Войны веры (СИ) - Янгель Владилен. Страница 18

Не говоря о событиях в Гессионе, и теперь Вальмонт рассчитывал немного отдохнуть, привести мысли в порядок и наметить план дальнейших действий. Но сначала нужно восстановить силы и собрать информацию о Гаале. Тем более что интуиция подсказывала инквизитору, что с павшим серафимом он пересечется еще не раз. Погруженный в мысли Вальмонт брел к небольшому зданию инквизиции. Постройка выглядела неказисто на фоне остальных сооружений. Но от него и не требовалось быть привлекательным. Здесь не проводились церемонии, не тянулись толпы паломников, здесь проводились обряды совсем иного рода, и ни один человек в здравом уме и трезвой памяти не рискнет приблизиться к этому зданию, если конечно он не член инквизиции. Двор был на удивление пустынен, и в другое время этот факт заставил бы Вальмонта насторожиться. Но в этот раз утомленный разум экорциста не придал этому значения. Пройдя пустыми гулкими коридорами к своей келье Вальмонт рухнул не раздеваясь на жесткую койку. Комнатушка не могла похвастаться не то что роскошью, а даже элементарным удобством. Да это и не требовалось поскольку большею часть времени инквизитор проводил в разъездах. Его знания были востребованы повсюду. И все же время от времени Вальмонт жил здесь хоть и не долго. Чаще всего здесь он занимался допросом важных пленников и сбором полезной информации.

Здесь же проходили встречи с одним из высших инквизиторов который был негласным покровителем небольшой группки экзорцистов. Так и оставшимся безымянным. Впрочем среди высших инквизиторов это было скорее правилом чем исключение. Вальмонт знал по имени лишь главу ордена доминиканцев.

Да и то имя его скорее всего было не настоящим. Уж больно невероятным было совпадение что главу ордена зовут Доминик.

Едва голова Вальмонта коснулась жесткой поверхности койки, он провалился в сумбурный полный жутких образов кошмар. Перекрученные тени неведомых чудовищ плясали вокруг, шепча на разные голоса леденящие кровь пророчества. Чувство абсолютного бессилия терзало Вальмонта, заставляя метаться во сне.

А в это время к келье со спящим неслышным шагом двигалось несколько паладинов, во главе с невысоким седым стариком. В руках воины церкви несли тяжелые кандалы покрытые густой сетью святых символов. Перед хлипкой дверью в келью Вальмонта старик остановился. Жестом указав на дверь он посторонился пропуская паладинов. Осторожно отворив дверь все же скрипнувшую напоследок воины шагнули во внутрь. Тихонько звякнули кандалы. Но, ни скрип ни позвякивание цепей не смогли разбудить экзорциста. Поэтому когда паладины слажено набросились на него оказать сопротивления он не смог. Сноровисто заковав Вальмонта в цепи застегнув на шее тяжелый стальной ошейник с выгравированными словами литании святости, паладины вздернули экзорциста на ноги. Все еще не отошедший от кошмара Вальмонт не сопротивлялся. В схвативших его людях он безошибочно распознал паладинов. Сопротивляться не имело смысла, пусть даже они и слабее Торкуса, их все же слишком много. И даже если удастся справиться с ними. Уйти все равно не получиться, здание наверняка окружено. Глаза экзорциста на миг вспыхнули серебристым сиянием заставив паладинов насторожиться.

– Не бойтесь святые воины! Тварь не сможет колдовать пока на ней освященные святым Вергилием цепи. – Прозвучал из коридора старческий голос. А следом в келью вошел седой как лунь старик одетый в простую рясу миссионера подпоясанную обычной пеньковой веревкой. Через несколько секунд свечение угасло.

– Ну, ведите раз схватили. – Коротко бросил Вальмонт, даже не пытаясь возразить старику. Фанатичный блеск в глазах старца делал любую попытку поговорить бесполезной. И даже более того любой контакт этот фанатик сочтет попыткой сбить его с пути истинного.

– Ведите его в камеру к остальным еретикам! – Взвизгнул старик возмущенный спокойствием пленника. Он ожидал совсем иной реакции.

