Одержимая (авторский сборник) - Дяченко Марина и Сергей. Страница 10
– Похоже, мужик только теперь сообразил, каким был идиотом, – сказал демон, будто отвечая на мысли Ирины.
Часы на стене показывали девять пятнадцать.
– Еще часок они посидят, – продолжал комментировать демон, – а потом поедут вместе домой. Мы их проводим. Проследим, чтобы все было в порядке.
– Свечку подержим, – не смолчала Ирина.
– Если надо, – сурово отозвался демон, – то и подержим, не беспокойся!
Официант поднес еще бокал на подносе. Ирина отхлебнула; у нее закрывались глаза.
– Зверь ты, – пробормотала она сонно. – Всю ночь меня мучил… Весь день гонял… Издевался… Ни жалости, ни сострадания…
– А у тебя, ведьма, было сострадание к обреченной девушке?
– А почему ее жалеть, а меня нет?
Демон мрачно ухмыльнулся.
– Я домой пойду, – пробормотала Ирина.
– Пойдешь, когда я разрешу.
– А закурить можно?
– Нет! Ты бросила курить, запомни!
Ирина допила третий бокал. Обессилено откинулась на спинку кресла:
– Кто ты такой, вообще? Как тебя зовут?
Демон молчал.
– Кто знает имя демона, тот имеет над ним власть, так? – Ирина была рада показать осведомленность.
– Меня зовут Олег, – вдруг сказал ее собеседник.
Ирина на секунду протрезвела:
– Демон Олег?!
– Для тебя Олег Васильевич, – отрезал сидящий напротив.
Ирина помолчала.
– Отпустил бы ты меня, Олег, – сказала наконец. – Что я тебе сделала?
Демон глядел мимо нее – на Катю и Максима за дальним столиком. Ирина повернула голову; Катя поднялась, что-то сказала мужу, взяла сумочку с кресла, направилась в сторону уборной…
Максим взял свой телефон, лежащий на краю стола.
Ирина повернула голову. Снова посмотрела на демона: в глаза. Весь этот день она избегала его взгляда, и немудрено; теперь то ли алкоголь, то ли сделанное дело придали ей смелости.
Глаза у демона Олега были жуткие: желтые. С вертикальными зрачками.
– За любовь, – Ирина подняла бокал с остатками вина на дне. – Ты пить не можешь? Ты не ешь, не спишь, так?
Демон молчал.
– Расскажи мне о себе? – не чувствуя отпора, Ирина наглела. – Раз уже ты в меня вселился, а не в кого-то другого… Мы почти родственники, так?
Демон молчал, но глаз не отводил.
– Ты был человеком? Откуда ты явился? Расскажи, мне же интересно…
Демон приподнял уголки губ.
– Хорошо, – Ирина вздохнула. – А почему ты вселился в меня? Разве я что-то могу? Почему не в министра какого-нибудь, не в миллионера… Почему ты не вселился прямо в Катю, если тебе так приспичило ее спасти?
Демон откинулся на спинку кресла. Наконец-то опустил глаза:
– А ты сама как думаешь?
– Никак, – призналась Ирина. – Я не имею понятия, чего ты ко мне привязался.
– Ты ведьма.
– Да какая я ведьма, – Ирина вздохнула. – Я шарлатанка самая настоящая, кручу-верчу, обмануть хочу…
– А кем ты мечтала стать в детстве? – вдруг спросил демон. – Ведьмой?
– Врачом, – призналась Ирина.
– Зачем?
Ирина задумалась.
– Низачем. Просто так.
– Помогать людям?
– Ну что ты за… – Ирина осеклась. – Какое там – «помогать людям»? Мне бы кто помог! Я всю жизнь одна-одинешенька, ни деньгами поддержать некому, ни блатом, ни слово доброе сказать… Отец алкоголик, мать пьянчуга! Ну, поступила я в медучилище, ну, покрутилась в поликлинике сестрой… Знаешь, какие там зарплаты? Кому я с такой зарплатой помогу?!
Катя поправила макияж перед зеркалом. Улыбнулась; счастливое лицо, бледное под тональным кремом, с заплаканными глазами, заплаканными и веселыми… Как много может случиться в один день. Крах и возрождение. Конец и начало.
Она подмигнула своему отражению. Сейчас она вместе поедут домой. Их встретит Джина.
Она засмеялась.
Из уборной было два выхода; продлевая счастье, Катя прошлась по маленькой крытой оранжерее. Постояла у аквариума с большими красными рыбами. Потихоньку вернулась в зал.
