Время Тьмы - Хэмбли Барбара. Страница 25

Толстая женщина стояла в дверях, уперев кулаки в широкие бедра, с лицом, красным от гнева. Руди поднялся на ноги, когда она закричала:

– Сидеть на холодном полу! Ты так можешь помереть! И маленький Его Величество, это точно! – Она засуетилась, кудахча и бранясь, как наседка с птенцом. – Забери его в дом, детка, и иди сама – воздух становится холодным...

Но по тому, как она суетилась вокруг него, словно его тут и не было, Руди знал, что в действительности дело было в том, что Альде не следовало тратить время, разговаривая с каким-то посторонним, вместо того, чтобы следить за ребенком, что от нее, в принципе, требовалось.

Девушка сделала ему беспомощный полуизвиняющийся знак бровями, и Руди галантно склонился, чтобы свернуть тяжелую медвежью шкуру.

– Она думает, что я собираюсь похитить его? – спросил он шепотом, когда старшая няня вперевалку заковыляла в дом с ребенком на руках.

Альда печально усмехнулась.

– Она беспокоится, – объяснила она, хоть в этом не было нужды. Девушка наклонилась, чтобы подобрать ключи от мотоцикла, выпавшие из складки шкуры. Она вытерла с них слюни краем юбки и засунула обратно в его карман.

– Она так командует тобой все время? – спросил он. – Я думал, еще минута, и она была готова залепить тебе затрещину.

Альда засмеялась.

– Нет! Просто Медда думает о Тире, как о своем ребенке. Никто не может так заботиться о нем, как она, даже его собственная мать.

Руди тоже пришлось улыбнуться.

– Да, моя тетя Фелис тоже вроде того. Послушать ее, как она обращается с моей матерью, так не подумаешь, что мама сама вырастила семерых детей. Но надо просто позволить им делать это.

– Ну конечно, их нельзя изменить, – согласилась Альда. – Здесь... я могу взять шкуру. Медда упадет в обморок, если ты зайдешь внутрь. Она знает, что причитается Дому Бес... нет, все хорошо, я взяла ее.

Они замешкались, руки сплелись в изъеденной молью бурой шерсти.

– Тебя зовут Альда? – спросил он.

Она кивнула.

– Сокращенно от Минальда, – объяснила она. – Кто-то уже называл мне твое имя. Если...

– Альда! – донесся голос Медды из виллы.

– Береги себя, – прошептал Руди, – и Мопса.

Она улыбнулась прозвищу и снова опустила голову, будто затем, чтобы скрыть улыбку.

– Ты тоже. – Потом она повернулась и заспешила в зеленые двери, когти медвежьей шкуры мягко звенели по полированному полу.

Небо теряло дневную бледность. Солнце катилось за гряду гор, быстро сгущались сумерки. Несмотря на все это полуденное спокойствие и красоту, Руди не собирался проводить в этом мире еще одну ночь. Кроме того, он чувствовал зверский голод, а достать еду было невероятно трудно.

Он прошел через мертвый сад и ржавые ворота. Улица за ними оказалась почти совсем темной, хотя небо наверху еще немного хранило отсвет дня, как небо над каньоном. Когда тени пододвинулись по горе в направлении Карста, он пошел искать колдуна, потом вернулся домой.

– Руди! – он повернулся, испуганный внезапным появлением Джил, она шла к нему быстрым шагом в сопровождении высокого юноши с белыми викингскими косами, одетого в уже знакомую черную форму городской стражи. Он заметил, что Джил стянула откуда-то плащ, а на ремне поверх джинсов у нее висел меч. Это снаряжение заставило его усмехнуться: долгий путь пройден от вчерашней леди и студентки...

– Где Ингольд? – спросил он, когда они подошли.

Джил ответила коротко:

– Он в беде.

– В беде? – с минуту он не мог взять это в толк. – Но что могло с ним случиться?

– Я видела, как его арестовали, – угрюмо сказала Джил.

Приблизившись, Руди увидел, что она выглядит усталой, лицо вытянулось, холодные серо-голубые глаза окружены фиолетовыми кругами, черты лица заострились. Зато теперь в ее глазах была твердость, которая его приятно поразила.

Она между тем продолжала:

– Группа солдат пришла и схватила его на ступенях Городского Зала, когда стражники были заняты разгрузкой припасов.

– И он так просто сдался? – спросил Руди пораженно и недоверчиво.

