Час Черной звезды - Малинин Евгений Николаевич. Страница 14
Всеслав напряг память. Он действительно встретил в университете Ольстова, вожака северных тюленей, приехавшего проведать своего младшего сына, выбравшего путь посвящения. Но, во-первых, он не помнил, чтобы они пировали, а во-вторых, он не говорил об этой встрече Ратмиру… Или говорил?.. Ведь откуда-то брат узнал о ней!..
– Так мы будем обедать? – чуть настойчивее поинтересовался Ратмир. – Или ты еще подремлешь?!
Нет, Всеслав дремать не хотел, а вот пообедать?.. Он вдруг почувствовал, что действительно проголодался… Да нет – он просто зверски голоден!
Вскочив на ноги, он воскликнул:
– Ну что ж, посмотрим, каков повар у трижды посвященного волхва!
Папин, словно понимая, что от этого обеда зависит его будущее, постарался. Всеслав встречал каждое блюдо с некоторым недоверием, просто потому, что не мог угадать, из чего оно сделано, а отведав, приходил в восторг. Ратмир ел, как всегда, очень мало, но довольно улыбался, видя, с каким аппетитом брат поглощает стряпню его нового повара.
Обед закончился довольно поздно. Всеслав осоловел от съеденного и выпитого, он требовал, чтобы Ратмир уступил ему своего повара, поскольку все равно ничего не понимает в искусстве гастрономии, да и ест неподобающе мало. Трижды посвященный в ответ только улыбался странной, блеклой улыбкой, казалось, он очень устал, но взгляд его был остер и внимателен.
Наконец Всеслав ушел в дом для гостей, а Ратмир вызвал Папина. Когда неуклюжий изверг появился на пороге его кабинета, трижды посвященный поднял голову от какого-то документа, лежащего на столе, и негромко произнес:
– Я доволен тобой, так что можешь считать, испытание ты выдержал!
И кивком отпустил повара.
Тот, потоптавшись на месте, коряво поклонился и прогудел:
– Спасибо, господин… Я буду стараться.
Всеслав не помнил, как он добрался до своих апартаментов в доме для гостей, не помнил, кто из дружинников его раздел и уложил в постель. В голове его бродил хмель, в висках несильно, но настойчиво ломило. Он старался что-то припомнить, хотя и сам не понимал, что именно. Оказавшись в постели, вожак мгновенно провалился в темный, беспробудный сон, но часа через четыре, когда ночь добивала час Волчьей звезды, из мрака, стоявшего перед его закрытыми глазами, выплыли пылающие зеленым светом волчьи глаза, и «мертвый» голос Ратмира произнес:
– Вспомнил?!
Всеслав рывком сел на кровати, он все вспомнил!!! И разговор в кабинете своего трижды посвященного брата, и то, чем этот разговор закончился. Вскочив с постели, он разбудил сопровождавших его дружинников и велел немедленно готовиться к отъезду. Спустя два часа из ворот университета выехали шестеро всадников – вожак стаи восточных волков и его свита возвращались в стольный город Край, возвращались выполнять требование трижды посвященного волхва!
Утром следующего дня в малом зале Совета собрались все четырнадцать трижды посвященных. Ратмир уже был однажды в этом зале, в тот день, когда бывший волхв стаи восточных рысей за попытку захватить власть в стае был осужден Советом на изгнание и стал первым изгоем. В зале, как обычно, был приглушен свет, и расположившиеся в своих креслах трижды посвященные были неразличимы, а пустое кресло члена Совета, в череде одетых в белые хламиды безликих людей, выглядело сиротливо. Ратмир, сидя в поставленном отдельно кресле и оглядывая собравшихся, гадал: кто из них проник в его комнату в башне Покоя, кто пытался разобраться в его исследованиях Первого пророчества?!
Наконец появился Вершитель. Заняв свое место в центре полукруга кресел, Кануг заговорил на мыслеречи:
«Уважаемые, сегодня мы собрались только для того, чтобы выслушать Ратмира из стаи восточных волков. Он прошел третье, последнее испытание третьего посвящения, и, если мы сочтем представленные им доказательства его пребывания по ту сторону Бытия достаточными, он займет место среди нас. Возможно, у кого-то из вас имеется что сказать, перед тем как Ратмир представит свои доказательства?!»
