В вихре желания - Фристоун Шарон. Страница 29

Жермена сделала шаг назад и облизнула мгновенно пересохшие губы:

– Ты… Зачем ты здесь?

– Приехал за тобой.

Винсенте шагнул вперед и оказался так близко, что она ощутила запах его одеколона. Он протянул руку и придержал ее за локоть.

– Осторожно!

Проследив за его взглядом, Жермена увидела, что чуть не споткнулась об опрокинутую лейку.

– Извини, я занята. Обещала сеньору Мендосе проследить за его садом, – заявила она, вырвав руку, и отошла в сторону. – Так что, будь добр, избавь меня от своего присутствия. Я хочу закончить.

Он окинул взглядом влажную землю под кустама.

– По-моему, ты уже все сделала, – тихо заметил он. – Старик не будет в претензии. И, наверное, простит меня, если я тебя похищу.

– Перестань, Винсенте, я не хочу тебя слушать.

– И все-таки выслушай. Много времени это у тебя не займет. И тогда, если захочешь, сможешь вернуться к своим цветам. – Он поднял лейку и застыл, вертя ее в руках. Довольно вместительная, она казалась детской игрушкой, попавшей в лапы великана. – Я… Прости меня. Теперь я знаю, что во всем, что произошло, виноват я сам.

В первый момент Жермена не поверила своим ушам, но ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что Винсенте говорит искренне.

Она мягко вытащила начавшую потрескивать пластмассу из его рук.

– Удивлена? – невесело улыбнулся он. Просто мне наконец удалось одолеть свою непомерную гордость и… узнать правду. И вот я здесь, перед тобой.

– Правду? – Ее губы презрительно скривились. – И кто же тебе все рассказал? Сеньор Перейра-старший? Вдова Ромеро?

Она отвернулась. Этот человек вычеркнут из ее жизни окончательно и бесповоротно! Но он опустился на колени и взял ее за руку.

– Выслушай, что я тебе скажу!

Кто дал ему право врываться в чужой дом? И еще разговаривать с ней в таком тоне!

– Почему я должна тебя слушать? – спросила она, стараясь все же говорить спокойно. – Ты же заткнул себе уши тогда на вилле. Считай, что и я оглохла…

– Я тебя люблю!

Неужели у нее действительно что-то неладно со слухом? Но Винсенте снова повторил эту так странно звучащую в его устах фразу, повторил, глядя прямо в ее широко открытые изумленные глаза.

– Да, я, Винсенте Перейра, стою перед тобой на коленях. Дай мне возможность сказать тебе все, что я хочу.

Итак, ей это не почудилось. Он сказал, что любит ее. Сколько раз за последние дни она воображала себе эту сцену? Высокомерный, надменный Винсенте у ее ног. Но можно ли ему верить?

– Я люблю тебя, Жермена. – Почти болезненная гримаса исказила его правильные черты. – Знаю, тебе трудно поверить в это после того, как… Но прошу тебя, позволь… – Он умоляюще протянул к ней руки. – Позволь мне объяснить.

Слезы подступили к горлу девушки. Как она молила его о том же всего лишь три дня назад! Пальцы Винсенте сжались вокруг ее запястья:

– Черт возьми, Жермена! Ну скажи же хоть слово. О чем ты думаешь, отвечай!

Она посмотрела ему в лицо:

– Я… Я не думаю…

– Тебе и не нужно ни о чем думать. – Порывисто вскочив, он прижал Жермену к себе и прильнул к ее губам в долгом страстном поцелуе.

Пальцы ее непроизвольно потянулись к его черным кудрям.

– Дорогая, – сказал он, поднимая голову. – Разве это не так?

– Я… Я всегда это знала. А ты…

– О боже, какой же скотиной я был! – Он не дал ей закончить. – Я ведь так не хотел, чтобы ты уезжала. Это все моя гордость… Или эгоизм? Впрочем, называй, как хочешь. Теперь-то я вижу, каким самоуверенным и надменным мерзавцем был в тот вечер. Никогда не прощу себе, что так с тобой обращался! Но неужели мы не сможем забыть все плохое, что разделяло нас? И снова, уже другими, соединиться навсегда.

То ли отстраняя его, то ли боясь, что он уйдет, Жермена положила руки на его широкие плечи.

– Нет, – печально сказала она. – После всего, что тогда случилось, это невозможно.

– Все возможно, если очень сильно захотеть. Если ты считаешь, что я недостаточно тебя люблю, – возьми мою страсть и вылепи из нее любовь.

