В вихре желания - Фристоун Шарон. Страница 14

– Что вы! Что вы! Вы меня неправильно поняли. Никто, – он искоса посмотрел на бесстрастное лицо вдовы, – не гонит вас из замка. Можете оставаться здесь столько, сколько сочтете нужным.

Но судьба родового гнезда Ромеро уже мало интересовала Жермену. Она приняла решение еще вчера, но не торопилась сообщать о нем. Поторговавшись скорее для вида и тем не менее добившись небольших уступок, девушка изъявила свое согласие.

Алчный блеск в глазах ее собеседников подтвердил, что ей удалось усыпить их бдительность. Это явствовало и из реплики, брошенной сеньорой Ромеро по-испански:

– Я же говорила тебе, Диего, – она просто дура. Ни черта не смыслит в делах. Никак не могу понять, почему Винсенте не смог уладить все прямо в Париже: и с виллой, и с акциями. Тогда бы наши «милые родственники» не торчали здесь столько времени.

– Правда, правда. Но ты же знаешь Вина. Похоже, для него важнее всего затащить ее в постель.

Жермене удалось замаскировать невольную улыбку под подавленный зевок. Ответ Перейры-старшего свидетельствовал о том, что он не заблуждается относительно деловых качеств своего сына.

– Если вы не возражаете, – виновато сказала она, – я бы хотела выпить чашечку кофе. Знаете, эта акклиматизация… Я чувствую себя такой вялой.

– Но есть еще один вопрос, который мы хотели бы с вами обсудить, – снова засуетился Перейра. – Ваши акции.

– О, ради бога… Разве мы не можем поговорить об этом в другой раз? Сегодня воскресенье. Насколько я понимаю, потребуется несколько дней, чтобы подготовить все необходимые документы. И потом… Я обещала Франсуа веселые каникулы. Поэтому, если вы не возражаете, мы уедем… ну, скажем, в следующую субботу.

При всей своей выдержке хозяйка не сумела скрыть радости.

– Конечно, конечно, госпожа Руо! Поступайте, как считаете нужным. Замок всю неделю будет в вашем полном распоряжении. – Наконец ей удалось справиться с собой и продолжить более спокойно: – К сожалению, ни я, ни Соледад не сможем провести это время с вами. Завтра мы с сеньором Перейрой возвращаемся в Мадрид… Но он вскоре вернется, чтобы полюбовно завершить наши дела…

Жермена чуть было не ответила: «Вряд ли это будет полюбовно», но, не видя причин посвящать кого-либо в содержание телефонного разговора, промолчала. Собрание акционеров должно было состояться в пятницу, а до этого она будет точно следовать намеченному плану. Потом она хорошенько разворошит это осиное гнездо, а на следующий день улетит. И даже если ей не суждено спасти доброе имя дона Мануэля, она сделает все, чтобы разоблачить тех, кто его предал.

– Я буду очень ждать его приезда, – сказала она уклончиво.

– Хорошо. А теперь – наслаждайтесь прекрасной погодой и отдыхайте. Я попрошу Китерию отнести вам кофе в патио.

Вновь оказавшись на свежем воздухе, Жермена облегченно вздохнула. Франсуа и Винсенте нигде не было видно, но это даже к лучшему. Ей надо побыть одной, чтобы обдумать полученную из Лондона информацию.

Девушка села на причудливо изогнутый стул – один из шести, стоявших вокруг выполненного в том же стиле большого овального стола. Опять стекло, отметила про себя Жермена, глядя на его прозрачную поверхность. Вскоре появилась Китерия и поставила перед ней поднос, на котором расположились кофейник, чашка, молоко и сахар.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказала девушка по-испански..

Она наливала себе вторую чашечку ароматного налитка, когда на верхнюю ступеньку лестницы вскарабкался запыхавшийся Франсуа.

Поспешно отпив глоток, Жермена улыбнулась брату:

– Ну, как? Не скучал без меня?

– Нет! – ответил мальчуган, подбегая к столу. – Мы с Вином играли в странствующих рыцарей. Лазали на пробковый дуб, спускались к подножию скал…

– Что?! А это не опасно? – встревожилась Жермена.

– Нисколько. – Винсенте пересек террасу и остановился, возвышаясь над ними.

Чтобы увидеть его лицо, ей пришлось запрокинуть голову, прикрывая глаза от солнца. Какой же он все-таки высокий. Прямо… как Дон Кихот.

