Лестница в небо. Том 1 (СИ) - "Laaren". Страница 107

  Конечно, так все это выглядело с точки зрения призывных животных, но, все равно, достраивая в голове картину, составленную из эмоционального шевеления усиков-ощущал и мельтешения перьев, я тихонько обалдевал. Похоже, дело Орочимару даже без его участия вполне себе живет и здравствует, идея 'сначала начнем эксперимент, а там, глядишь, кривая вывезет - и интересно, что получится!' чрезвычайно популярна среди шиноби, любящих именовать себя 'учеными', и, узнай Змеиный Саннин о происходящем тут - рукоплескал бы стоя...

  Группа людей, приплывшая сюда, насколько я понял, задалась целью исследовать Призыв и наконец-то разобраться, что это такое и откуда к нам попадают все эти странные существа. Сначала все шло хорошо - ребята смогли установить связь с несколькими новыми анклавами призывных животных, исследование двигалось семимильными шагами... Но потом, как всегда и бывает, средства заслонили цель, 'ученые' принялись пытаться улучшить призываемых животных, собираясь вывести Совершенный Призыв, который бы сочетал в себе достоинства всех зверей и был лишен их недостатков. И ресурсом для этого стали все те, кого я сейчас перед собою вижу...

  Я тяжело вздохнул и устав стоять, сел прямо на землю. Снова одно и то же. Порой мне кажется, что наука и 'беспощадный садизм' - здесь одно и тоже. Это ж только вдуматься - сколько перспективного материала было потрачено! Пауки могут создавать чакропроводящую ткань из своей паутины, а муравьи при правильном руководстве способны строить дома... Так что глупо говорить о жалости... хотя я вот, например, котят люблю... скорее - голый рационализм в противовес садистам с исследовательскими замашками. В конце концов, шкуру змеи на сапоги себе я все еще хочу, да и, вспоминая количество человеческих трупов на моем личном кладбище, которое, хоть и не поражает размерами, но и не смотрится пустынным покосившимся склепом на фоне других шиноби... Ладно, это неважно. Люди - людьми, животные - животными, а кладбище - кладбищем. Надеюсь только, оно как-нибудь обойдется без парочки зомби, что с такими врагами, как Кабуто - вполне вероятно. Гораздо важнее, что эти исследования длились не один день... и вот вчера, по странному совпадению с одним из последних Призывов, пришедшимся на Лес ленивцев, увенчались полным успехом...

  Я так и не смог понять, что же представляет из себя получившееся существо - во взмахах хитиновых лапок и в феромоновой вони особо 'разговорчивых' насекомых очень мало места отведено прилагательным и описаниям, но результат налицо. Получившееся существо одним взмахом сожрало добрую треть призывных животных, когда они сбежали - переключилось на 'исследователей нового и неизведанного' а сейчас, похоже, догрызает лабораторию до конца. И шли мы до этого прямиком ему в лапы...

  Я поднялся на ноги и покосился на ленивца. В конце концов, судя по тому, что мы узнали... Но Нама отрицательно покачал головой и тихо рыкнул: 'Он все еще жив'.

   - Что ж, похоже, и правда мне на роду написано разбираться со всякими безумными учеными и последствиями их экспериментов. Теперь главное - самому плохих привычек не нахвататься...

  Звери расступились, освобождая мне дорогу к кратеру потухшего вулкана,на склоне которого мы, оказывается, все это время стояли и где была устроена лаборатория. Экспериментаторы, видимо, все же чувствовали мерзковатый запах своих делишек и инстинктивно старались упрятать их поглубже.

  Я шагнул было вперед, но что-то заставило меня остановиться.

   - В общем... вы... Звери, короче. Не суйтесь за мной. Вернуть вас к вам домой я не могу, даже если бы и хотел, так что привыкайте к жизни на острове. И, если когда-нибудь сюда занесет еще путешественников - постарайтесь сразу не убивать, а хотя бы дать им выговориться!

