Братья крови - Русанов Владислав Адольфович. Страница 15

А потом наступает пресыщение. У кого раньше, у кого позже, но накатывает такая скука, что впору выбежать под полуденное солнце. И вот тогда и проверяется крепость характера и сила воли.

Многие кровные братья ломаются – либо кончают жизнь самоубийством, либо начинают мстить всему миру. А вот те, кто выдерживает испытание скукой, обретают мудрость высших существ. Не зря высшим вампиром по праву считается тот, кто достиг хладнокровия разума наряду с огромным опытом, а не тот, кто благодаря убийствам получил большую силу. Во всяком случае, князьями и членами советов становятся именно первые. Хотя в старину случалось по-всякому. Тогда грубая сила ценилась выше мудрости и справедливости.

А бывают и такие, кто «зависает» на полпути. Обычно это случается с теми, кому хватает силы и ума, чтобы возвыситься, но недостает амбиций. Честолюбие – такая черта характера, что оно или есть, или его нет. Стать честолюбивым невозможно, если тебе с ранней юности плевать на власть и почести. Наверное, я как раз из таких. Обладая возрастом и жизненным опытом, какому завидуют многие князья, я не стремлюсь к власти. И никогда не хотел обладать слишком уж большой силой. Амвросий как-то заметил, что во мне сохранилось слишком много человеческого. Хорошо это или плохо? Князь матери городов русских считал, что хорошо. Потому и пригласил меня обитать в своем городе, не связывая вассальными клятвами, кроме обещания проявлять почтение, как к старшему и по возрасту, и по положению.

Обо всем этом я думал, поднимаясь по трапу «Боинга-747» и занимая удобное кресло бизнес-класса. За что я люблю киевское направление, так это за спокойных, уравновешенных пассажиров – кто-то просматривает биржевые сводки в газетах, кто-то уткнулся носом в ноутбук. Это вам не рейс Москва – Донецк, которым возвращаются из Тюмени отработавшие положенный срок буровики – пьяные, довольные и до невозможности шумные.

Збышек прекрасно знал, как я стараюсь проводить время в самолете, а потому тут же протянул мне плотную повязку для глаз и беруши. Мгновение – и я погрузился бы во тьму и тишину. Казалось, самое время предаться размышлениям и воспоминаниям, но близость нескольких десятков сытых, ухоженных людей разбудила во мне чувство голода.

Кончиками пальцев я прикоснулся к рукаву слуги. Збышек понял без слов. Ответил коротким пожатием моего запястья. Это означало – он что-нибудь придумает.

Негромко загудели двигатели. Набирая скорость, «Боинг» помчался по взлетной полосе, коротким рывком оторвался от земли. Интересно, нравится ли людям летать? Наверное, нравится, раз они выдумали столько хитрых приспособлений, чтобы подниматься в небо. Воздушные шары и цеппелины, самолеты и вертолеты. Збышек утверждал, что они нашли способ покидать земную твердь и устремляться к иным планетам, о которых учил прусский немчик Никола Коперник. Мне не довелось познакомиться с ученым близко, но Ладвиг фон Раабе давал почитать его «Малый комментарий о гипотезах, относящихся к небесным движениям», который произвел на меня впечатление плода необузданной фантазии. Почему-то ни одному вампиру, обладающему способностью летать по собственной воле, когда ему заблагорассудится, в голову не приходит устремиться к Луне, а люди, по словам Збышека, там уже побывали и даже привезли обратно кусочки камней, из которых она сделана.

– Пан Анджей, идите в конец салона, к уборной, – прошептал мне слуга, наклонившись к самому уху.

Я отстегнул ремень безопасности, которым пользовался лишь для того, чтобы не привлекать излишнее внимание, встал и через несколько шагов по ковровой дорожке скрылся за занавеской – голубой в беленький цветочек. Лениво прислонился плечом к стенке. Минутой позже ко мне заглянула стюардесса. Смазливое кукольное личико, белокурая челка. Где они таких берут? Иногда кажется, что выращивают на особых фермах, как породистых кур или овец. На синем форменном жилете висел бедж с именем.

– Ваш спутник сказал, что вам нехорошо, – девушка взмахнула длинными ресницами, слегка напомнив мою Агнешку, умершую почти четыре века тому назад. – Чем я могу помочь?

– Просто я очень голоден, Жанна, – промурлыкал я, встречаясь взглядом с ее глазами.

Очень немногие люди способны противиться воле вампира. Особенно на таком близком расстоянии. А уж тем более нельзя ожидать твердого характера от хорошенькой блондинки. Не пытаясь оказать сопротивление, она шагнула вперед. Неуверенно пролепетала:

– О чем это вы?