Злобно ткнув в сторону Вальмонта пальцем фанатик отдал короткое распоряжение паладинам. Подгоняя Вальмонта тычками в спину паладины отправились вслед за старцем. Коридоры которыми вели Вальмонта были хорошо ему знакомы и вели они в одно из самых пугающих мест старого света – в застенки инквизиции. Обширные подземелья где стены казалось, сочились болью и страданием. Густой запах разложения и крови ударил в ноздри заставив Вальмонта поморщиться. Несколько поворотов и экзорцист понял куда его ведут. За поворотом открылась тяжела стальная дверь. Со скрипом отворившись она пропустила Вальмонта в сопровождении паладинов и фанатичного старца. За дверью открылся длинный коридор густо утыканный решетчатыми дверями открывающими в ход узкие каменные ниши с отверстием в полу. Вальмонт знал что каждый такой лаз ведет в изолированный каменный мешок выбраться из которого без помощи извне невозможно. С противным визгом решетчатая дверь отворилась после того как фанатик открыл замок висящим на поясе ключом. Следующее что Вальмонт увидел был зев ведущий в камеру. Толчок в спину и инквизитор рухнул во тьму камеры. С протяжным скрипом закрылась ржавая дверь.

Сухо щелкнул замок. А вскоре и узкий лучик света прорывавшийся из освещенного коридора оборвался перерезанный внешней дверью. На миг наступила тишина нарушаемая лишь едва слышными шагами удаляющихся паладинов, да дробной капелью сочащейся с потолка воды. Прикрыв бесполезные в темноте глаза Вальмонт устало привалился спиной к сырой каменной стене. Ряса моментально промокла. Холод несколько отрезвил.

Приглушенный толщей камня разделявшей камеры тихий шорох донеся до слуха инквизитора.

– Кто ты? – Послышался тихий голос по всей видимости из другой камеры.

– Это ты Поль? – Поинтересовался инквизитор которому голос показался знакомым. В ответ собеседник тихо понимающе рассмеялся.

– Нет, я Маркус. – Ответил отсмеявшись узник и Вальмонт вспомнил, жизнерадостного толстяка из ордена доминиканцев. Несмотря на свою внешность Маркус слыл одним из самых жестоких инквизиторов. И как любой представитель своего ордена он ненавидел любое проявление магии и всех кто с ней хоть как то связан.

– Мое имя Вальмонт. – представился инквизитор.

– Экзорцист. – Словно ругательство выплюнул собеседник.

– Ну хоть что-то осталось неизменным. – Усмехнулся Вальмонт горько. О неприязни доминиканцев к экзорцистам – инквизиторам в той или иной степени владеющими магическими силами ходили притчи.

– Думаю сейчас не время вспоминать старые распри. – Осторожно сказал Вальмонт.

– Ты прав. – Нехотя согласился Маркус.

– Расскажи что произошло. – Попросил Вальмонт зябко поведя плечами.

Холодный каменный мешок на редкость неуютное место. А промокшая ряса не самая теплая одежда. Из соседней камеры раздался приглушенный камнем вздох.

– Я думал ты мне расскажешь что произошло. – Через несколько секунд сказал Маркус. – Все началось два дня назад. Небо на востоке покраснело. Казалось настал судный день. Однако буквально через несколько часов краснота на горизонте рассосалась. Мы кое-как успокоили люд, но среди клира наметился раскол. Обстановка в городе не позволила нам осудить отщепенцев. Это вызвало бы волнения. – Пересохшее горло заставило доминиканца прерваться, обострившийся слух Вальмонта уловил тихий глоток. – А потом из Гессиона вернулся единственный выживший паладин, по имени Вергилий. Но вместо того чтобы отчитаться перед советом он начал проповедовать на улицах. Он рассказывал жуткие вещи о том как пролилась чаша гнева господня на Гессион. И эти проповеди попали на благодатную почву. Мятежные клирики присоединились к этому сумасшедшему.

– Когда отряд вышел к Гессиону? – Быстро спросил экзорцист, чутье подсказывало ему что здесь кроется что-то важное.

– Две с половиной недели назад. – Ответил Маркус. Вальмонт на миг задумался проводя нехитрые вычисления.

– Он не мог видеть Гессион. – Произнес Вальмонт, после нескольких секунд размышлений. – Отсюда до Гессиона почти десять дней пути.

– И? – Спросил Маркус так и не разобрав к чему клонит Вальмонт.