Огненная Энна - Хейл Шеннон. Страница 5

Фургон был набит резными деревянными мисками, сделанными Додой, и товаром еще двух лесных девушек, с которыми Энна была знакома лишь шапочно. Энна старалась беречь ноги, но от толчков ее корзина то и дело ударялась о больные лодыжки, и Энна морщилась.

– Что у тебя с ногами? – спросила ее одна из девушек.

– Да ничего особенного, – ответила Энна.

Она не желала, чтобы Лейфер стал объектом сплетен.

Через час пути Дода подобрала Финна с его мешком свитеров домашней вязки. Финн помалкивал, но время от времени бросал тревожные взгляды то на ноги Энны, то на ее лицо. Ей хотелось поговорить с ним о Лейфере, но только вдали от чужих ушей. Финн, похоже, это понимал, и они ехали в молчании.

На ночь они разбили небольшой лагерь, а к полудню следующего дня фургон Доды влился в поток сотен других фургонов, кативших по большой дороге к городу. Местность здесь была открытой, ее пересекали лишь небольшие полоски деревьев, и вокруг были разбросаны фермы – их поля словно перекатывались волнами там, где земля то опускалась, то поднималась. Сам город стоял на самом высоком из холмов, и его охватывала древняя каменная стена высотой в пять человеческих ростов. Город был выстроен так, что все его линии заставляли взгляд устремляться вверх, туда, где красовались трех– и четырехэтажные здания и возвышались десятки башен, а над красными черепичными крышами торчали железные копья. И в самой высокой точке города, над сбегающими вниз улицами, сиял дворец, чьи светлые каменные стены были омыты оранжевыми лучами заходящего солнца.

Стражи у городских ворот стало втрое больше с тех пор, как Энна в последний раз проходила сквозь них, и поток фургонов продвигался вперед мучительно медленно. Когда наконец фургон Доды миновал ворота, опустился вечер. Они устроились на ночевку на каменной мостовой рыночной площади, бок о бок с множеством других лесных жителей и торговцев из разных городов, приехавших ради своей ежемесячной прибыли.

Ощутив под собой твердую землю, Энна с облегчением вздохнула. Вскоре Финн приготовил нехитрый ужин. Сайди, одна из девушек из их фургона, без умолку болтала о предстоящей свадьбе:

– Отец выделил моему Эмбо участок, и мы скопили достаточно денег, чтобы весной купить козу. Эмбо рубит деревья и складывает бревна, и через год мы сможем построить собственный дом…

Финн украдкой бросил взгляд на Энну, а она в ответ округлила глаза и улыбнулась. «Эмбо складывает бревна, – насмешливо подумала она. – Похоже, этот Эмбо скучнее самой зимы!»

Сайди продолжала хвалить Эмбо, когда вернулась Дода, отводившая в стойло ослика; она села рядом с Энной и слегка подтолкнула ее плечом.

– Полегче, Энна, – сказала она, – у тебя на лице написано, как ты завидуешь Сайди.

– Ха! – ответила Энна.

– Так как насчет свадьбы, девушка? Ты собираешься найти своего собственного надежного Эмбо?

– Меня ты никогда не увидишь рядом с кем-то вроде Эмбо, – усмехнулась Энна. – А как ужасно звучали бы вместе наши имена!

– Извините, – сказал Финн, проходя мимо Доды, и направился в сторону рыночной площади.

Любопытно, каких это друзей он рассчитывал встретить там в столь поздний час?

Дода ткнула большим пальцем в ту сторону, куда ушел Финн:

– Что скажешь о…

– О Финне? – Энна улыбнулась и опустила взгляд. – Когда мы были младше, друзья дразнили нас, говорили, что мы умрем в один день, но это полная ерунда.

– Вот как? – Дода вскинула брови. – Любопытно. Сдается мне, парень вроде как влюблен в тебя.

Энна покачала головой:

– Мы столько лет дружим, но он и словом об этом не обмолвился. Он хороший парень. Лучший из всех, кого я когда-либо знала. Как человек может быть таким милым, Дода? Может, мама поила его чистым медом?

Дода толкнула Энну носком башмака и рассмеялась:

– Милый? Похоже, тебе это нравится.

Энна выпрямилась и утомленно вздохнула:

– Это всего лишь Финн. Мы давние друзья, и я слишком хорошо его знаю, понимаешь? Но он до сих пор мальчишка, Дода. Если я и встречу когда-нибудь мужчину, то это будет именно мужчина, настоящий мужчина, который сумеет совладать со мной.

