Печать Тамирайны - Власова Людмила. Страница 64

Стражники бросили меня в огонь, и дверь за моей спиной захлопнулась. А в следующую долю секунды навалилась боль. Она пронзила каждую клеточку моего тела. Нет, казалось, что тело распалось на молекулы, и они плавятся в безжалостном огне. От такой боли сходят с ума. Вероятно, я тоже лишилась бы рассудка, если бы меня холодной волной не окатывала ярость. Мы и не такое выдерживали! Эта хилая богинечка в детской стоматологии во времена социализма не бывала! У тамошних лекарей даже такая садистка, как Тамирайна, многому бы могла поучиться! А меня в эту живодерню регулярно водили! И ничего — выдержала. Выдержу и сейчас, а потом уничтожу эту тварь. Как там пел Аргус? Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не жела-а-ет!

Не знаю, сколько продолжалось мое превращение в богиню. Может, несколько минут, может, несколько часов. Я с удивлением поняла, что огонь может быть любым (в том числе твердым), и свернулась в пламени калачиком неподалеку от двери. Так и лежала в позе зародыша. Несколько раз дверь открывалась и кто-то заглядывал, словно проверяя, готово ли жаркое, но у меня не было сил доползти до спасительной двери.

То ли я привыкала к боли, то ли она становилась все слабее и слабее. Пока не исчезла вовсе. Языки пламени уже не обжигали, скорее ласково обнимали, скользя по коже. Первородный огонь признал меня своей.

Я встала, чувствуя себя на редкость легко и хорошо. Теперь ясно, почему саламандры пляшут в огне. Мне тоже хотелось танцевать. Я оттолкнулась от языков пламени и… взлетела. Кажется, в Первородном огне возможно все! Эх, сюда бы еще ведерко мороженого!

Прямо мне в руки шлепнулось пластиковое ведерко с надписью «Аленка». В скобках приписано: мороженое шоколадное. А ложку к нему? Ложка появилась в ту же секунду. Примостившись на языке пламени, я вскрыла ведерко и попробовала мороженое. Совершенно обычный вкус. Стоп, Аргус же говорил, что в Первородном огне можно творить все что угодно. Сейчас и проверим. Хочу… шубу из шиншиллы, колье бриллиантовое, мешок золота, чемодан долларов, бутылку шампанского и тарелку бутербродов с икрой.

Пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы свалившееся богатство не пришибло меня. Весь заказ был доставлен буквально через секунду в лучшем виде. Только шуба оказалась не шиншилловой, а норковой. Ну, может, потому, что я не очень-то представляла себе, как выглядит эта самая шиншилла, и вообразила банальную норку. Впрочем, и это неплохо, у меня и норковой шубки никогда не было.

Развалившись в только что заказанном шезлонге, я ела мороженое, заедала его бутербродами и запивала шампанским, обозревая привалившее мне счастье. Так вот он какой, коммунизм! Чтобы все, что захочешь, — на халяву! Или это я путаю с рогом изобилия? В любом случае понятно, почему Тамирайне так хотелось сюда попасть! Жаль, что мне не с кем разделить все это богатство!

Это как это не с кем? Что за неверие в свои силы? Я тут богиня или кто? Да стоит мне только пожелать! Я пожелала Аргуса, и… ничего не произошло. Марину мне тоже не удалось воскресить. Архип и Вульфыч не возникли по моему велению. Грустно, но, похоже, пернатый был прав: богиня не смогла воскресить тех, кого когда-то любила.

Ну и зачем мне теперь эта норковая шубка и бриллиантовое колье, если никто из знакомых меня в этом не оценит? Если я никогда больше не увижу Марину, не услышу ехидных замечаний Аргуса. Никогда… Какое страшное слово! Может, кто-то в будущем и станет мне Дорог… Хотя нет, я не буду никого любить! Любви с меня хватит! Да и зачем, если те, кого любишь, уходят безвозвратно?

В этот момент дверь отворилась.

— Выходи! — приказала невидимая за стеной огня Тамирайна.

— Сщас, разбежалась! — откликнулась я, не вставая с шезлонга. — Зайди и возьми меня, если сможешь.

