Печать Тамирайны - Власова Людмила. Страница 30

В темноте послышались осторожное шарканье тапочек. Я не ошиблась: недоросль решил сгубить операцию на корню. Ну хоть бы тапочки снял, раз пошел надело!

Судя по шарканью, Макар остановился у кровати со спящим демоном. Мгновение поразмыслил и прошептал:

— Что ж! Спи спокойно, дорогой товарищ!

Выждав несколько секунд, я вывалилась из сундука с криком: «Руки прочь от Гондураса!» В доказательство серьезности своих намерений я размахивала пистолетом Романа. Архип, как-то мгновенно забыв про старческие болячки, выскользнул из-под кровати и включил свет. Макар застыл у кровати демона в позе, не допускающей двойного толкования: двумя руками недоросль прижимал к лицу выходца из Бездны подушку.

— Так, так, так… — зловеще протянула я.

— И это мой наследник! — покачал головой Архип. — Как ты мог, Макар? Как ты мог? Все твои предки тысячелетиями боролись за то, чтобы демон явился в наш мир, а ты решил предать их всех.

Недоросль понял, что убийство сорвалось, скривился, плюнул и кинул подушку в угол.

— Макар, объяснись, — потребовал леший. — Сначала ты всячески досаждал Вере, теперь пытался убить посланца из Бездны. Причем именно тогда, когда мы так близки к победе. Зачем ты это делаешь?

— Да вам нужна одна победа, — хмыкнул Макар, — одна на всех, вы за ценой не постоите. Даже если придется сгубить весь наш мир. Но о чем с вами говорить? Я сотни раз объяснял, что произойдет, если демон убьет Тамирайну и откроет Ширкуту доступ на Землю. Начнется Апокалипсис. А тогда и нам всем мало не покажется. Если же демон найдет Тамирайну и не убьет ее, она убьет нас всех. С особой жестокостью.

Пораженческие настроения недоросля-пацифиста меня в очередной раз достали. Я поинтересовалась:

— Слушай, Макар, тебя в прошлой жизни не Кассандрой звали? Уж больно ты оптимистичные предсказания выдаешь.

— Посмотрим, что ты запоешь, когда встретишься с Тамирайной. Ей тысячи лет, она правит половиной Вселенной… И что ты с ней сможешь сделать? — взвизгнул недоросль.

Я не стала комментировать эти панические вопли, но подумала, что две женщины всегда найдут общий язык.

— Макар, прекрати истерику, — сморщившись и устало покачав головой, приказал Архип. — Даже если мы умрём, то это будет гибель во исполнение своего долга. И не стоит сгущать краски. Поверь мне, демон не так уж беспомощен.

— Мне все равно, — устало вздохнул Макар. — Делайте, что хотите. А я завтра же уезжаю домой — учить латынь, пить пиво и ходить на дискотеки. Вся эта допотопно-средневековая бредятина мне уже в печенках сидит. Счастливо вам сходить с ума!

Недоросль повернулся, чтобы уйти, но Архип остановил его:

— Про свое наследство помнишь? Про иномарку на совершеннолетие? Про «белый билет» после окончания университета? Про кругосветное путешествие? Помнишь? Забудь! Раз ты отрекся от своей семьи, то и семья отречется от тебя. А все причитающиеся тебе деньги я лучше Вере отпишу. Она по крайней мере свято выполняет свой долг перед предками.

— А сумма большая? — Я живо заинтересовалась перспективой.

— И тебе, и детям твоим до конца жизни хватит. Конечно, если экономно жить, — не отрывая взгляда от лица Макара, пояснил леший.

Да за такие деньги я сама и без Макара, и без демона всех богов уничтожу — оптом. Никогда бы не подумала, что во мне проснется стремление к богоборчеству. На лице Макара отразилась совершенно не характерная для него работа мысли. Судя по внешнему виду, недоросля уже начинала душить жаба.

— Подумай, — продолжил леший. — Я прощу тебя, если ты вдруг передумаешь и решишь к нам присоединиться.

— Макар, он тебя шантажирует! Неужто ты продашь принципы за его деньги? — возмутилась я, надеясь, что мой голос звучит искренне.

— Выбирай, Макар! — продолжил Архип. — Либо ты с нами, либо сам по себе.

Недоросль недолго боролся с собой. Природная жадность победила в нем природную трусость. После нескольких минут напряженного молчания Макар произнес:

— Я с вами.

