески, изобретая фантастические синонимы для слов "старая", "уродливая" и "обладающая сексуальной притягательностью дорожной щебенки". Жена любовника практиковала магию и даже экспериментировала с некоторыми заклинаниями. Она решила дать хороший урок зарвавшейся шлюхе и научить ее хоть немного сдерживаться. Немного подумав, она магическим способом почти полностью удалила язык Мангли.

В целом это было посильнее, чем магия, которой предположительно владеют горгорианки и которую они обычно используют. Но и обстоятельства сложились весьма необычные. В большинстве своем молодые варвары знают, что не стоит спорить с одаренными магией взрослыми.

И все-таки заклинание оказалось обратимым. Оно служило как бы первым предупреждением, выстрелом в воздух.

Или по крайней мере оно могло бы стать обратимым, если бы горгорианский лорд, за которого боролись дамы, не прибыл бы в самый неподходящий момент. Обнаружив, что его жена использует избыточную и потенциально опасную магию, он решил, что если сразу же не выразит свой протест, то рискует в следующий раз оказаться на месте Мангли. И благоразумно отрубил волшебнице голову.

Последовали всеобщее ликование в шатре гарема и волнующее перераспределение домашних обязанностей, но Мангли, умолкнувшая навсегда, не принимала в этом никакого участия. Если какие-нибудь горгорианки и могли восстановить ее язык, то все равно ничего не делали. И хотя многие мужчины часто мечтали о вечно молчащей жене, было не похоже, чтобы хоть кто-то из них стремился заполучить бедняжку.

Счастливый день для Мангли настал, когда известие о ее участи достигло ушей королевы и девушку пригласили в замок. После исчезновения Людмилы Артемизия долго и безуспешно искала верную помощницу. Это было таким облегчением - обрести в королевских покоях кого-нибудь, с кем можно говорить свободно, не взвешивая каждое слово! Кроме того, как и большинство горгорианцев, Мангли оказалась неграмотной, поэтому опасность, что она что-нибудь запишет, отсутствовала вовсе.

- Все эти годы, все эти годы... - размышляла Артемизия, кокетливо склонив голову набок. - Право, не знаю, как бы я справилась без тебя.

- Хнг, - согласилась фрейлина.

- И кстати, дорогуша, принеси-ка мне чай.

Исполнительная Мангли потрусила к столику, где на спиртовке клокотал серебряный чайник, и добавила в кипящую воду три щепотки сухой травы, которую носила в крохотной тщательно запечатанной ладанке.

Когда отвар был готов, она разлила его в две чашечки и понесла королеве. Леди пили чай вместе. Артемизия промокнула губы.

- Хм, очень приятный вкус. Хотя я бы пила твои травы, даже если бы они отдавали навозом. Боги, только бы никогда больше не зачать от Гуджа! Три - я имела в виду "смотри", мне и одного достаточно. Мальчика, принца Арбола. Конечно. Ха-ха-ха!

- Анх-анх-анх, - засмеялась Мангли. Она довольно похлопала себя по плоскому животу, демонстрируя силу контрацептивного чая.

Королева отставила в сторону пустую чашку.

- А скажи-ка мне, дорогая Мангли, нет ли еще какого-нибудь сходного средства, известного женщинам твоего племени, которое - м-м-м - предохраняло бы молодую девушку от - м-м-м - любого влечения, которое ведет к тому, что становится необходим вот этот чай?

Мангли уставилась на королеву, а затем сделала горгорианский жест, означающий, что у кого-то не все быки в хлеве.

- Нет, конечно же, нет. - Артемизия опустила глаза. - Когда женщина хочет предохранить себя от рождения слишком большого количества детей - это понятно. Но зачем удерживать девушку от превращения в женщину? Ладно, забудем.

Мангли покачала головой и издала горлом мягкий любопытствующий звук. Ей очень нравилась ее повелительница; если бы не Артемизия, бедняжка либо умерла бы от голода, либо угодила бы в один из дальних горгорианских гарнизонов, где все мужчины - мужчины, а лошади пугливы и капризны. Она бы в лепешку разбилась ради королевы, но та взмахом руки остановила ее.

- Это не важно. Нам пока еще везет. Но кровь заговорит, я знаю. Помню, как одна из моих гувернанток жаловалась другой, что у меня нет желания заниматься спортом, а та ответила, что это из-за того, что я все силы трачу на разнообразные шалости. Леди Дромедри тогда сказала: "Если она не изменит поведение, то никогда не получит Благословения Вимплы". - Королева сделала гримасу отвращения. - Ну, положим, я в конечном счете получила благословение доброй старой Вимплы, Богини Тревог, Диверсий и Малых Потрясений. Занятия гимнастикой не могли сдерживать меня вечно. Ах, как бы мне теперь хотелось, чтобы они меня удержали!

Мангли уже хотела разразиться целой очередью вопросительных звуков, когда на лестнице, ведущей в королевские покои, раздались шаги. Женщины услышали, как один из горгорианских часовых заревел:

- Стой! Кто идет?.. Ай-й-й!