Ходок V. Final (СИ) - Тув Александр Львович. Страница 40

Здесь следует учесть, что появление подобной «дырки» ни в коей мере не говорит о том, что защита была установлена некачественно, или что при ее постановке была допущена преступная халатность, не говоря уже о прямой диверсии. Отнюдь нет – появление подобных лакун объясняется нормальными флуктуациями метамагического поля и их наличие никак не сказывается на боевой эффективности плетения. При попытке форсировать охранный периметр в месте «дефекта», нарушитель был бы точно так же изжарен, как и в любом ином. А потенциальный бонус, на который нацелился Шэф, заключался совсем в другом – этот изъян давал возможность сознанию главкома, поднятому в кадат, просочиться на охраняемую территорию, без оповещения об этом ее защитников. Никакой эйфории от своего открытия главком не испытывал. Он лучше, чем кто-либо иной, понимал, что дефект плетения, обнаруженный им, именно что «давал возможность», а отнюдь не «гарантировал» скрытное проникновение его сознания на территорию виллы Дожа Талиона Ардена.

«Но, папитка, нэ питка! – правда таварисч Бэрия?» – ухмыльнулся главком, и поднял сознание в кадат.

Как и следовало ожидать, никакого мага, который бы управлял защитным куполом, внутри охраняемого периметра не обнаружилось – слишком уж это дорогое удовольствие – иметь мага в качестве ночного сторожа. И не по деньгам дорогого – за деньгами Талион бы не постоял – своя безопасность, а главное безопасность любимой молодой жены и новорожденной дочери, как говорится в какой-то рекламе перед играми Лиги Чемпионов – бесценны!

Дело было в другом – невозможно было найти мага, а на самом деле двух, или скорее – трех, потому что работа получалась сменная – сутки через двое, которые согласились бы подрабатывать охранниками, причем за любые деньги. Как говорится: не царское это дело! Свои бы не поняли. Ведь не пойдет же генеральный прокурор… хотя… ну-у… скажем так: не пойдет же генеральный прокурор Соединенных Штатов охранять виллу какого-нибудь Абрамовича, или местного богатея в свободное от основной работы время? – не пойдет. Хотя он может быть и не против получить миллион зеленых за ночь, но Noblesse oblige – положение обязывает! Так и с ночной магической охраной.

Поэтому Шэф нисколько не удивился, когда обнаружил источник от которого была запитана магическая защита – раз мага здесь не могло быть по определению, то оставался только один вариант – фархан. Причем местный артефакт был даже немного больше, чем тот, который был ввезен компаньонами на Тетрарх, а после продан Ларзу за семьдесят четыре тысячи корон Островной Цитадели. Огненная пирамидка была заряжена не под завязку, но достаточно неплохо – она весело переливалась всеми оттенками желтого. Командор смотрел на фархан с огромной алчностью, можно даже сказать – вожделением, так хотелось его спереть, но… нельзя. От желания умыкнуть этот, в высшей степени ликвидный артефакт, аж ладони зачесались… – надо честно признать, несколько странное для кадата ощущение. Но! – нельзя… пока нельзя.

Шэфа, хорошо знавшего человеческую натуру, практически не удивило, что никто из восьми охранников, шестеро из которых мирно кемарили, а оставшиеся двое боролись со сном путем интересной беседы, не заметили сигнал тревоги, поданный фарханом. Красный мотылек, возникший в недрах фархана, побился некоторое время в его глубине да и растаял в желтом сиянии. Дело было в том, что бодрствующим охранникам, не говоря уже о спящих, было не до наблюдений за монитором охранной системы. Они были заняты обсуждением гораздо более животрепещущей темы: «… и тут я взял ее за ляжки и посадил на стол…».

Охранники во всех мирах одинаковы: если они работают за твердый оклад содержания, а если говорить в более общих терминах – за материальное вознаграждение, то они, мягко говоря, не сильно переживают за возможные косяки в своей охранной деятельности. Другое дело, когда они отвечают головой за промахи – сотрудники НКВД, скажем, или того же гестапо, вряд ли проморгали такой сигнал, и на первый взгляд могло показаться, что Дож Талион Арден не сумел внушить своей охране надлежащего отношения к службе, за что и поплатился. Так вот, кто так подумал – ошибся.