С этими словами двуличный недоросль кинулся в объятия к деду. Какая трогательная семейная идиллия! Кто бы еще в это поверил!

— Не бывает преданности за деньги, — заметила я, увидев, что нежданное наследство от меня уплыло. — Сегодня он поклялся в верности партии и Отечеству, а завтра предаст. При первой же возможности.

Макар оторвался от деда и обжег меня ненавидящим взглядом:

— Я держу свое слово! Клянусь, что с этой минуты я не причиню вреда демону и буду всячески ему содействовать. До той поры, пока мы не найдем и не убьем Тамирайну.

— Он сдержит слово, — улыбнулся Архип. — А если не сдержит — век ему жить на одну зарплату.

Ночной совет над телом спящего демона завершился полным торжеством семейного единства. Мы разошлись по своим комнатам — спать. Я ворочалась в кровати с чувством невосполнимой утраты: обеспеченное будущее прощально помахало мне ручкой. И все из-за этого подлого недоросля. Ну прет же некоторым счастье прямо от рождения! И семья богатая, и наследство огромное, и сам практически принц (в изгнании, конечно, так что из этого?), и даже жабры имеются.

А у меня? Отец — шофер, мать — врач. Родственников не то что богатых, даже бедных не бывало — только нищие. Наибольших карьерных высот из всей родни достиг дедушка, который еще при коммунистах стал председателем сельсовета. Выше этого никто из семьи не поднимался. Жили на одну зарплату, благородством происхождения похвастать не могли, никаких суперспособностей не имели. На фоне моих новых знакомых из нечисти я начинала испытывать глубокий комплекс неполноценности. «Ничего! Они еще узнают, с кем связались! Я всем покажу, на что способны мы, беспородные. Ох, они у меня узнают! Особенно недоросль!» — подумала я, засыпая. И уже сквозь сон мне почудился полный гордости шепот прабабки: «Вся в меня пошла девочка!»

Утро не принесло никаких сюрпризов. Демон все так же бессовестно дрых. Архип все так же безрезультатно хлопотал вокруг него, Макар все так же бесцельно слонялся по дому с самым зловещим видом. Я поняла, что завтрака не будет, наскоро проглотила бутерброд с маслом, запив его холодным чаем, и отправилась в свою комнату — к Гусю.

Мне никак не удавалось привести в чувство несчастную птицу. Макар с самого начала предлагал выбросить эту, как он выразился, костлявую дохлятину, но у меня не хватило духа обречь безвинную животину на верную смерть. Пусть я расправилась с его хозяином, но сделаю все, чтобы помочь Гусю. И буду о нем заботиться. В конце концов, этот несчастный павлин чем-то напоминал меня саму: мы оба потеряли людей, которые нам дороги.

Я влила в горло Гусю отвар из трав, которым Архип накачивал демона. Позаимствовала незаметно у лешего бутылочку. Он, кстати сказать, запретил тратить драгоценное зелье на бесполезную птицу. Мол, выживет так выживет. Не выживет, сам виноват.

Пернатый поперхнулся и закашлялся. Я приподняла ему голову, чтобы легче было глотать зелье.

— А пива нет?

Прошло несколько невероятно долгих секунд, прежде чем я поняла, что это сказал Гусь. Но все же, чувствуя себя полной дурой, спросила:

— Гусь, это ты сказал?

— А что, в комнате кто-то, кроме нас, есть? — хрипло прокаркала птица. — И вообще-то меня зовут не Гус, а Аргус. С приставкой Ар.

Я приложила руку ко лбу. Температура вроде нормальная. Спала, конечно, мало, но не настолько, чтобы от недосыпа начались галлюцинации. Объяснение могло быть только одно: начал действовать цветок папоротника. Он, по преданиям, давал способность понимать язык птиц и зверей.

— Ну так пиво будет или нет? — прервала мои размышления птица, которую, как оказалось, звали Аргусом.

— Стоп. — Я начала что-то припоминать. — Аргус — это существо из какой-то легенды. С тысячью глаз, кажется. Он…

— Всевидящий, всезнающий и говорящий провидец. Знаю, знаю, — вяло махнула крылом птица. — Пару тысяч лет назад я именно таким и был. Сейчас слегка сдал, конечно. Возраст уже не тот. Но если меня подкормить и отпоить пивом, так я все еще — хоть куда!