В груди Жермены шевельнулась робкая надежда. Он говорил так искренне. Но… Она мягко отстранилась.

– Давай-ка лучше пройдем в дом.

Винсенте сжал ее в объятиях и торжественно произнес:

– Я не хочу, чтобы ты уходила из моей жизни.

Вновь освободившись, она с грустью подумала, что он, в сущности, всего-навсего большой ребенок. Поцелуи, страстные объятия… По-южному жаркое утро любви. Но каким будет день? Ведь позади у них столько обмана, обид, боли! Конечно, магия его глаз и прикосновений по-прежнему заставляет ее таять. Но теперь… Теперь она знает, что это колдовство небезопасно. Оно не только возносит на небеса, но и низвергает в пропасть.

Вернувшись в гостиную, она занервничала еще больше. Развязка близилась, но последнее слово еще не было произнесено. Жермена и сама не знала, что скажет этому красавцу.

Войдя в гостиную, Винсенте устало опустился на диван и вытянул свои длинные ноги, не замечая, что солнечный свет бьет ему прямо в глаза. Его измученный вид – землистый цвет лица, ввалившиеся щеки – поразил Жермену.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе?

Он отрицательно покачал головой:

– Спасибо, но мы еще не закончили. Присядь.

Девушка почувствовала, что горло ее пересыхает и колени подгибаются. Несколько секунд помедлив, она осторожно присела на самый краешек софы.

– Правильно, – с едва заметной горечью в голосе заметил он. – Разумная предосторожность. Ведь я изнасиловал тебя тогда, верно?

– Нет! – горячо запротестовала она. – Все было вовсе не так.

– Разве? – Он посмотрел на нее с искренним изумлением. – Ты очень добра, Жермена. И все равно я знаю, в тот вечер вел себя как последний подонок. Меня и самого это удивляет! Как такое со мной могло произойти? Если бы не отец… Сразу же после совещания он позвонил в Афины, сказал, что произошло нечто ужасное, и попросил меня немедленно приехать. При встрече он изложил свою версию произошедшего: алчная авантюристка разорила несчастную женщину. Я достаточно резко возразил, сказав, что знаю тебя лучше, чем он. В ответ он расхохотался и, назвав меня глупым мальчишкой, выложил свой главный козырь. Мадам Руо вновь обманула всех, скрыв истинную цель своего приезда. Она собиралась прибрать компанию дона Мануэля к рукам, и я, его сын, все это время был для нее лишь марионеткой.

– И ты поверил?

– Не сразу. Есть яды, которые действуют медленно, но… неотвратимо. Поэтому, подъезжая к вилле, я уже знал, что не могу просить твоей руки.

– Моей руки? – растерянно прошептала Жермена. – Ты хотел просить моей руки?

– Подожди, не говори ничего. Позволь мне закончить. Моей гордости в тот вечер был нанесен жестокий удар. Значит, все это время ты просто развлекалась со мной, одуревшим от любви дуралеем… Пользовалась мной как прикрытием для своих махинаций. И в том, что я думал, согласись, была своя идиотская логика. Ведь тем, кого любят, доверяют. – Винсенте горько усмехнулся. – Теперь-то я знаю, чем ты руководствовалась. А тогда… Я просто жаждал причинить тебе ту же боль, что ощущал сам.

Жермена инстинктивно протянула руку и положила ему на колено.

– Нет, Винсенте. Это не только твоя вина, но и моя тоже… Мне надо было рассказать тебе все еще на пароме. А вместо этого я устроила тебе сцену. Потом я не раз пыталась начать этот разговор, но… – В ее золотистых глазах появилась улыбка. – Помнишь тот первый день на вилле и чем он закончился? Больше я не осмеливалась предпринимать подобных попыток. Наши отношения казались такими хрупкими… Мне было так страшно все испортить. Знаешь, честно говоря, я ужасная трусиха! Боялась, что ты… бросишь меня.

Огромная ладонь Винсенте накрыла лежавшую на его колене руку Жермены. В его горящем взгляде светились изумление, боль, радость.

– Это правда? – спросил он, тяжело дыша.

– Да. Ты ведь сам говорил, что тебе нужна не жена, а любовница. А у меня ведь совсем мало опыта… такого рода. Всего лишь один друг… когда-то… – Лицо ее запылало, но Жермена, собрав в кулак всю свою волю, продолжала: – А потом выяснилось, что ему нужна не я, а мой бизнес. Оказывается, он просто мечтал прибрать к рукам мои игровые автоматы, которые я и оставила-то только ради Франсуа.