Мечи конных кланов - Адамс Роберт. Страница 35

— О, теперешний митрополит ничего не собирал! — заверил ее Милон. — Солнце знает, сколь долго его предшественники складывали все это за алтарь. Напомни мне показать тебе некоторые из этих монет, которые хранились в мешках, рассыпающихся при прикосновении. Там был один мешок с франками Лукаса Первого.

— Они хранились издавна: Лукас умер свыше трехсот лет назад.

Он засмеялся.

— Да, но преемники Хрисоса не смогут ничего сделать. С этого времени Церковь будет облагаться налогом на все виды собственности. Я уже конфисковал церковный флот на основании контрабанды и портовые хранилища. Я не включил их стоимость в данные казначейства, но они здорово повысят баланс.

Каждая эклесия, монастырь, ферма, пастбище, сад, виноградник, каменоломня, деревенская хижина или городское здание — все регистрируются. Мои агенты не спускают с них глаз: если обнаружат незаконную деятельность, они уполномочены наложить огромные штрафы, тогда как другие виды собственности будут просто конфисковываться, все, исключая публичные дома.

— Почему же такое исключение? — ехидно подковырнула его Мора. — Только представь себе, если Конфедерация будет владеть борделями, то Верховный Владыка сможет свободно пользоваться ими.

Он не поддался на ее вызов.

— Нет, у меня есть лучшая идея. Я обнародую, что это церковная собственность.

— О… Милон… — схватившись за бока, она расхохоталась и упала на спину. Отсмеявшись, она села, часто вздыхая, из глаз текли слезы. — О, Милон, ты ужасный человек. Конечно, эйдревсы будут все отрицать, но люди не поверят им.

Затем она опять зашлась от смеха.

Поднявшись на ноги, Милон подошел к столу, нашел свой кубок и принес со стола графин. Наполнив оба кубка, он сказал:

— Хохотушка, если ты сможешь успокоиться, я смогу тебе рассказать, почему Харцбурк будет атаковать Питзбурк, если он нападет на Кимбухлун, если тебя это еще интересует.

Холодной, ветреной, дождливой мартовской ночью три человека встретились в охотничьей хижине, выложенной из камней и древесных комлей, неподалеку от стен Харцбурка, столицы герцогства Кимбухлун. В широком камине за каменным экраном в человеческий рост трещал огонь, разбрасывая искры и освещая ярким светом карту, расположенную на полу.

Два десятка всадников окружили хижину, и сотня их соплеменников патрулировала на своих лохматых конях окрестный лес. Дальше, среди деревьев и засек, пряталась дюжина прерийских котов.

За те месяцы, пока разнородная армия Милона ожидала Застроса, тохикс Гримос и герцог Кимбухлуна Джефри крепко сдружились. Сейчас новый стратегос Конфедерации следил за извилистыми реками, которые отсекали восточную часть герцогства.

— Я хотел бы, Джеф, чтобы армия разместилась в Мартунзбурке и заставила прийти к нам, вместо того, чтобы удерживать эту чертову северную границу. Ты уверен, что вторжение произойдет там, где мы проехали?

Герцог Джефри был так же мускулист и широк в плечах, как и тохикс, но сантиметров на двадцать ниже и лет на двадцать старше. Подобно многим людям, привыкшим носить шлем и забрало, его щеки и подбородок были гладко выбриты, а его снежно-белые волосы были коротко пострижены. Вынув трубку изо рта, он воспользовался ее мундштуком, как указкой.

— О, да, Большой Брат, если враги следуют той стратегии, о которой мне докладывали, они знают, что должны объединить армии, чтобы разбить мои войска и войска, которые пошлет мой сюзерен.

На мрачном лице Гримоса отразилось сомнение.

— Но как они узнают, что твоя армия будет здесь?

Герцог пожал плечами:

— Потому что они знают, что я знаю, что они придут сюда: у них столько же шпионов при моем дворе, сколько моих у него. Вот почему мы встречаемся здесь одни ночью под охраной людей лорда Милона, а не моих.

— Но, Господи, — возмутился Гримос. — Подумай, что они могут просто дезинформировать твоих агентов, надеясь, что ты соберешь все силы здесь. Затем они могут перейти границу к северу от любого твоего главного города.

Герцог потряс головой.

— О, нет, брат. Они могут атаковать столицу только с востока. Чтобы напасть с севера, им нужно перейти через Тусемарк, а маркиз Вахран никогда не позволит им этого.