Я оскалился. Верхние клыки уже выдвинулись вперед. Желудок скрутил сильнейший спазм.

Тут самое главное не сорваться. Кровь для вампира, как героин для наркомана. Начав пить, очень трудно остановиться. Но надо. Мы давно пришли к соглашению, что убивать людей следует лишь в крайних случаях. Когда обойтись без этого нельзя. Убийство смертного дает нам силу. Восстанавливаясь после тяжелых ран, кровный брат вынужден убивать людей. Желающий быстро возвыситься тоже будет доводить простую кормежку до смерти. Но если об этом узнает местный Князь – неприятностей не избежать. Правители, что наши, что людские, – народ подозрительный до маниакальности. А ну как заподозрят в попытке узурпировать власть?

Другое дело – сами князья и их верные приближенные. Они получают что-то вроде «лицензии» на охоту с убийством. Само собой, в старину было совсем не так. Убивать часто приходилось в порядке самозащиты. И охотников, и колдунов, и во время клановых междоусобиц, когда одни вампиры привлекали отряды людей-наемников в борьбе с другими кровными братьями. Потому-то старые вампиры сильнее молодежи, а князья из молодых – родившиеся в восемнадцатом веке и позже – не любят нас, стариков. Завидуют и побаиваются.

Стюардесса вздрогнула, ощутив прикосновение моих клыков. В первый миг люди всегда испытывают боль. Зато потом наступает эйфория. Многие, как ни странно это звучит, жаждут повторения. Умершим от укуса везет – смерть наступает от удовольствия.

Преодолев легкое сопротивление девичьей кожи, мои клыки вскрыли артерию. Горячая и сладкая кровь хлынула мне в горло. Жанна обмякла. Пришлось поддержать ее за плечи. Сторонний наблюдатель увидел бы в нас всего-навсего целующуюся парочку.

С огромным трудом я оторвался от нее. Слизнул с губы капельку крови. Достаточно. В самый раз. Мне хватит для поддержания сил на пару недель, если, конечно, такие приключения, как на Ильинке, не будут находить меня каждую ночь. И девушка восстановится достаточно легко. Не слишком прожаренный бифштекс, красное сладкое вино, плитка шоколада. Подумав, что жалованье стюардесс, должно быть, достаточное, но не слишком высокое, я сунул в карман ее жилета стодолларовую бумажку. Прилетев в порт назначения, она, несомненно, почувствует сильный голод. Что ж, поужинает с подругами или с молодым человеком, если таковой имеется. Я тихонько прислонил ее к стенке, поправил воротник блузы, чтобы след от укуса не был заметен, и вышел в салон.

Пассажиры занимались своими делами. Лишь Збышек встретил меня внимательным взглядом. Я молча вернулся на место, слегка кивнув слуге. Мол, спасибо, все удалось. А через двадцать минут объявили посадку.

Аэропорт Борисполь встретил нас легким снегом и едва заметным морозцем.

В разрывах между облаками светила луна.

Я стоял, глядя на снующую толпу, пока Збышек подогнал со стоянки мой «опель». Признаться, я ничего не понимаю в коробках передач, зажиганиях и всяких «наворотах», выдуманных, чтобы привлекать покупателя, но автомобиль со звучной приставкой к имени «Астра-хетчбэк» понравился мне сразу. Было в нем что-то от скакуна благородных кровей, из тех что в старину называли аргамаками. Черный, блестящий, весь состоящий из благородных округлостей и плавно изогнутых линий. Можно сказать, что он стал единственным «железным конем», вызвавшим мою симпатию с первого взгляда. Даже захотелось дать имя. Но автомобиль – не корабль, и, чтобы избежать обвинений в сентиментальности, я попросту продолжал звать его «Хетчбэком». Чем хуже любой другой клички?

Усаживаясь в теплое нутро, пахнущее, к счастью, кожей, а не алхимическими снадобьями, я увидел пробежавших мимо стюардесс – Жанну с двумя подругами. Они стреляли в меня глазами, хихикали и перешептывались. Вот тебе и перекусил в дороге… А потом появляются всякие нездоровые истории о влюбленности человеческих девушек в вампиров. Нельзя сказать, чтобы этого не случалось за многовековую историю нашего сосуществования, но вовсе не так часто, как пытаются описать в книгах для подростков, вступивших в период полового созревания, или в голливудских фильмах, рассчитанных на того же зрителя. Может быть, рассказать о моем маленьком «воздушном» приключении Жозефине? Она, бедняга, наверное, уже измучилась придумывать все новые и новые завязки для сюжетов. Вдруг моя покажется нетривиальной?