Богиня зашипела и отошла от двери. Но через несколько минут в огонь, покорные воле Тамирайны, полезли двое стражников. Заказав для надежности автомат Калашникова, я с интересом наблюдала, как амбалы ступили в пламя. После пяти минут истошных воплей тела стражников обуглились, а затем словно растворились в огне. От верзил баскетбольного роста не осталось и следа. Только их души — два туманных облачка — пронеслись куда-то мимо меня. Я пожелала им лучшего воплощения. И приготовилась к следующей схватке — с богиней. Она не оставит меня здесь, где можно сотворить все что угодно, вплоть до нового мира.

Ждать Тамирайну пришлось довольно долго. И, увидев ее, я поняла почему. Вероятно, впервые за многие сотни лет богиня воспользовалась своим телом. В Первородный огонь буквально вползла высохшая лысая мумия в платье с глубоким вырезом. Возможно, когда-то она была красива, но по прошествии нескольких тысяч лет… В общем, время не пощадило даже бессмертную эльфийскую принцессу. Я не преминула отметить:

— У-у-у, Тамирайна, как плохо ты выглядишь. Тут даже пластическая операция бессильна.

Мумия зашипела, гордо выпрямилась и вытянула в мою сторону руку. В тот же миг меня опутали прочные веревки. А через секунду они уже распадались под ударами затребованного мною суперострого ножа. Моя противница, опережавшая меня на шаг, подготовила следующее испытание. Ко мне, скрываясь за языками пламени, подкрадывалось существо, напоминающее пантеру. Я, не растерявшись, выпустила в животное очередь из автомата. Пантера завалилась на спину, дрыгая в воздухе лапами, но сверху на меня спикировал птеродактиль. Его я встретила струей из мгновенно материализовавшегося по моему заказу огнемета. Пару сотворенных Тамирайной вампиров до смерти испугала ожерельем из головок чеснока, Медузу-Горгону сразила ее отражением в зеркале, а для стаи голодных волков сотворила стадо непуганых овец.

На этом фантазия у мумии иссякла. Тамирайна решила передохнуть, но тут я, собрав последние силы, перешла в наступление. Мой расчет был прост: чтобы перекрыть поток кошмарных созданий, надо вырубить саму Тамирайну. Взлетев в воздух, я сделала сальто и, приземлившись перед богиней, со всего размаху врезала ей кулаком в подбородок. За Архипа, за Вульфыча, за Аргуса, за меня и за два года вперед.

Ну кто ж мог знать, что у этих мумий такие хрупкие кости? Позвоночник Тамирайны хрустнул, и голова богини запрокинулась назад под прямым углом. Тело распласталось на языках пламени. Я присела рядом с мумией, которая не подавала признаков жизни. Неужели богиню убить так легко? Неужели все закончилось?

Я не испытывала радости от своей победы. Во-первых, потому что нехорошо бить старушек, даже если они очень злые. Во-вторых, потому что эта старушка была для меня совсем не чужой, а моей единственной родней на многие-многие миры в округе.

— Бабушка, — тихо прошептала я, погладив мумию по лысому черепу, и почувствовала, как по щекам потекли слезы.

— Прости меня, бабушка, если сможешь. Ты просто не оставила мне выбора, — рыдала я над телом Тамирайны. — Мне ведь не нужна власть над Вселенной, даже бессмертие не нужно, потому что это страшно — жить, когда потерял всех, кого любил. Представляю, что пришлось перенести тебе. Ты потеряла ребенка, не видела, как растут твои потомки. Мужчина, которого ты любила, предал тебя. Меня вот тоже…

— Бедная ты моя, бедная. Это ты прости меня, если сможешь, — всхлипывая, причитала Тамирайна. Тамирайна?!!

Полупрозрачная женщина, очень молодая и красивая (ее не портили даже длинные эльфийские уши), утирая призрачные слезы, стояла неподалеку от меня и тела мумии. Я испуганно дернулась, приготовившись к обороне, но призрачная богиня покачала головой и улыбнулась сквозь слезы:

— Не бойся! Я не причиню тебе вреда. Ведь ты же — моя наследница. Плоть от плоти моей и кровь от крови. Теперь наступило твое время. А я устала, я должна уйти. Я сходила с ума от бессмертия. Бедный Аргус! Мой единственный и самый преданный друг! Мне нужно забыть все и начать новую жизнь. Пожелай мне хорошего воплощения.

— Как? — не поняла я.

Призрачная Тамирайна подошла ко мне, провела рукой над моей головой, словно хотела погладить, и тихо произнесла: