Замена (СИ) - Бондарь Дмитрий Владимирович. Страница 42

Ле Комб примостился на самый краешек, едва сохраняя равновесие, но с самым невозмутимым видом продолжил:

— Начнем с того, что до той самой битвы ни о каком внебрачном сыне Лана не знала ни одна живая душа. Казалось бы, он появился из воздуха, подобный тем ангелам или демонам, о которых так любит рассказывать наш любимый патриарх. Но дело в том, что некоторые из крестьян, которых согнали в войско Намюра и… Самозванца…

— Продолжай.

— Некоторые из крестьян с восторгом рассказывают о Хорсте из Брюннервельде. В частности некий Вальд из того же села в придорожном кабаке похвалялся, что лично знает и мать и отца этого парня. И якобы даже живут они в соседних дворах. А папаша Хорста лишь самую малость меньше своего сына. Я на всякий случай послал людей за стариками. На днях их должны привезти.

— Хорошо. Распросишь, сразу сообщи мне. Я хочу знать все. Что-то еще?

— Да, Ваше Величество. Я продолжу. Войско Лана, включая его лейтенантов, на самом деле не знало ничего ни о каком мятеже в рядах бандитов Намюра, пока он не начался. Такое впечатление, что это был сплошной экспромт.

— Это ничего не доказывает и не объясняет.

— Совершенно верно, Ваше Величество. Но мне удалось поговорить с докторами, пользовавшими нашего Лана.

— И что? — Хильдерик подался вперед, предчувствуя некую неожиданность.

— Все трое в один голос клянутся, что когда этот Хорст после сражения вошел в шатер маршала, тот был изрядно напуган! А двое из лекарей уверены, что до этой встречи Хорст и Бродерик друг друга не знали.

— Интересно, — пробормотал король, опять закручивая волосы вокруг пальца. — Продолжай, я подозреваю, это еще не все, так, Ле Комб?

— Не все, Ваше Величество. Лейтенанты хоть и восторженно отзывались о нашем громиле, но никто никогда о нем не слышал. А ведь тот же барон Сирр был очень близок к маршалу. Да он и был почти как сын Бродерику. И вот после битвы маршал разговаривает с ним так, словно барон всего лишь один из многих сотен, но начинает привечать безвестного дотоле крестьянина. Разве не странно такое?

— Ты хочешь сказать, что во всех этих событиях есть какая-то интрига? Я тебя правильно понимаю, Ле Комб? И Хорст совсем не тот, за кого его пытается выдать Лан?

— Совершенно верно, мой король!

— Тогда кто же он?

— Пока не могу точно сказать, Ваше Величество, еще очень мало сведений поступило. Но есть одна версия, которая прекрасно ложится на случившееся и объясняет если не все, то очень многое.

— Не тяни, Ле Комб! Что за дурацкая манера испытывать мое терпение? Говори уже!

— Самозванец.

— Что — Самозванец? — переспросил Хильдерик, в возбуждении вставая из уютного кресла.

— Наш проказник Хорст, — тоже приподнимаясь над собачьей скамьей, произнес Ле Комб, — Самозванец!

— Ты серьезно? — Король наклонил голову и прошелся по кабинету вперед-назад. — В самом деле, это бы объяснило многое: почему Лан испугался Хорста, почему вчерашний крестьянин ведет себя как граф. Это бы сделало понятным — почему они привезли голову Намюра и не привезли такой же подарок от Самозванца. Это бы … Нечистый! Да это было бы занятным! И это очень похоже на правду. Еще эта скороспелая женитьба и отъезд на границу. Зачем это все? Может быть, он что-то не поделил с Намюром и был вынужден договариваться с Бродериком? Как все необычно! Обожаю загадки! Я такой впечатлительный! Даже руки зачесались! Подожди-ка, но ведь у нас есть описание Самозванца, доставленное, кстати, твоими людьми!

— Возможно, обман, мой король? Я уже не удивлюсь ничему. Это еще один повод проверить правдивость моих людей.

— Хорошо, хорошо, Карл. Так и сделай. Выясни у сторонних очевидцев, как выглядел на самом деле Самозванец. Не должны мы на верных трону слуг наводить напраслину.

Король выглянул за полог, крикнул в темноту:

— Еще два кувшина долерийского, Эрни! Да яблок там нарежьте, что ли? И не заставляйте ждать своего короля!

— На чем мы остановились, Ле Комб? — Вновь усаживаясь в кресло, спросил король.

