Полвойны (ЛП) - Аберкромби Джо. Страница 10

Речь отца Ярви нагоняла зевоту:

– Семь дней назад я встречался с посланницей праматери Вексен.

– Надо было взять и меня! – сердито воскликнула мать Скейр.

– К сожалению, не вышло – не было времени. – Ярви жестом здоровой руки показал, что искреннее его не сыскать на всем свете. – Однако вы потеряли немного. Мать Адуин попыталась меня убить.

– Я ее уже люблю, – шепнул брату Рэйт, и тот захихикал.

Рэйт предпочел бы постель со скорпионом десятку слов от этого прохиндея с одним кулаком. Рэкки взял привычку звать его Пауком, и служитель, без дураков, таким и был – тощим, неприметным и ядовитым. Но, если ты не муха, паукам ты без надобности. Отец же Ярви плел тенета на людей, и нельзя было предсказать заранее, кому грозило в них угодить.

Немногим лучше и его подмастерье. Долговязый пацан – волоса как у пугала, на бороде кусками не пойми какого цвета щетина, сам суетливый, дерганый, глаза бегают. И лыбится, вечно лыбится, будто всем он друг, но так дружбу Рэйта не завоюешь. Ярость во взгляде, ненависть или боль не обманут. А под улыбкой можно спрятать что хочешь.

Отстраняясь от гомона, Рэйт запрокинул голову на необъятный купол Зала Богов. Внушительная постройка. Правда, какой прок от зданий, кроме как жечь их дотла, Рэйт не знал. Каменные Высокие боги скрестили на нем осуждающие взгляды, и Рэйт нахально скривился в ответ. Кроме редких, в полсердца, молитв Матери Войне, не ведал проку он и в богах.

– Праматерь Вексен объявила нас изменниками и колдунами. По ее указу нас надлежит стереть с лица земли. – Отец Ярви бросил на стол свиток, и Рэйт застонал. В свитках еще меньше проку, чем в зданиях и богах. – Она вознамерилась нас уничтожить.

– И никакого мирного предложения? – спросила королева Лайтлин.

Отец Ярви на миг покосился на ученика и покачал головой.

– Никакого.

Королева горестно вздохнула.

– Я надеялась хоть на малую зацепку для переговоров. Кровопролитие не сулит выгоды.

– А это смотря как и чью кровь проливать. – Горм мрачно воззрился на пустые кресла. – Когда ж король Финн пожалует к нам со своею мудростью?

– И через тысячу лет не наступит тот срок, – сказал Ярви. – Финн мертв. – Эхо его слов сгинуло в вышине Зала Богов. На потрясенное собрание опустилось безмолвие. Даже Рэйт разул уши.

– В залог мира мать Кире сдала ключ от Мыса Бейла. Праматерь Вексен нарушила обещание. По ее слову Яркий Йиллинг отплыл в Ялетофт. Он убил короля Финна и спалил город до основания.

– Выходит, подмоги из Тровенланда ждать нечего. – Сестра Ауд, пухленькая ученица матери Скейр, при этой вести едва не ударилась в слезы. Рэйт лишь усмехался. Может, они хоть сейчас зашевелятся.

– Одна из жертв осталась в живых. – Королева Лайтлин щелкнула пальцами, и, покачнувшись, двери Зала Богов распахнулись. – Дочь государя Финна, принцесса Скара.

Яркий свет дня очертил два черных силуэта в проеме. Когда они ступили внутрь, по шлифованным плитам пола протянулись длинные тени. Одним оказался Синий Дженнер, такой же потрепаный и лохматый, как тем разом на причале. Кто рядом с ним, догадаться было труднее.

Платье тончайшей зеленой ткани переливалось, искрилось на ней в мутном факельном свете. Отведены назад плечи, и тени сгущались в ямках ключиц. Самоцветы из серег текли ручьем: вниз, вдоль тонкой шеи, и вверх, по хрупкому плечу. Багрянцем горел кровавый камень на золотом обручье. Темные волосы, что прежде клубились призрачным роем, нынче умащены, заплетены и заколоты в сверкающие завитки.

Боги, как она переменилась! Но Рэйт ее тут же узнал.

– Это она, – выдохнул он. – Та дева, в порту!

Рэкки придвинулся и прошептал:

– Я в тебе, братик, души не чаю, но ты замахнулся чутка высоковато.

