Без Предела (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 102

— Как тебе удалось это сделать, и как горы породили такой камень!? — Амалирос бережно прикоснулся к миниатюрному горному пику.

Даэрос готовил эту работу несколько дней. На вопрос Повелителя он ответил почти честно:

— Я все-таки ювелир.

А вот про то, как горы "породили" он ничего не сказал. Вопрос вряд ли требовал ответа, а сами горы высказаться не могли, Слава Создателю. Идея пришла к нему в тот момент, когда он увидел Сульса, орков и поднял из озера скалу. Резонно рассудив, что раз он может и скалу поднять, и проход силой воображения открыть, и трещины в пещере сомкнуть до состояния "как не бывало", Даэрос собрал все какие были мелкие тарлы и осколки, вывалил их на стол кучей и стал над этой кучей усиленно думать. Сначала Сила воображения отказывалась работать в таких не грандиозных масштабах, но потом подчинилась, и работа пошла. Тарлы начали прессоваться и срастаться, а получившийся большой цельный кусок стал обретать нужную форму. Бегая по верхним уровням, Полутемный время от времени сверялся с натурой, а возвращаясь в свою комнату, не забывал промыслить очередную деталь. Из всех присутствующих догадливым выглядел только Нэрнис, но брат молчал. Еще бы Инэльдэ промолчала, но она не смогла.

— Даэр, как ты его нашел?!

И то хорошо, что не спросила "когда успел".

— Я очень старался. — Правда же. Он действительно старался. Пусть теперь Амалирос постарается утащить эту ношу в свои Владения. Вот на днях пусть и начинает тащить.

Чтобы избежать лишних расспросов, Даэрос еще раз выразил благодарность Повелителю за визит и подарил ему "Синие Горы" от имени всех здешних подданных. Темным, даже тем, кто не видел подарка вблизи, было понятно, что дарят нечто ценное. Они все-таки вспомнили, что их основная задача — радостно приветствовать Повелителя, а не Даэроса и по его сигналу разразились радостными воплями. Хоровое исполнение своего имени Амалирос пережил достойно, даже подозрительно щуриться не перестал. Но это хоть как-то затмило выражение неподдельной радости по поводу награждения самого Даэроса.

Ар Ктэль не ожидал, что так скоро получит подтверждение правоты Пелли. Его здесь действительно любили. Амалироса — гораздо меньше и то потому, что пока бояться не научились. И вот, чтобы Выползень сам не истребил всенародную любовь к себе, его и следовало спровадить отсюда как можно быстрее. На этой мысли Даэрос честно признался, что пытается сам себя обмануть. Пришлось перестать размышлять над мотивами своих поступков, попросить у Амалироса разрешения выставить подарок на верхнем уровне — а то его никто не видел, и приступать к культурной программе. Следом должно было начаться полное бескультурье. Ларгис уже был отправлен за каменным маслом.

Когда ящик унесли, Амалирос испытал желание пойти следом и убедиться, что с подарком всё будет в порядке. Желание было таким навязчивым, что он даже пение и музыку слушал в пол уха. Несколько отвлекла от размышлений о тарле человеческая девица. Играла она вполне сносно, а для человека так и вовсе великолепно. Окончания этой части встречи Повелитель еле дождался. Когда шли обратно к входам в подгорья, солнце уже клонилось к закату. После вчерашней ночи и такого насыщенного дня с коротким отдыхом сидеть ни на каком совете не хотелось. Пришлось огорчить Даэроса и заявить, что Совет переносится на завтра. Наверняка Полусветлый мечтал, чтобы его Повелитель погряз в важном вопросе существования Предела и забыл про выползней и грядущее развлечение. Вверх по уровням продвигались медленно, рассматривая и обсуждая отделку стен. Тиалас, тля Светлейшая, ещё и останавливался у каждой картины или вышивки и задавал вопросы, на которые отвечать можно было долго. Около сцены охоты на горных козлов он сначала застыл, удачно имитируя восхищение, а потом спросил такое, что Амалирос чуть не выругался.

— Скажите, Даэрос, а как именно к Вам пришла идея этой картины?