— На том, что этот Хорст, которому вы даровали маркграфство, на самом деле никто иной как Самозванец! Если только…

— Ну что еще, Ги?! Ты весь набит какими-то загадками и мучаешь мое любопытство! Я же очень впечатлительный. Со мной так играть нельзя! Говори скорей!

— Если только те люди, которых мне доставят из Брюннервельде, не окажутся на самом деле родителями нашего маркграфа. Вот в этом случае я даже не знаю, что и думать! Поневоле….

У входа нарочито громко звякнули посудой, и король сделал знак замолчать.

Пока слуги сервировали столик, Ле Комб не шелохнулся на своем насесте, а король нетерпеливо поигрывал носком левой туфли, мотавшейся на ноге короля, закинутой на другую ногу, едва ли не под носом у собеседника. Наконец слуги ушли и король громко выдохнул, словно боялся вместе с воздухом выпустить при слугах неосторожное слово.

— Ги, что же нам с тобой делать? — Король наполнил кубки и протянул один из них собеседнику.

— Вам пока ничего, Ваше Величество. Старый Ле Комб сумеет защитить своего господина!

— А-а! — Махнул рукой Хильдерик. — Все вы так говорите! Вон, на что Лан был верный служака и тот с мятежниками снюхался! А ведь я ему свою собственную невесту отдал. Такая была красотка!

— Это еще только версия, мой король!

— Эх, Ле Комб! Если бы ты побыл хоть немного на моем месте, ты бы знал, что в этой жизни только самые гадкие версии становятся реальностью! Вот только, если он Самозванец, то почему он не накинулся на меня, когда мы встречались?

— Возможно, мой король, он испугался Эркюля?

— Не знаю, Ле Комб. Думаю что-то другое. Если я умею разбираться в людях, а поверь мне, я умею это делать, хотя иногда и позволяю себя обманывать, то этому Хорсту было наплевать на десяток таких Эркюлей. Тут что-то другое, мой Ги. И тебе нужно очень постараться, чтоб выяснить все эти несуразности. Я на тебя надеюсь.

— Хорошо, мой король, я займусь этим со всем возможным тщанием. Но что сейчас делать с Ланом и его самозваным бастардом?

— Ни-че-го, — отчетливо, по слогам, произнес Хильдерик. — Ничего, Ги! Ничего, что может ему повредить! Оберегать, следить, докладывать мне! Ежедневно! Если обвинения окажутся ложными, но все-таки прозвучат, мы с тобой никогда не отмоемся от тех помоев, в которых нас искупают мои дорогие подданные. Все-таки Лан очень любим в стране. Да и этот… маркграф. Умеет нравиться публике. Да, вот еще что: нужно усилить охрану дворца. Потому что если все-таки ты прав, то… дай нам Всеблагой, чтобы ты ошибался! Всё, мой любезный Ле Комб, занимайся делом. Зайди к де Брину, возьми у него триста, нет пятьсот монет на это дело. И занимайся только им! Это сейчас самое важное! И интересное. Ступай!

— Спасибо, Ваше Величество, — поднимаясь, поблагодарил Ле Комб. — И последнее.

— Ну что еще, Ги?

— Наш Лан последнее время водит дружбу с неким Гровелем.

— А это еще кто?

— А это, Ваше Величество, тот человек, при упоминании о котором начинают трястись от злости Ротсворды, Сальвиари и Езефы. Обычно он занимался разведением лошадей, торговлей, немножко строил, а теперь о нем говорят, как о самом богатом человеке королевства, сумевшим облапошить этих, без сомнения, искушенных людей.

— Вот как? И что же вызывает подобную… дрожь?

— Я не особенно вдавался в детали, мой король, но ходят слухи о какой-то афере, которую провернул этот купчик. Что-то такое, что теперь наши менялы сидят не на мешках с золотом, а по уши в дерьме и ждут-недождутся следующей выплаты денег из казны в покрытие королевского долга перед их лавками.

— Подожди-ка! Если я правильно понял, от выплат моего казначея де Брина теперь зависит будущее этих мошенников?

— Очень на то похоже, Ваше Величество.

Король подскочил в кресле и вновь забегал по кабинету:

— Ты сегодня превзошел себя, Ги! Так много интересного происходит в моей стране, а король сидит как в… как в тюрьме! Нет, на тебя я это взваливать не буду. Но эта новость ничуть не хуже первой. И всюду мой Лан! Что же это творится? Де Брин ежемесячно тратит на выплаты этим душегубам до четверти моих доходов, а между тем, находится кто-то, кто заставляет их раскошелится! Зачем мне де Брин, если не он самый сведущий в финансовых вопросах подданный моей короны? Я хочу видеть этого человека! Как его?