Высокий стражник кивнул.

– Он знал, что надо было или идти, или сражаться. Схватка вызвала бы никому не нужное кровопролитие.

Его легкая лаконичная речь была бесстрастной, немногословной, но ход событий хорошо и быстро уложился в сознании Руди.

Итак, стражники поддерживали Ингольда и бросились бы на помощь, если бы увидели арест, народ на площади ринулся бы на еду, все копившееся в течение дня напряжение прорвалось бы в ярости, страхе и ужасе ночи. Город взорвался бы как порох. Он достаточно насмотрелся мелких потасовок в Шемроке и Баре, чтобы знать, как это бывает. Но то, что не представляло ничего страшного в спокойном фабричном городе в пятницу вечером, означало бы смерть и хуже, чем смерть, в большом масштабе, приведя в действие подавленные голод, бешенство и анархию.

Он коротко заметил:

– Они, конечно, знают этого человека. Кто взял его, вам известно?

– Воины Церкви, по описанию Джил, – сказал Ледяной Сокол. – Красные монахи. Люди Джованнин, но они могут действовать только по чьему-нибудь приказу.

– А если точнее? – настаивал Руди. Его взгляд перебегал с Джил на Ледяного Сокола в сумраке затененной улицы. – Алвир? Когда он не мог вытолкнуть его из Совета прошлой ночью?

– Алвир всегда боялся влияния Ингольда на короля, – задумчиво сказал стражник.

– Его люди тоже одеты в красное, – добавила Джил.

Ледяной Сокол пожал плечами.

– И аббатису, конечно, не радует мысль о слуге Сатаны рядом с троном.

– Что? – раздраженно спросила Джил, и Руди коротко объяснил ей взгляд местной Церкви на магию. Джил воздержалась от комментариев.

– Аббатиса очень сильна в вере, она фанатичка, – сказал Ледяной Сокол своим мягким бесстрастным голосом. – К тому же и королева могла бы отдать приказ о его аресте. В любом случае, она тоже никогда не доверяла Ингольду.

– Да, но королева сейчас в Восьмой секции, – нахмурившись, сказал Руди, – и кто бы ни схватил его, мы должны найти, где его держат, если не хотим остаться тут еще на ближайшую ночь.

– Не говоря о ближайших пятидесяти годах, если они решат замуровать его в какой-нибудь подземной тюрьме и забыть о нем, – добавила Джил, ее голос срывался от страха и возмущения.

– Да, – согласился Руди, – хотя я лично не хотел бы отвечать за то, чтобы все время убирать с дороги этого старого обманщика.

– Смотрите, – сказал Ледяной Сокол. – Карст – небольшой город. Они поместят его в тюрьму Городского Зала, в подвалы под виллой Алвира или где-нибудь в летнем дворце аббатисы. Разделившись, мы сможем найти его за час. Тогда можно сделать то, что вы хотите сделать.

Дрожь в интонациях этого мягкого ровного голоса кольнула нервы Руди внезапным предчувствием несчастья, но непроницаемые морозно-белые глаза заставили его читать смысл в словах. Альда говорила, что все стражники – безумцы. Но достаточно ли они безумны, чтобы вытащить колдуна из темницы под носом у властей?

Руди задумался, хочет ли он попасть и в этот переплет.

С другой стороны, он понимал, что у него не было выбора. Либо взломать тюрьму в темноте, либо провести ночь или, один Бог знает, сколько еще ночей в этом мире. Даже стоя в тишине темной улицы, Руди почувствовал себя одиноко.

– О'кей, – сказал он с наибольшей бодростью, какую смог обнаружить в этих обстоятельствах. – Встречаемся за Городским Залом через час.

Они разделились, Руди поспешил назад, к воротам Алвирова сада, раздумывая, как следует действовать, чтобы найти правильный подход к Альде и, что более важно, к Медде, чтобы попасть внутрь и осмотреть виллу.

Джил и Ледяной Сокол двинулись в другом направлении, инстинктивно прижимаясь к стенам для защиты, ориентируясь по красноватому отражению огней на городской площади. Это была темная, немного облачная ночь, и Джил поеживалась, чувствуя себя как в западне на улице, ограниченной с боков и открытой спереди. Плащ и меч путались у нее в ногах, и ей приходилось торопиться, чтобы угнаться за широким шагом молодого человека перед ней.