Личная гвардия Дожа была предана ему душой и телом, прекрасно обучена и состояла только из отличников боевой и политической подготовки! Но… Если изо дня в день, вернее: из ночи в ночь ничего не происходит, да и не может произойти, то любой, даже самый лучший воин, потеряет бдительность, зная, что окружен несокрушимой завесой, которая сожжет любого попытавшегося ее преодолеть. Даже мага! Так что, не стоит так уж сильно осуждать охранников, их можно понять. А с другой стороны: ну были бы они внимательны, как система электронного мониторинга, заметили мотылька, и что дальше? Вскочили бы, обнажили оружие, и что? Конец был бы тот же самый – против лома нет приема.

Ладно, беспечность охраны виллы – это конечно хорошо, ведь без везения далеко не уедешь в любой сфере человеческой деятельности, особенно если трудишься не в офисе, хотя и там не помешает, а в реальном, во всех смыслах этого слова, секторе, но везение – везением, а делать за Шэфа его работу никто не собирался и он немедленно, как только его сознание оказалось по ту сторону «железного занавеса», приступил к разведдеятельности. В результате тщательного осмотра территории вилы и окружавшего ее сада было установлено: на охраняемой территории находятся двадцать пять живых существ. Из них – двадцать один человек и четыре собаки.

Люди в пространстве были распределены следующим образом: Дож Талион Арден, его любимая женщина Рема Тракат и их новорожденная дочь Марина мирно спали на втором этаже виллы в своей уютной спаленке… А чего бы им было не спать, спрашивается?

Представьте, что у вас есть большой уютный дом, с вышколенными слугами, угадывающими любое ваше желание по глазам, что дом этот находится в парке, что погода замечательная – тепло и сухо, что воздух свежайший, что он напоен разнотравьем трав с чуть заметным привкусом моря, что вокруг тишина, разрываемая только цвирканьем кузнечиков, или каких иных безобидных инсектов, что вас охраняет преданная гвардия и несокрушимая магическая сфера, что… да пожалуй хватит и этого, согласитесь – и вы бы спали безмятежным, спокойным и глубоким сном.

На первом этаже спала челядь в количестве десяти человек: служанки, слуги, повар… – вдаваться в детали Шэф не стал – спят и спят – хрен с ними. На плоской крыше виллы находилась небольшая беседка, где и была собственно «караулка» – восемь охранников. Шесть из них мирно дремали рассевшись вокруг круглого стола, на котором и был установлен фархан, а еще двое вели беседы на разнообразные сексуальные темы. Хотя… если разобраться – что там может быть разнообразного? Короче говоря, все, как везде: с бабами о работе, на работе о бабах.

Картина, которую видел командор и которую могли видеть маги и не могли видеть неодаренные, была замечательнейшая – из вершины желтой, будто напоенной солнечным светом, пирамиды, била в небо струя огня, поднимавшаяся метров на шесть, там она зависала, а затем очень полого – не так, как вода, обрушивалась вниз, образуя защитный купол – один в один какой-нибудь фонтан, только огненный и переливающийся всеми цветами радуги. Красота! Смертельная красота!

На земле, неподалеку от входа развалились четыре здоровенные лохматые собачки, смахивающие обликом на кавказских овчарок, только побольше – раза так в полтора… – серьезные такие звери. Мохнатые охранники, так же, как и их коллеги из беседки, не обладавшие ярко выраженной растительностью на теле… хотя, кто их знает… тоже мирно дремали, а может даже и спали, уронив свои тяжелые головы на лапы.

«Идиллия, блин! – весело ухмыльнулся Шэф, воссоединяя блудное сознание с телом. – Сонное царство! Ну, держитесь… мать вашу!» – с этой мыслью он и пошел на прорыв.

*****

На сей раз сигнал тревоги заметила вся великолепная восьмерка. И связано это было не только и не столько с тем, что в глубине пирамидки, сияющей желтым светом, возник зловещий черный мотылек и стал биться так, что показалось будто фархан сейчас лопнет. Нет – мотылек конечно сыграл свою роль, но второстепенную. Скажем так – ему достался приз за лучшую роль второго плана. А главную роль в том, что дремлющая шестерка вырвалась из объятий морфея, а бодрствующая парочка стражников отвлеклась от своей, в высшей степени занимательной беседы, сыграло совершенно другое обстоятельство, заключавшееся в поведении четверки горных волкодавов, стороживших вход на виллу.