И тут же по залу прошелестела непонятно чья мысль:
«Надеюсь, уважаемый Ратмир помнит, что согласно закону и обычаям доказательство его пребывания по ту сторону Бытия должно быть… материальным?..»
«Но информация, полученная испытуемым во время испытания, всегда считалась материальной!..» – немедленно возразил другой член Совета, и Ратмир догадался, что это его бывший наставник, трижды посвященный Остин.
«Похоже, еще до моего сообщения тут готовы разгореться нешуточные споры!..» – с усмешкой подумал про себя Ратмир, и, словно подслушав его мысль, Вершитель вмешался в молчаливый спор:
«Вряд ли стоит сомневаться в том, что Ратмир знает закон и обычаи, и в том, что он имеет право представить в качестве материального доказательства полученную им информацию!»
В зале воцарилась тишина, и после короткой паузы Кануг добавил:
«Если никто не хочет предварить сообщение соискателя, пусть соискатель представит доказательство пребывания по ту сторону Бытия».
Ратмир заметил, как Вершитель откинулся на спинку кресла, словно приготавливаясь слушать длинную речь.
Еще раз внутренне усмехнувшись, он начал «говорить»:
«Уважаемые члены Совета посвященных, я буду краток. По закону и обычаям я должен был принести материальное подтверждение тому, что мне удалось побывать по ту сторону Бытия, я принес именно такое доказательство – вот оно!»
Он вытянул вперед левую руку. На безымянном пальце вспыхнула яркая зеленая искорка. Но светился не только камень, золотой ободок перстня тоже матово отсвечивал, словно в затемненном помещении нашлось достаточно света, чтобы сосредоточиться на отполированном желтом металле и отразиться от него.
Несколько секунд в малом зале Совета висела абсолютная тишина, но Ратмир чувствовал, как в полумраке зала растет и копится напряжение… И наконец оно прорвалось – по залу молнией хлестнула чья-то почти истеричная мысль:
«Око Знания!!!»
И снова воцарилась тишина, но на этот раз это была тишина потрясения. А затем в сумраке зала возникла другая, сдержанная, осторожная мысль, принадлежащая Вершителю:
«Откуда у тебя эта вещь, уважаемый Ратмир?..»
«Мне подарил ее прежний владелец», – спокойно ответил волк.
«Но ее прежний владелец давно покинул этот мир и… унес ее с собой!» – осторожно, словно боясь обидеть Ратмира, возразил Кануг.
«Я знаю это, – согласился княжич-волк. – Я встретил Вершителя Марка по ту сторону Бытия и говорил с ним! Он и отдал мне перстень».
«О чем вы с ним говорили?..» – все тем же осторожным тоном поинтересовался Кануг.
Прежде чем ответить, Ратмир секунду подумал.
«Вершитель Марк вспомнил меня, хотя видел всего один раз. Узнав, что я пришел на Звездную тропу, поскольку прохожу третье посвящение, он попросил рассказать о моей главной заботе. После того как я рассказал ему требуемое и попросил его дать мне какое-нибудь материальное свидетельство моего пребывания за гранью Бытия, Вершитель Марк пообещал мне, что, если я смогу вернуться в Мир, у меня будет такое материальное подтверждение. Вот его слова: „Они должны будут вспомнить эту Вещь!“ Когда я снова очнулся в обители Матери всего сущего, на моем пальце был этот перстень».
За этим коротким рассказом последовало долгое молчание присутствующих, которое в конце концов нарушил Вершитель Кануг:
«Прошу трижды посвященных высказывать свое мнение – можем ли мы считать, что представленное Ратмиром из стаи восточных волков доказательство его пребывания за гранью Бытия убедительно и достаточно?!»
И снова наступило молчание, но спустя несколько секунд по залу прошелестела первая ответная мысль:
«Можем…»
Прошла еще секунда, и снова в зале возникло беззвучное:
«Можем…»
Еще секунда:
«Можем…»
Секунда:
«Можем…»
Потом три секунды стояла тишина, и возникла зыбкая, неуверенная мыслишка:
«Не можем… Уважаемый Ратмир не был за гранью Бытия, он всего лишь вступил на Звездную тропу, но не прошел ее до конца…»