Найденыш - Стэнеймор Син. Страница 7

К концу дня девушка чувствовала себя так, будто вытянула из болота чертову дюжину камней. Самое удивительное, что больше всего сил отнимали вовсе не колдовские манипуляции, а разговоры. Оказалось, и самцы, и – самое удивительное! – женщины постоянно нуждаются в утешительных словах. Будто она не ведьма, а… Впрочем, как можно было бы назвать таких утешителей, Айри и сама не знала – окружающий ее мир ничего подобного не имел.

Когда солнце склонилось к закату, она зашла на кухню и взяла немного еды. Наставница подивилась, что ведьма берет на двоих, но Айри ничего не стала объяснять. Потом, кое о чем вспомнив, вернулась в лечебницу и подобрала в кладовой рубаху и штаны самого большого размера.

Когда Айри вернулась домой, оказалось, что гостю уже не лежится. Он встретил ее в дверях, одетый в штаны и рубашку, оставшиеся от мамы Гиневир,– если не ростом, то комплекцией старая ведьма походила на него. Айри тут же заставила самца переодеться в принесенное, а попутно устроила ему нагоняй:

– Ты не ведьма. Тебе голубое носить не положено. Твой цвет – серый!

Март принялся оправдываться. Пришлось дополнить нагоняй советом:

– Когда тебя ругают, принято слушать склонив голову и молчать. И лишь в конце сказать: «Виноват, хозяйка. Прости!»

Совет гостю определенно не понравился – лицо самца скривилось,– однако, помолчав, он все-таки произнес:

– Виноват, хозяйка. Прости…– и добавил: – Я бы не вставал, если бы не умирал со скуки.

– Завтра не соскучишься,– пообещала Айри.– Утром поедешь со мной на ферму, а оттуда в Гнездо Бейр. Хозяйка хочет тебя видеть.

Найденыш оживился:

– Она хороша собой?

– Хозяйка? – Айри фыркнула. Завтра увидишь… А сейчас давай ужинать.

Она сняла крышку с горшка, в котором принесла пищу. Посмотрим, что там повар положил?.. Так, тушеное мясо и овощи с толчеными орехами алмик.

Сели за стол, некоторое время поработали ложками.

– Странный вкус у мяса,– сказал Март. Сладковатый какой-то. У вас что, в мясо сахар добавляют?

– Это свежезаколотый бычок,– пояснила девушка.

Март понимающе кивнул.

– Что такое сахар? – спросила Айри.

– Сладкое вещество. Как мед?

– Примерно.

– Похоже, к тебе возвращается память! – Айри лукаво улыбнулась.

– Похоже,– согласился Март. Вот только как сюда попал, вспомнить не могу. А надо бы…

– Ничего, вспомнишь. Хозяйка вернет тебе память.

Ей показалось, что эта новость не слишком понравилась Марту, но самец ничего не сказал. Лишь задумался, глядя в пространство перед собой.

– Ты тоже со мной поедешь? – спросил он наконец.

– Надеюсь, – пожала плечами Айри.

– Хотелось бы.

Айри почувствовала, как внутри рождается странное ощущение, сходное с тем, что испытала она полгода назад, когда вернула к жизни умершую поури – из этих разноцветных гусениц поури делали одежду и потому старались, чтобы они росли как можно дольше. Мама Гиневир тогда похвалила юную ведьму, но похвала была мелочью по сравнению с испытанным чувством. Девушка даже не знала, как его назвать…

Поужинав, она сменила гостю повязку на ноге, заставила пошевелить стопой. Лодыжка почти не болела.

– Бегать завтра еще не стоит, но ходить сможешь.

Март благодарно улыбнулся:

– Спасибо, хозяйка. Я твой должник. Нет, он был неисправим!..

– Самцы и так должники женщин! – Айри вновь фыркнула. Если хочешь завтра произвести благоприятное впечатление на Матерь Бину, молчи, когда тебя не спрашивают.

Глаза Марта округлились, будто Айри сказала нечто удивительное, но удивительное произнес он:

– Давай я помою посуду.

Самцы никогда не напрашивались на работу, поэтому настал черед делать круглые глаза юной ведьме. Но задумываться над очередной странностью уже не было сил.

– Помой,– милостиво разрешила она. Устала я сегодня…

Пока Март возился с посудой, она легла. Вспомнила, как вчера к ней пришла какая-то мысль, но саму мысль поймать снова не успела – мгновенно провалилась в сон.