– Я обязана воздать благодарность. – Бледной смотрелась она и хрупкой, как яичная скорлупа. Однако голос прозвенел чисто и громко в тот миг, когда огромные зеленые глаза Скары обратились к нависавшим над ней Высоким богам. – Хвала богам, что унесли меня из лап Яркого Йиллинга. Спасибо добрым хозяевам, что приютили меня в годину одиночества. Моей тетушке, королеве Лайтлин, чьи проницательность и хитроумие известны всем, но чья глубина сострадания открылась мне лишь недавно! И Атилю, Железному королю, чьи железная воля и железный закон на слуху по всему морю Осколков.

Король Атиль слегка шевельнул бровью. Так и должно выражать восторг при этом старом медвежьем капкане вместо лица.

– Добро пожаловать в семью, принцесса.

С низким, изящным поклоном Скара обратилась к ванстерцам:

– Гром-гиль-Горм, король Ванстерланда, Крушитель Мечей – для меня честь ступить под вашу необъятную тень. Я б до ночи пересказывала легенды, что ходили в Ялетофте о вашей силе и знаменитой удаче в бою. Но, как ни старайся я, ваша цепь все равно куда более красноречивый сказитель.

– Прежде я считал, что ей не занимать красноречия. – Горм оттянул пальцем цепь из наверший, срубленных с клинков убитых им противников. Четырежды обернулась она вокруг могучего древа его шеи. – Пока не услыхал ваши речи, принцесса. Теперь же не знаю и сам.

Слова, и ничего более. Но даже Рэйт, умеющий льстить не лучше собаки, разглядел, насколько выверенно отмыкала гордость властителей каждая похвала – так ключ входит в замочную скважину. Погода в Зале Богов уже прояснилась. Союз держав и так обильно полили уксусом. Скара предложила медку, и все на него набросились с удовольствием.

– Великие государи, – обратилась она, – мудрые государыни, достославные воины и искусные служители, собравшиеся здесь. – Она прижала к животу узенькую ладонь, и Рэйту показалось, что он заметил, как та дрожит. Однако девушка сцепила руки и продолжала: – Я молода и не имею права заседать среди вас, но никого другого выступить от имени Тровенланда нет. Не ради самой себя, но во благо моего бедного народа, беззащитного перед полчищами Верховного короля, я молю вас: позвольте мне занять дедушкино кресло.

Может, дело было в том, что она не примкнула ни к одной стороне. Может, в том, что была юна, скромна и не имела друзей. Или в музыке ее голоса – но, как бы то ни было, когда он звучал, в зале творилось настоящее волшебство. Только что в общий гвалт нельзя было вставить и слова, даже протолкнуть на острие копья, а теперь собрание гордецов и героев окутало задумчивое молчание.

Заговорил король Атиль, будто ворона закаркала после соловьиной трели:

– Неучтиво отказывать в столь изысканно поданной просьбе.

Наконец-то два короля нашли, на чем им сойтись.

– Это нам пристало молить вас присесть, принцесса Скара, – молвил Горм.

Рэйт смотрел, как легко принцесса ступает к креслу, предназначавшемуся для короля Финна. Походкой столь плавной, что кувшин эля не упал бы с ее головы. Утонченность момента подпортил только Синий Дженнер. Моряк плюхнулся рядом, как гребец на рундук у весла.

Горм насупился на старого торговца.

– Принцессе не к лицу столь жалкая свита.

– Не стану спорить, – сверкнул Синий Дженнер дырявой ухмылкой. – Поверьте, я не вызывался на это место.

– Правителю потребуется служитель, – заметила мать Скейр. – Для помощи в выборе наименьшего зла.

Ярви настороженно нахмурился со своей половины зала.

– А также большего блага.

– Совершенно верно. Моя ученица, сестра Ауд сведуща в языках и обычаях моря Осколков. Вдобавок она – искусный и сообразительный лекарь.

Рэйт едва не расхохотался. Сестра Ауд остолбенело вылупила глаза на наставницу и казалась столь же сообразительной, как вареная репа.

– Замечательно, – произнес Горм, – однако, помимо верных советов принцессе необходима и верная стража.

Льдом покрылся голос Лайтлин:

– Мою племянницу защищают мои воины.

– А от них-то кто ее защитит? Я выделю своего личного меченосца. – Увесистая Гормова длань шлепнула Рэйта по плечу, как удар молнии, и пришибла его веселье насмерть. – Моего чашника. Я вручаю ему свою жизнь всякий раз, когда пью, а я выпиваю частенько. Рэйт будет спать за вашей дверью, принцесса, и стеречь надежнее любого пса.