Без снов (ЛП) - Анджелини Джозефина. Страница 60

Она попыталась не зевать. Тайный совет никогда не был веселым, но находиться здесь, нося форму телохранителя обезьяны Милдред Делос было совершенно утомительно — не только из­ за дополнительного веса, но и потому что Милдред Делос была настоящей сукой. Она слишком остро реагировала на все, как взволнованная небольшая собака, которая лает и постоянно рычит, потому что знает, что окружена намного более сильными животными, которые с удовольствием съели бы ее как закуску.

“Сцилла! Ты открыла Пино Гри?” раздражительно отрезала Милдред. “Я сказал гриджио, а не гри. Пино Гриджио. Это абсолютно другой виноград”.

"Моя ошибка," ответила Дафна—Сцилла спокойно. Она знала разницу между двумя винами, и сделала это нарочно. Она не могла удержаться от травли Милдред. "Должна ли я открыть Гриджио?"

“Нет, не надо", сказала Милдред пренебрежительно. “Иди, встань где­нибудь там. Я не могу терпеть, когда ты нависаешь надо мной все время.”

Дафна пошла и встала возле стены. Милдред могла ворчать сколько угодно, но она не одурачит никого. Она стала бесполезна теперь, когда Креон был мертв. У нее не было ребенка Сциона, чтобы иметь право голоса среди Сотни, и если у нее не будет другого ребенка Танталуса, то она останется бессильной — не более, чем легко забывающаяся сноска в долгой истории Дома Фив.

Милдред была амбициозной женщиной, и Дафна предположила, что та скоро попытается забеременеть снова. Это потребует присутствие ее мужа.

Если бы был какой­нибудь другой способ найти Танталуса снова, Дафна с удовольствием ухватилась бы за него, но проникнув на Тайный совет, как телохранитель Милдред, убила тем самым двух зайцев за раз. Дафна должна была здесь присутствовать в случае, если понадобиться что­то сделать, чтобы помочь Кастору и Палласу в их попытке убрать Автомедона подальше от своей дочери.

Кастор и Паллас конечно не знали, что она была там, или что Гектор бывал несколько ночей в неделю на одной из тайных квартир Дафны в Нижнем Манхэттене, но это не имело значения.

Свободная от Фурий больше десяти лет и способная носить лицо разных женщин, Дафна всегда была в состоянии поколебать другие Дома изнутри, чтобы достигнуть своих целей. Как только Кастор и Паллас уберут Автомедона от горла ее дочери, Дафна, наконец, убьет Танталуса.

Зазвонил телефон Милдред. Она посмотрела на экран, а затем спешно ответила на звонок.

“Танталус. Ты получил мои записи?” сказала Милдред немного более высоким голосом, чем обычно.

Она посылала Танталусу записи ежедневных встреч, и даже при том, что телефонные звонки были запрещены, он звонил с подробными инструкциями для нее каждую ночь. Дафна слышала их обоих в их ночных разговорах, потому что Танталус вынужден, был говорить достаточно громко для своей человеческой жены, достаточно громко для любого Сциона, чтобы она смогла подслушать, даже с другой стороны комнаты. Пока еще Танталус не указал свое местоположение жене, а она и не спрашивала. Очевидно, они оба не доверяли никому эту информацию, даже телохранителю Милдред.

“Получил”, ответил он холодно. Дафна вообразила себя оцифрованной, таким образом, она смогла бы нырнуть в телефон Милдред и выпрыгнуть на Танталуса — с руками, преобразовывающимися из нолей, чтобы задушить его. “Они все еще называют меня Отверженным. Ты должна была это исправить”.

"Как? Сотня не слушает меня больше. Каждый сейчас слушает Кастора, и так как он узнал, что ты Отверженный, он сказал об этом открыто. Ты потерял поддержку", ответила она, обвиняющим голосом. "И нет ничего, что я могу с этим сделать, вот так обстоят дела."

"Не в этот раз," вздохнул он. "Наш сын мертв меньше месяца, а ты уже хочешь заменить его."

Повисло долгое неловкое молчание "Автомедон не торопится отвечать на мои звонки", кратко сказал Танталус, нарушая холодное молчание. "И когда он так делает, у него нет удовлетворительного оправдания."