– Это вы так говорите, – не очень приветливо буркнула она, вспоминая сожаление Соледад по поводу того, что Винсенте не удалось избавиться от «этой телки и ее отродья».

– Вы что, мне не доверяете? – требовательно спросил тот, опускаясь на стул. – Неужели вы всерьез думаете, что я могу подвергнуть жизнь мальчика опасности? – На его полных, чувственных губах играла улыбка, но глаза смотрели жестко и строго.

Не отвечая, Жермена окинула его долгим, внимательным взглядом. На Винсенте были однотонные светлые шорты и белая майка. В сочетании с черными как смоль волосами и покрытой глубоким загаром кожей это производило просто ошеломляющее впечатление. Впрочем, такого мужчину невозможно было бы не заметить в любой одежде и в любой компании: он создавал вокруг себя какую-то своеобразную ауру. Даже в такой внешне расслабленной позе, как сейчас, – нога небрежно закинута на ногу, спина опирается на спинку стула, – он казался опасным. Жермена зябко поежилась.

– Итак, я жду ответа, – не отступал Винсенте. Он уже не улыбался.

– Я и сама не знаю, – спокойно ответила она. – Ведь я практически не знаю вас. – На самом деле девушка действительно не верила в то, что Винсенте способен причинить вред ребенку. Но признаться в этом означало уступить. – И не представляю себе, как далеко вы можете зайти ради своих… компаньонов.

– Да, невысокого же вы обо мне мнения! – воскликнул тот и, наклонившись через стол, раздраженно объяснил: – Я нес Франсуа, когда мы спускались по лестнице. Нес на руках, понимаете? Он был в полной безопасности. Я показал ему места, где сам, еще ребенком, бывал с его отцом, где дон Мануэль учил меня ловить рыбу еще до женитьбы! Кстати, дом моей матери находится рядом, на той стороне скалы. Дон Ромеро и мои родители были добрыми друзьями, пока…

– Ма! Я ехал верхом на Вине, как на Росинанте – сначала вниз, потом – вверх. Росинант – это по-испански лошадь. Представляешь?

Франсуа схватил Винсенте за руку и крепко крепко прижался к нему. Пытается защитить его от меня, растроганно подумала Жермена.

– Очень хорошо, милый. Но, пожалуйста, никогда не спускайся по этим ступенькам один. Обещаешь?

– Я уже обещал Вину – никогда! – И, чтобы подчеркнуть сказанное, мальчуган энергично затряс головой.

– Удовлетворены? – ехидно поинтересовался Винсенте.

– Один – ноль в вашу пользу, – неохотно признала она.

Появление Китерии избавило ее от необходимости продолжать эту тему.

Отвернувшись, девушка сделала вид, что целиком поглощена созерцанием окрестностей, и занялась своим заметно остывшим кофе. Однако вскоре ей пришлось прерваться. Винсенте попросил чашечку кофе для себя и апельсиновый сок для мальчика, а потом обратился к Франсуа:

– Друг мой Санчо, немедленно отправляйся на кухню с Китерией и помоги ей принести сюда сок и кофе. Идальго Дон Кихот просто умирает от жажды.

Меньше всего Жермена хотела сейчас остаться наедине с этим человеком, но… ласковым шлепком по попке он уже направил малыша в нужную сторону.

Она тоскливо посмотрела вслед. Несмотря на все заигрывания Винсенте с малышом, она нисколько не обманывалась относительно его настроения. Что-то говорило ей, что он не забыл вчерашнего вечера и, конечно же, не простил ее.

– Итак, Жермена, – он круто изогнул свои черные брови, – наконец мы остались наедине. Боитесь?

– С какой стати?! – возмущенно фыркнула девушка. – Через минуту Франсуа вернется, и я не могу себе представить, чтобы вы стали соблазнять сестру в присутствии ее малолетнего брата. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза и вызывающе улыбнулась: – Как бы вам этого не хотелось!

При всем этом она прекрасно понимала, что ей грозит отнюдь не очередная попытка соблазнения.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой. – Он наклонился через стол и взял ее за руку. – К тому же. Если бы я захотел, то соблазнил бы вас за тридцать секунд, не больше, и вы это знаете. Поглаживая большим пальцем ладонь Жермены, он начал подниматься выше, к запястью.