Приход идеи Полусветлый взялся сочетать с воспоминаниями детства, ассоциациями и проекциями. Изображенного на картине однорогого козла Повелитель Темных возненавидел раньше, чем Даэрос закончил излагать, как именно собирательный образ заговорщиков трансформировался в волчью стаю, атакующую благородное животное. Благородства в козлах Амалирос никогда не наблюдал, но намек понял. Светлый и Полусветлый усиленно изыскивали подробности в поджатых волчьих хвостах. И что один, что второй время от времени поглядывали на Тёмного — сколько он еще продержится.

Амалирос держался долго. Он никак не мог понять, когда это Даэрос успел перетянуть на свою сторону Тиаласа. Правящий собрат не просто подыгрывал, он еще идеи подавал и активно участвовал. Возможности для сговора у них точно не было. А это означало, что Светлый на что-то обиделся… или выползятиной отравился.

На верхних уровнях рассказы опять свелись к тяжелым временам, и Амалиросу продемонстрировали покои Инэльдэ. Озерный, плесень древесная, немедленно предложил "правящему собрату" заночевать именно в этой комнате, "дабы прочувствовать". Чувствовать, как с потолка капает, Амалирос не хотел.

— Так, где же выползни?

— Внизу. — Даэрос смотрел на своего Повелителя с недоумением.

Оставалось только раздраженно шипеть. Попытка увести гостей повыше, чтобы лень было спускаться вниз, была очень детской и такой наивной, что даже обидно стало. Вроде как связался с младенцем.

— Отлично. Идем вниз.

Как ни странно, но "младенец" согласился сразу и с радостью. Только сообщил, что масло у них здесь странное. Сланцевое. Мазаться зловонной коричневой жижей Амалирос не собирался — потом не отмоешься. Он вполне успешно справлялся с выползнями вообще без всякого масла. Даэрос честно сознался, что у него из опыта только два выползня, да и то — один мелкий. Поэтому Великий Открывающий заявил, что ему еще рано сумасбродствовать. Даже спросил:

— Вы бы сами, Повелитель, рискнули в двести лет выйти против крупного выползня без масла?

Амалирос уже рот открыл, чтобы ответить: "Меня бы отец за такую идею сам прибил. С маслом или без масла", но сдержался. Ограничился кратким "нет". Зато внутри зашевелилось нечто такое, что могло быть и съеденным выползнем, и совестью, про которую ему днем нудил Тиалас. Но шевеление было подавлено здравой мыслью: "Вот на это Даэрос и рассчитывал". Испытывать к Полусветлому отеческие чувства Повелитель не мог и не собирался. Он и на родственные-то оказался не способен, хотя честно пытался убедить себя, что пора перестать пенять Даэросу на его происхождение, особенно с учетом своих детей.

Выползни метались по двум каменным мешкам, разделенным перегородкой. С верхней площадки их было замечательно видно. Даэрос внимательно посмотрел, как именно звери шарахаются от стенки к стенке, и остался доволен результатом. Нэрнис зря опасался, что тот, который подарил свою шкуру на Глиста-второго, был просто дурным или бешеным. Поэтому брат плесканул им в зверятню немного масла для проверки. Судя по тому, как ящеры избегали одной из стен и шипели, у обоих животных была правильная реакция на защитное средство — боялись до паники и нервно свистели.

Темные собрались в соседнем зале. Сделать из пещеры чашу не позволяли размеры, но опыт с балконами очень помог. Они тянулись в восемь ярусов по всем стенам зала, начинаясь почти у самого потолка и заканчиваясь на той высоте, на которую выползень не подпрыгнет. Сидеть там было негде, а вот стоять — сколько угодно. Подданные Амалироса набились на огражденные выступы так, что зал напоминал пещеру, в которой слишком много летучих мышей. Даэрос не стал ни с кем делиться своими впечатлениями. Он должен был изображать хоть какую-нибудь напряженность перед боем. Амалирос уже и так слишком внимательно на него поглядывал.

Выползни были равны и по размерам и по степени буйства. Так что вопрос "кому какого" даже не возник. Зато возник вопрос "кто первый". Озерный Владыка настаивал на жребии, Повелитель предлагал выпустить двух сразу — так будет эффектнее, да и подданные смогут поставить на "кто первый придушит зверя". Даэросу эта идея совсем не нравилась. Он честно признался, что в этом случае проиграет.