Печать Тамирайны - Власова Людмила. Страница 3

Вообще-то на этот вечер у меня были другие планы: забраться в кресло перед телевизором, прихватить тарелку с пирожными и попытаться подсластить свою жизнь. Сегодня судьба меня не баловала. Ну как можно назвать день, за который я успела сломать ноготь, порвать колготки, завалить экзамен по языкознанию и облить растительным маслом новые джинсы? Правильно, назвать его можно только нецензурно. В общем, не мой выдался денек.

Но звонок Марины изменил намерения. Не могла же я бросить ее в беде? К тому же, когда тебе плохо, нет ничего лучше, чем утешать подругу, которой еще хуже. Я пришла к ней около девяти вечера и столкнулась в дверях с ее последней клиенткой. Марина пыталась выставить из салона тучную старушенцию, а та все норовила броситься ей на шею и облобызать, причитая: «Мариночка, вы были правы. Сашуля наконец-то женился!» Мое присутствие несколько охладило пыл ценительницы экстрасенсорных талантов Марины, и бабулька удалилась.

Салон моя подруга открыла в своей собственной квартире, что давало ей сразу два преимущества: она не тратила время на дорогу до работы и обратно и деньги на оплату аренды помещения. Поэтому отмечать освобождение от Сергея мы начали, что называется, не отходя от кассы — в гостиной, которую Марина заставила тем, что казалось ей подходящим антуражем для обиталища современного мага.

В центре комнате находился стол, покрытый черной скатертью, на нем средних размеров магический кристалл (купленный за триста рублей в магазине бижутерии) и череп (приобретенный за бутылку у знакомого учителя биологии). Рядом валялись колода карт, картинно рассыпанные руны и толстенная потрепанная книга каких-то магических рецептов. Марина ими никогда не пользовалась, но впечатление фолиант производил самое нужное. Так же как темные занавеси, зеркала и зажженные свечи (единственный источник света в комнате).

Впрочем, привести гостиную в порядок было делом нескольких минут. Пока хозяйка возилась на кухне, я включила электрический свет, убрала со стола магические причиндалы и скатерть. Потом включила телевизор, спрятанный за одной из занавесок.

Попадая в эту комнату, я снова и снова удивлялась безграничной наивности жителей нашего города и окрестных районов. К Марине они валили толпами, несмотря на то что все ее «магические» выкрутасы за версту отдавали чистейшей воды шарлатанством, а точность предсказаний не дотягивала до одного процента из ста. Объяснялось это, видимо, только одним: устроены так люди, желают знать, что будет. А рынок магических услуг у нас все еще находится в зачаточном состоянии. Выбор невелик. Пожалуй, на весь город практикующих магов-экстрасенсов с лицензией и наберется-то всего двое: Марина и Аскольд (в миру Генка Филашкин).

Если Марина ударилась в магию от категорического отвращения к любой работе и врожденной способности врать не краснея, то Генка просто впал в детство. Великовозрастный толкиенист, первоначально он изображал Гендальфа в ролевых играх, а потом искренне уверовал в то, что обладает какими-то сверхъестественными способностями, и занялся предсказаниями. Но сочинял он менее успешно, чем Марина, а потому и не пользовался особой популярностью. Однако моя подруга все равно терпеть не могла своего конкурента. Он платил ей взаимностью. Если себя Аскольд считал посланцем света, то Марина соответственно была для него исчадием ада. И при каждом удобном и неудобном случае Генка напоминал ей об этом, грозя карами небесными.

Но пока Марина преуспевала. Даже разрыв с Серегой (известным в городе криминальным авторитетом), казалось, не сильно ее расстроил. Во всяком случае, следов слез и бессонной ночи на ее лице я не заметила. Наоборот, вся она как будто сияла. Причину ее счастья я поняла после того, как закончилась вторая бутылка. Озираясь по сторонам, Марина шепотом поведала мне, что к ней за помощью обратился сам губернатор нашего края. Кресло под ним уже заметно шаталось, приближались очередные выборы, и господину Воротову позарез, любой ценой надо было удержаться у власти на второй срок. Иначе он рисковал получить другой срок по вполне конкретным статьям Уголовного кодекса — за все, что наделал за последние три с половиной года. Поэтому губернатор не брезговал даже услугами экстрасенсов.