Дода пожала плечами и стала разворачивать свою постель. Энна тоже осторожно улеглась, укутав одеялом лодыжки, и повернулась на бок. Неподалеку, прислонившись к стене, сидел Финн.

– Ох, – сказала Энна. – Я и не знала, что ты вернулся.

Финн не ответил. В слабом свете полумесяца Энна не могла разобрать, куда он смотрит.

– Финн, ты…

Она хотела спросить, слышал ли он их разговор с Додой, но потом решила, что не хочет этого знать. Да и что она такого сказала? Энна не помнила в точности, разве только, что они с Финном не пара, так он наверняка и сам это давно знает. «Ничего плохого я не сделала», – подумала Энна; во всяком случае, она надеялась, что это именно так. Девушка пожелала Финну спокойной ночи и постаралась заснуть.

Она проснулась в лилово-синий предрассветный час, под скрип фургонов и скрежет бочонков, волочимых по земле. Финн забросил на плечо свой мешок с вязаными вещами и отправился их продавать. На прощание он кивнул Энне, и на губах юноши промелькнула нерешительная улыбка. Энна не знала, задела ли она его чувства накануне вечером, но понимала, что, даже если это так, Финн и слова ей не скажет.

Энна устроилась со своей корзиной яиц рядом с деревянными мисками Доды и, как только вокруг начали бродить покупатели, стала сбавлять цену. Конечно, было бы неплохо заработать несколько лишних монет, но взгляд Энны уже устремлялся к бегущим вверх по склону улицам, туда, где трепетали на ветру оранжевые флаги на дворцовых башнях.

Потом Энна заметила на другой стороне площади небольшую группу дворцовых стражей и приподнялась на цыпочки, выискивая знакомые лица. Однако стражи исчезли в толпе. Какая-то женщина купила дюжину яиц, и, перекладывая их в ее корзинку, Энна вдруг заморгала, увидев нечто странное. В ее собственной корзине среди кремовых и бледно-желтых яиц лежало одно оранжевое, яркое, как ядовитая ягода.

Энна быстро огляделась вокруг и увидела быстро удаляющуюся фигуру, явно знакомую ей. Это был парнишка лет пятнадцати, худощавый, в целом непримечательный, если не считать лохматых волос, стоящих торчком. Рейзо. Он тоже был скотником в городе, и Энна помнила, как они с Изи и другими девушками не раз гадали, почему у него так торчат волосы: то ли от природы, то ли он нарочно их так укладывает, чтобы добавить себе роста.

Энна прикрыла рот ладонью, пряча улыбку. Когда она ухаживала в городе за королевскими курами, Рейзо целую неделю подкладывал под одну из несушек ярко раскрашенные яйца и уверял Энну, что эта курица больна чем-то ужасным. Похоже, он снова решил бросить Энне шутливый вызов.

Энна подняла вверх диковинное яйцо, расправила плечи и закричала:

– Оранжевое яйцо! У меня есть оранжевое яйцо, это знак, предзнаменование!

Сутулая женщина посмотрела на нее с подозрением:

– О чем это ты болтаешь, девушка?

– Разве ты не слышала, что оранжевое яйцо предвещает тому, кто его нашел, богатство и долгую жизнь? – Энна чуть повернулась в сторону разинувшей рот Доды и подмигнула. – Это драгоценность! И я продаю все яйца за полцены, чтобы отпраздновать свою удачу!

Похоже, никто вокруг никогда не слышал о необыкновенном оранжевом яйце, но громкий голос Энны и низкая цена на яйца сразу собрали вокруг нее небольшую толпу. Энна с хитрецой посмотрела в ту сторону, куда удалился Рейзо. И увидела, что он стоит вместе со своими братьями, которые привезли на продажу деревянные изделия. Рейзо сверлил Энну взглядом и, похоже, был ошеломлен.

Девушке не понадобилось много времени, чтобы распродать весь запас яиц и заодно пробудить любопытство случайных зрителей. Люди стали расходиться, рассказывая своим приятелям о необычном яйце. А Рейзо тут же очутился в нескольких шагах от Энны и недовольно уставился на нее.

– Рейзо! – улыбнулась ему Энна. – Я не видела тебя с тех самых пор, как была в городе в последний раз. Как дела?