— Значит, он твой друг, Джеф? — поинтересовался Гримос. — У него достаточно сил, чтобы угрожать вражескому флангу?

Герцог упал на колени, смеясь.

— Друг? Отнюдь. Он получил бы массу удовольствия от моего падения и смерти, особенно от мучительной. А что касается войск, то последнее, что я слышал, — это его похвальбу пятьюстами копейщиками, включая его городскую и дворцовую стражу. У него всего двадцать драгун, и его семья вместе с благородными вассалами насчитывает около пятисот двадцати человек. Даже если бы я нанял его и его жалкую дружину, то вряд ли они смогли бы завернуть фланг обоза.

— Гром и молния! — выругался Гримос. — Что же мешает герцогу Джаю пройти через него и напасть с севера? Девятой части этих трех дружин будет достаточно, чтобы стереть в пыль эту горсточку людей, ей-богу!

— Потому что он не осмелится напасть на Тусемарк до тех пор, пока маркиз не нападет на него, — герцог Джефри вежливо улыбнулся. — Неужели ты не понимаешь, Гримос?

— Нет, не понимаю, — закричал тохикс. — Чепуха какая-то, Джеф, ты глупее, чем моя жена. Если б я вел двадцать тысяч против тебя, я делал так, как мне было бы удобнее. Я бы послал пять тысяч человек через Тусемарк, понравилось бы это маркизу или нет, и осадил бы Кимбухлун. Тогда у твоей армии не было бы выбора: либо встретить мою главную армию и потерять Кимбухлун, а затем подвергнутся нападению с тыла моими остальными войсками, либо отделить часть своих сил, чтобы защитить город, тем самым обеспечив разгром основных сил, либо отступить своей армией в Кимбухлун.

— Твоя стратегия хороша, Большой Брат, и я уверен, что ты разобьешь противостоящего тебе врага, — Джефри говорил медленно, словно с неразумным ребенком. — Но мы можем быть спокойны, герцог Джай не поступит так без разрешения маркиза, а маркиз никогда не даст разрешения.

Вены на шее Гримоса вздулись, а кулаки сжались, но прежде чем он начал говорить, Милон положил руку ему на плечо.

— Гримос, тебе, эллинойцу, не понять этих северян. Я постараюсь объяснить тебе, а герцог поправит меня или дополнит, если я что-нибудь опущу.

Гримос, за последние десять лет ты доказал, что ты гений в военной тактике и стратегии, но, несмотря на твои врожденные способности, ты не любишь войну, и твоя цель покончить с ней как можно быстрее.

— Разве не все желают мира? — спросил новый стратегос.

Милон покачал головой.

— Нет, Гримос, только не дворянство Срединных Королевств. Война и боевые схватки заменяют в их жизни спорт и религию.

— Фактически, Большой Брат, — перебил Джефри, — война стала религией. Культ меча вытеснил все старые веры, оставив только культ «Синей Дамы», но ему поклоняются только женщины.

— Точно, — согласился Милон. — И подобно любой религии, этот культ имеет свои привычки, правила, многие из которых кажутся глупыми. Но, Гримос, если вглядеться поглубже, ты увидишь много смысла в этих правилах и обычаях.

— Прошу прощения, милорд, — сказал Гримос. — Но во что я должен вглядеться?

— Потерпи, лорд-стратегос, — Милон улыбнулся ему. — Незадолго до конца существования, первоначальные три Срединные Королевства управлялись тираническими деспотами, которых ненавидели и боялись народ и дворянство. Когда Великое Землетрясение, Хаос и Наводнение сделали возможным получение независимости, они воспользовались этим и добились независимости раз и навсегда. Они…

Милон помолчал и повернулся к герцогу.

— Джефри, ты посвящен в культ. Ты лучше объяснишь, чем я. Все, что я знаю, несущественно.

Герцог кивнул.

— Хорошо. Послушай, Гримос, все сводится к следующему: меньшее государство может напасть на большее, но большее государство не может напасть на меньшее, за исключением возмездия за прошедшее нападение. Понял? Меньшее государство может создать союз с одним или несколькими такими же государствами, чтобы напасть на большее, как видно из случая со мной, но если они проиграют, то большее государство спокойно может напасть на них. Но если большее нападет на меньшее, не спровоцированное им (таких вещей не происходило с незапамятных времен), тогда ему придется плохо. Это может произойти даже прежде чем свершится нападение: когда его намерения станут очевидными, все поклоняющиеся мечу обязаны согласно клятве Мечу, покинуть его.