Тихонько играла музыка. Макс сидел вполоборота, лицом к выходу из уборной, куда ушла Катя; не видя ее, он разговаривал по телефону. Сквозь тихий шум и нежную музыку до Кати долетела сперва интонация: мурлыканье. Мягкий рокот. Мед и сливки, шелк и бархат, голос влюбленного мужчины.
А потом она услышала слова.
– Солнышко, – говорил кому-то Макс. – Сегодня никак, я занят. А завтра обязательно. Люблю, люблю, моя лебедушка. Спокойной ночи, и до завтра.
– …Ты знаешь, что такое работа в этой поликлинике? За гроши? Ну и послала я все подальше, пошла, где денежно… То есть я думала, что там денежно… как я пришла, та фирма накрылась… Ой, да зачем я это все рассказываю? Оно тебе надо? Ты о Кате, вон, беспокоишься, она из продвинутых, и чувства у нее продвинутые: любовь там, благородное чувство вины… А мне не положено!
Ирина оглянулась.
Макс сидел, положив на край стола телефон, и в позе его было нетерпение. Макс смотрел на вход в уборную; оттуда вышла одна дама, затем другая, но Кати не было.
– Где она? – настороженно спросил демон.
Максим поглядел на часы.
Ирина поднялась, на ходу трезвея:
– Счет, пожалуйста.
Печатая шаг, она вошла в женский туалет. Неделикатно окинула взглядом девушку у зеркала и пожилую даму с салфеткой в руках, заглянула в пустые кабинки.
Прошла уборщица – вошла в одну дверь, вышла из другой. Ирина, как ищейка, вышла в крытую оранжерею, тупо оглядела рыб в аквариуме, обернулась к гардеробу…
И успела увидеть в проеме закрывающейся двери знакомую фигурку.
В центре города всегда праздник. Катя шагала в толпе, среди огней реклам, среди фонарей и фар, среди цветочных киосков, среди витрин и туристов, по городу, где даже в полночь не видно звезд от вездесущего света. Катя любила свет. И сейчас, на свету, ей было хорошо и спокойно.
Она, как змея, сбросила одну за другой несколько шкур. Как кошка, прожила несколько жизней; и вина, и любовь – все закончилось в один день, и наступила свобода. Покой. Сила. Свобода.
На ходу она набрала телефон редактора Милы – и попала удачно.
– Катюха! – весело закричала Мила. – Приняли твой старый очерк, про заикание у детей, и хорошо заплатят, правда, уже в следующем месяце!
– Только не позже, – твердо сказала Катя. – И подкинь мне еще заказов, пожалуйста, любых заказов: я с мужем развожусь окончательно.
Мила поразилась:
– Да ну? Слушай, уважуха, респект, давно пора. Подъедешь завтра в редакцию?
– Ага, спасибо!
Она дождалась зеленого света. Пересекла магистраль. Замедлила шаги, набрала номер Макса; он, против обыкновения, отозвался сразу:
– Кать, ты где?!
– Извини, позвонили по строчному делу, – сказала она, очень довольная своим спокойствием. – Пришлось уйти. Я хочу сказать, нам надо получить официально свидетельство о разводе, чтобы не было ни проблем, ни вопросов.
Тишина в трубке была красноречивее любого вопля.
– Извини, это все, – сказала Катя. – Я там за себя расплатилась… спокойной ночи.
Она прервала связь, и тут же пришел звонок от ведьмы. Катя, поморщившись, снова нажала отбой.
Девчонка могла взять машину. Могла пойти куда угодно; вокруг топтали мостовую тысячи покрышек, и тысячи ног топтали тротуар.
Демон был тут же, за плечом. Молчаливый.
Ирина снова набрала ее номер. Ответа не было. И не будет.
– Скотина! – закричала она в голос. – Скотина этот Макс… Ну что за сволочи мужики, ну что за гады, она тебя любит, подонок… Так нет же… и ту ему надо, и эту… Кобели, кобели бессовестные!
От нее шарахались, как от кликуши. Вокруг упирались в небо высотные здания: уж на какую-нибудь крышу самоубийца отыщет ход…
– Что теперь делать?!
Демон молчал. Ирина снова и снова повторяла звонок; никто не брал трубку.
Слушая, как дергается в кармане телефон, Катя остановилась перед витриной. Сувениры и сладости; Катя прошлась по залу, выбрала шоколадный торт, ароматическую свечу с запахом меда и напоследок – огромную розу.