К тому же он слыл местным Казановой, а после недавней трагической гибели жены считался самым завидным женихом края. И Марина уже видела если не себя первой леди края, то уж наверняка свой салон отдельной строкой в краевом бюджете. Серега был отвергнут без сожалений. Хотя историю об их расставании она пересказывала с пьяной одержимостью. Я тоже чувствовала себя далеко не трезвой, но молчала. Мне и рассказывать-то было нечего. Никто не обещал из ревности убить сначала себя, а потом меня. Или наоборот?..

Кажется, я собралась всплакнуть от жалости к себе. И, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, поднялась, подошла к окну и открыла форточку. Пахнуло сыростью. Наверно, недавно прошел дождь.

— Ой, Верка, смотри, луна-то какая! — Марина подошла к окну и повисла у меня на плече. — Круглая-круглая, как пять копеек. Мамочки мои родные! Впервые такое вижу: луна же смеется!

Сперва ее заявление показалось мне пьяным бредом. Потом я пригляделась и поняла, что Марина права: вечно грустное «лицо» Луны улыбалось. Да нет же! Смеялось во весь рот! Хуже того, я готова была поклясться, что луна лукаво мне подмигнула!

— Вера, сегодня же полнолуние! Самое время гадать… — уверенно произнесла Марина.

— Зачем? — не поняла я.

— Да не зачем, — капризно протянула моя подруга, — а на что. Конечно же на ряженого-суженого.

— Ага, в ноябре контуженного, — машинально добавила я. — Какие гадания, если у меня в глазах двоится?

— Ну не будь ты такой занудой, — надулась Марина. — Это даже хорошо, что в глазах двоится. Значит, увидеть можно больше.

Будь я потрезвее, ни за что бы не купилась на ее уговоры. Но все же три бутылки вина на двоих, заразительный энтузиазм Марины, и нахально-издевательская морда луны, которая уже внаглую показывала мне язык… Короче, я согласилась.

Марина сдвинула посуду к одному краю стола, а на втором установила большое зеркало. Перед ним поставила две зажженные свечи. Села на стул, взяла в руки зеркало поменьше и пояснила:

— Сейчас появится коридор, а в нем суженый. Выруби свет и телик и садись рядом.

Я не очень поняла, откуда возьмется в коридоре суженый, если в квартире, кроме нас, никого нет и дверь закрыта. Но свет потушила, телик вырубила и устроилась на стуле за спиной Марины. Подруга держала маленькое зеркало напротив большого. Две свечи, стоящие между зеркалами, отражались в большом двумя светящимися полосами, которые сходились где-то на уровне призрачного зазеркального горизонта.

— Это и есть коридор, — кивнула Марина на полосы света в Зазеркалье. — В конце его появится суженый. Смотри в оба, если что заметишь, сразу скажи. Я так хочу, чтобы у нас получилось!

— Кто хочет, тот нарвется, — мрачно откликнулась я. Затея эта мне почему-то все больше и больше не нравилась.

Мы изо всех сил вглядывались в зеркало. Там ничего не менялось, зато глаза от напряжения начали слезиться. Да и вообще хотелось спать и протрезветь. И тут…

— Воротов! Лопни глаза мои, Воротов! — Я не узнала собственного голоса. От ужаса перехватило дыхание, и эту фразу я буквально прохрипела.

— Где? Где? — заволновалась Марина.

— Да в зеркале же!

Сначала я не обращала внимания на мутное пятно, появившееся в зеркале. Но мгновение назад оно вдруг превратилось в мужчину. Он медленно брел по зазеркальному коридору прямо к нам.

— Точно, — ахнула Марина. — Вылитый Воротов. И борода его. Вот только волосы почему-то слишком длинные. У Воротова короткая стрижка.

— Ага, — подтвердила я. — И одежды обычно побольше. Призрачный суженый был практически голым. Только бедра обматывало смутное подобие полотенца.

— Может, он из бани, — сдавленным шепотом предположила Марина.

— А вы в бане с губернатором венчаться собираетесь? — не без ехидства спросила я.