  С этими словами я отвернулся от животных, которые вполне могли бы меня сожрать со страху, но вместо этого пришли просить помощи, и отправился вверх по каменной лестнице, ведущей меня к новой победе над самим собой и собственным безразличием...

  Спустя некоторое время

  Ну, что я могу сказать... Если честно, я представлял себе все происходящее совершенно не так... Я надеялся, что монстр, кем бы он ни был, успел сожрать всех виновных в собственном рождении, как минимум - немного угомонился и мне предстоит тихая прогулка по разрушенным коридорам лаборатории в поисках куда-нибудь забившегося мохнатого дитя. Действительность меня в который раз жестоко обманула, и как раз поэтому я сейчас лежу за поребриком бетонного парапета, выстроенного по периметру огромной пещеры, наблюдаю за разворачивающимся внизу действом и соображаю, что же мне все-таки делать...

  Начать, наверное, стоит все же с самого заметного, что бросилось в глаза. Это оказался пресловутый эксперимент...

  В детстве я зачитывался книжками Говарда о Конане-киммерийце. Он казался мне настоящим идеалом героя, который, не зная страха и сомнений, посвятил себя великой цели - очистить мир от всего враждебного и непонятного. Я всегда хотел быть на него похожим, таким же смелым, сильным и вырывающим у судьбы свои победы силой. А еще - в каждой книжке в Конана влюблялась еще одна новая девушка...

  Став чуть постарше, я сменил точку зрения, начав немного сочувствовать колдунам - как же, бедняги пытаются в кромешной тьме невежества нащупать основы законов мироздания, но все их усилия раз за разом рассыпаются в прах под напором жадных до золота необразованных варваров - но все же, узнав, что Говард писал что-то еще, кроме Конана, и, по неопытности, перепутав Роберта с Лавкрафтом (что немудрено, они ведь были друзьями), очень обрадовался. Так в мои руки попал 'Зов Ктулху'...

  Сейчас старая история оживала буквально на моих глазах. Местные, видимо, получали знания из книжек с помощью информационного поля Космоса... а может, монстр сам зачитывался Лавкрафтом в каком-то из прошлых перерождений, но то, что стояло сейчас боком ко мне, было практически полной копией Владыки Глубин и самого результативного мозгоеда в истории, до которого далеко каким-то Яманака... Осьминожья голова, выпученные буркала, пучок щупалец на подбородке, гигантское, подпирающее потолок серо-зеленое тело, под весом которого трескался каменный пол, кургузенькая пародия на драконьи крылья за спиной, руки, одновременно похожие на лапы ящериц и верхние конечности богомола одновременно. Из образа выбивалась лишь широченная слюнявая пасть, зияющая поперек брюха. И, судя по размерам зубов в ней, чудище предпочитало мозгам пищу посытнее...

  Монстр стоял ко мне боком, не обращая внимания на окружающее и методично молотя всеми выступающими частями - щупальцами, лапами, иногда хвостом - по четырехметровому кубу, переливающемуся перед ним мягким розовым светом на гранях. А середине куба как раз и была заключена причина моих раздумий.

  Если честно, я решил прогуляться по каменистому и неудобному склону, рискуя порвать последнюю пару сапог, даже не думая воспользоваться Хирайшином в первую очередь потому, что надеялся, что, как бы ни сложится ситуация, горе-экспериментаторов так или иначе успеют сжевать, как кольца кальмаров под не особо вкусное пиво. Встречаться с ними мне не хотелось... Можно назвать это трусостью или малодушием, но спасать подобия Орочимару мне не улыбалось - где звери, там и люди недалеко, но и убивать их вроде бы было не за что. Не ради же власти или там для садистского удовольствия старались... Вот я и постарался возложить решение этой моральной дилеммы на не страдающее рефлексией плотоядное чудовище. И вот сейчас выяснилось, что решать все же придется.