"Нет," сказала Милдред, привстав со своего места. "Что это значит?"

Дафне пришлось напрячься, чтобы сохранить лицо бесстрастным. Мирмидоны были непревзойденными солдатами. Они никогда не игнорировали своих хозяев.

"Я не уверен", вздохнул Танталус. "Это может не значить ничего, а может значить, что он работает на кого­то другого. Может быть, он уже имел другого хозяина, прежде чем я нанял его.

В любом случае, я не думаю, что смогу его контролировать и дальше, и если это так, я не смогу удержать его от убийства Элен, если это то, что хочет другой его хозяин. Этого не должно произойти, или я покойник. Дафна пообещала мне. . ."

"Ты всегда находишь повод, чтобы вспомнить ее?" сказала Милдред, горькая усмешка искривила ее губы. "Ты делаешь это только чтобы произнести ее имя?"

"Держи глаза и уши открытыми, жена", предупредил Танталус, его тон был мрачным. "Или я не буду в живых достаточно долго, чтобы дать тебе ребенка Сциона, который нужен, чтобы вернуть твой трон обратно."

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Утро Хэллоуина было пасмурным и мрачным, точно таким, как и должно было быть. Угрожающие штормовые облака над головой добавляли правильный оттенок жемчужно­серого к воздуху, делая осенние цвета масками масляной краски на идеально загрунтованном полотне. Было холодно. Не настолько холодно, что бы находиться на улице было невыносимо, но достаточно холодно, чтобы заставить всех захотеть суп на обед и конфеты на ужин.

Элен послала всем "Греческим Ботанам" смс­ки, рассказав, что Аид разрешил ей спускаться в Подземный мир и что она вне опасности.

Она не упомянула обол Лукаса, и не рассказала о ее встречи с Морфеем. Она хотела позволить Лукасу самому решить, что они расскажут семье.

Она получила несколько смс в ответ, с просьбами объяснить, как ей удалось спуститься, после того как ее изгнали, но она проигнорировала их и задала свой собственный вопрос. Она хотела знать, откуда пришел талант, как у "Мастера Теней".

ОН ПОЯВИЛСЯ В СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ВРЕМЕНА И С ТЕХ ПОР СТАЛ ОДНИМ ИЗ ТАЛАНТОВ ДОМА ФИВ, ответила Кассандра.

Это означало, что таланту было приблизительно только тысяча лет. Тысяча лет это много, но не для Сционов, предки которых почти в четыре раза более древние. ХОРОШО. НО ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ? упорствовала Элен.

Ни у кого не было ответа.

Элен оделась и подготовилась к школе, затем пошла вниз, чтобы приготовить завтрак для ее отца—ведьмы. Проведя вчерашний день в платье, Джерри быстро узнал, что единственный позор в его костюме это то, что он не был достаточно тщательно продуман. После многократных предложений от клиентов, как ему улучшить свой праздничный дух, он решил модернизировать костюм. Он добавил корсет к платью и накрасил губы синей помадой, одел клипсы и туфли с заостренным носом, чтобы добавить некоторую дополнительную физическую привлекательность.

“Пап. Я думаю, ты и я должны немного побеседовать о твоем переодевании в одежду другого пола”, сказала Элен ложно­серьезным тоном, когда наливала кофе. “Просто, потому что все другие дети делают это . . .”

“Я знаю, знаю”, сказал он, усмехаясь в бекон. “Я просто не могу быть избит г­ном Танисом из хозяйственного магазина. Он ­ пират в этом году, и ты должна увидеть его парик! Он, должно быть, потратил состояние на него! И даже обскакал меня в кинотеатре за углом. Он раздал тридцать мешков засахаренного попкорна для одного из ночных показов. У Кейт попкорн намного лучше, конечно, но мы должны взимать плату”.

Элен съела свои тыквенные блины — последнюю партию года — и потягивала кофе, слушая как ее отец жалуется, хотя прекрасно знала, как он любит каждую минуту этого. Она чувствовала себя почти хорошо. Ее голова не пульсировала, ее глаза не слезились, и в первый раз, за последние несколько недель, она не чувствовала боли. Хоть она и не чувствовала себя абсолютно счастливой, тем не менее она ощущала умиротворение.