А утром, когда они завтракали, Март сказал:

– У меня есть два вопроса.

– Какие? – Айри поморщилась: вчерашний разговор не произвел на гостя никакого воздействия.

– Почему самцы и так должники женщин? И почему я должен произвести на какую-то там Бину благоприятное впечатление?

Айри даже жевать перестала. Нет, найденыш, впереди тебя ждет еще много неприятностей, пока научишься себя вести…

– Она не «какая-то там Бина» – Старшая Матерь, хозяйка, руководительница всей фермы. И от нее во многом зависит, как отнесется к тебе Хозяйка Бейр.

– А если она ко мне отнесется плохо?..– Тогда тебя ждет…– У Айри язык не повернулся выговорить слово «смерть».– Тогда тебя ждут большие неприятности!

Мгновение Март смотрел ей в глаза, будто проверяя, не шутит ли. Убедился – не шутит. И улыбнулся:

– Виноват, хозяйка. Прости!

– Вот-вот! – Айри покивала. Что же касается должников… Женщины рождают самцов и позволяют им жить. Думаю, никто из вас никаким трудом не способен оплатить подобного долга. В какой-то степени это удается только производителям, но и тут нельзя забывать, что они получают от совокупления наслаждение.

Март крякнул:

– Выходит, если бы совокупление приносило им мучения, это было бы искуплением долга?

– Несомненно.

– Странная философия. Я бы сказал, людоедская…

– С твоей точки зрения – возможно. Айри пожала плечами. Только не забывай, что именно женщины тебя спасли, лечат, кормят и пока ничего не требуют взамен. Наткнись на тебя кто-нибудь из сервов, он бы и пальцем не шевельнул!

На этот раз Март смотрел ей в глаза намного дольше. И когда заученно произнес: «Виноват хозяйка. Прости!» – на его лице не было ни тени улыбки.

– Так впредь и говори,– одобрительно порекомендовала девушка. Только голову не забывай склонять!

Самец молча склонил голову. А ведьма почуяла приближающихся колесничих.

– Нам пора! – Она вдруг вспомнила про его странную одежду. Нуада! Твое белье осталось нестираным.

– Я вчера постирал! – просиял он.

– Тогда возьми с собой.

Март достал из-под подушки небольшой валик, сунул в карман штанов.

– Это моя одежда в сложенном виде,– пояснил он, заметив удивленный взгляд Айри.

Та лишь головой покачала: снова почудилось, будто она заглянула она в бездонный колодец. Может, он из жукоглазых? Но у тех, по легендам, не человечья кожа, а твердый покров, как у насекомых.

Они вышли из дома и остановились.

Колесница уже показалась из-за поворота, подкатила ближе. Старшина гужевых поклонился Айри и равнодушно глянул на ее спутника.

– Привет! – сказал тот, но ответа, естественно, не получил.

– Садись! – Айри шагнула к колеснице. Март двинулся следом и вдруг замер, заметив на задней платформе смертоносца. Лицо найденыша исказилось, но Айри руку бы дала на отсечение, что самец испытывает не столько страх, сколько отвращение. Как будто вместо паука-волка увидал гриб-головоног…

– Садись же!

Март забрался в колесницу и угнездился напротив Айри. Лицо самца стало теперь непроницаемым. Он прикрыл глаза и застыл, как Старшая Матерь, когда та связывается с Хозяйкой.

– Вперед!

Колесница тронулась. Потом колесничие перешли на бег и в такт шагам затянули «Как у серва откусили ногу левую совсем». Айри знала эту шуточную песню обычно вызывавшую у юной ведьмы хохот. Такие смешные стихи могла сочинить только женщина. А вот на этот раз почему-то было не смешно. Ведьма глянула назад. Поверх бурой волчьей спины между согнутыми лапами виднелся родной дом. Сегодня он показался Айри маленьким и невзрачным. Ведьма вздохнула – ей пришла в голову мысль, что она видит свое жилище в последний раз. Скажи ей кто-нибудь об этом вчера, она бы заплясала от восторга. А сейчас плясать не хотелось – уж скорее плакать… Впрочем, плакать ведьме не к лицу. Тем более когда тебе в затылок смотрит самец! Айри дождалась, пока дом скрылся за поворотом, напустила на лицо маску беззаботности и повернулась к спутнику: