Паломничество на Землю - Шекли Роберт. Страница 144

У металлического предмета они уселись на хвосты. Кордовир прикинул на глаз размеры предмета:

— Несколько больше, чем я ожидал.

Предмет был чуть длиннее их деревни, а шириной почти с ее половину. Они оползли предмет кругом и решили, что, возможно, металл обработан человеческими щупальцами.

Зашло меньшее солнце.

— Думаю, нам лучше вернуться, — сказал Кордовир, заметив приближение ночи.

— Ерунда, у нас масса времени. — Хум самодовольно поиграл мускулами.

— Да, но убивать жен лучше все-таки лично.

— Как хочешь.

Они поспешили в деревню.

Жена Кордовира готовила ужин. Она повернулась спиной к двери, как требовал обычай. Кордовир убил ее резким ударом хвоста, оттащил тело за дверь и сел за еду.

Поразмыслив за ужином над случившимся, он пошел на собрание.

Хум уже был там и с юношеской горячностью рассказывал о металлическом предмете.

«Опять он успел сюда раньше меня», — недовольно подумал Кордовир.

Когда юноша закончил, Кордовир высказал предположение, что в металлическом предмете могут находиться разумные существа.

— С чего ты это взял? — спросил Мишилл, который, как и Кордовир, был старейшиной.

— Когда предмет садился, из него извергался огонь, — ответил Кордовир. — Когда он сел, огонь исчез, значит, пламя кто-то выключил.

— Необязательно, — возразил Мишилл, — оно могло погаснуть само.

Начался вечерний спор.

Жители деревни обсуждали вопрос о предмете до поздней ночи. Затем, как обычно, похоронили убитых жен и разошлись по домам.

Ночью Кордовир долго ворочался — все думал о металлическом предмете и о существах в нем. Нравственны ли они? Есть ли у них понятия добра и зла?

Так ничего и не решив, он заснул.

Утром все мужчины пошли к металлическому предмету. Это было в порядке вещей, поскольку в их обязанности входило изучение нового и ограничение женского населения.

Они окружили предмет, строя различные догадки.

— Я полагаю, те, кто внутри, похожи на нас, — сказал старший брат Хума Экстелл.

Кордовир затрясся всем телом, выражая свое несогласие.

— Вероятнее всего, там чудовища, — сказал он. — Если принять во внимание…

— Необязательно, — возразил Экстелл. — Подумай о совершенстве нашего организма! Один фасеточный глаз…

— Внешний мир огромен и многолик, — сказал Кордовир. Там могут жить странные существа, совсем не похожие на нас.

— И все же логика…

— Шанс, что они похожи на нас, — продолжал Кордовир, — бесконечно мал. Могут ли существа, похожие на нас, построить такую штуку?

— Если рассуждать логически, — возразил Экстелл, — ты увидишь…

В третий раз он перебил Кордовира, и тот одним ударом хвоста расшиб Экстелла о металлический предмет.

— Я всегда считал своего брата грубияном, — сказал Хум. Продолжай, пожалуйста.

Но в это время часть стены опустилась, и оттуда вышло существо.

Кордовир понял, что был прав. Существо, вышедшее из дыры, имело два хвоста. Оно было полностью покрыто металлом и кожей. А его цвет!.. Кордовир содрогнулся.

Существо было цвета только что ободранной туши.

Все отпрянули.

Существе стояло на металлической плите. Округлый предмет, венчавший существо, поворачивался туда-сюда, но тело не двигалось, чтобы придать смысл этому жесту. Наконец, существо подняло два щупальца и издало странные звуки.

— Ты думаешь, оно обладает даром речи? — тихо спросил Мишилл.

Из дыры в стене предмета вылезло еще три существа, держа в щупальцах металлические палки. Они издавали звуки, видимо переговариваясь между собой.

— Нет, они не люди, — твердо заявил Кордовир. — Следующий вопрос: нравственны ли они?

Одно существо сползло по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили металлические палки. Это походило на какую-то непонятную церемонию.

— Могут ли такие уроды быть нравственными? — вновь вопросил Кордовир.

Его шкуру передернуло от отвращения. При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не могло присниться даже в самом страшном сне. Округлый предмет наверху вполне мог сойти за голову, но посредине этой головы вместо привычного ровного места торчал нарост с двумя круглыми впадинами. Слева и справа от него виднелись две черные выпуклые шишки, а нижнюю половину головы — если это была голова — пересекал бледно-красный разрез. Кордовир слегка напряг воображение и предположил, что это рот.

Движения существ больше походили на обламывание веток, чем на плавные, волнообразные движения людей. Когда они двигались, были заметны кости!

— Видит бог, — вздохнул Гилриг, мужчина средних лет, — нам следует убить их, избавив от мучений.

Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперед, но кто-то из молодых крикнул:

— Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними! Мир огромен и многолик, говорил Кордовир! Может, они все-таки нравственные существа?

Кордовир призвал к немедленному истреблению, но его не послушались. Жители остановились и принялись обсуждать этот непростой вопрос.

Между тем, Хум с обычной беспечностью приблизился к существу, стоявшему на земле.

— Привет, — сказал он.

Существо что-то ответило.

— Не понимаю. — Хум отступил назад.

Существо взмахнуло щупальцами — если это были щупальца — и показало на ближнее солнце. Затем вновь издало звук.

— Да, оно теплое, не правда ли? — весело воскликнул Хум.

Существо показало на землю и снова что-то сказало.

— У нас в этом году не особенно хороший урожай, — продолжал разговор Хум.

Существо указало на себя и вздели новые звуки.

— Да, — согласился Хум. — Ты безобразно, как смертный грех.

Вскоре мужчины проголодалась и уползли в деревню. Хум все стоял и слушал звуки, издаваемые для него существами. Кордовир ждал его невдалеке.

— Ты знаешь, — сказал Хум, присоединившись к приятелю, — я думаю, они хотят выучить наш язык. Или научить меня своему.

— Не делай этого! — предостерег его Кордовир, чувствуя туманный край Великого Зла.

— Я все-таки попробую, — не согласился Хум.

Они поднялись по склону в деревню.

В этот вечер Кордовир пришел в загон к лишним женщинам и предложил, как того требовал закон нравственности и обычай, приглянувшейся молодой женщине царить двадцать пять дней в его доме. Она с благодарностью приняла приглашение.

По дороге домой он повстречал Хума, идущего в загон.

— Только что убил жену, — сообщил Хум без всякой надобности, иначе зачем бы он шел к женскому излишку?

— Ты собираешься вернуться к существам? — спросил Кордовир.

— Наверно, — неопределенно ответил Хум. — Если не подвернется что-нибудь новенькое.

— Главное, выясни — нравственны ли они?

— Ладно! — бросил Хум и заскользил дальше.

После ужина мужчины собрались у Гатеринга.

Все старики согласились, что пришельцы — нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувство добра и зла, а, главное, представления об истине и моральных принципах.

Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего достойного внимания. Они указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, разум предполагает наличие логики, а логика подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.

Спор вышел бурный. Алголел не согласился с Арастом и пал от его хвоста. Всегда спокойный Маверт внезапно пришел в ярость и убил трех братьев Халианов, но тут же был убит Хумом, жаждавшим схватки.

Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.

Усталая, но довольная новой, интересной темой деревня отошла ко сну.

Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь женщин вылуплялось по одному мужчине. Через двадцать пять дней или чуть раньше каждый мужчина убивал свою старую жену и брал новую.