Эскимо с Хоккайдо - Адамсон Айзек. Страница 37

Двое вышибал стояли прямо за дверью, оба в облегающих черных футболках «Фальшивой ноты», подчеркивавших накачанные мышцы, и в мешковатых черных джинсах — штанины складками собрались у щиколоток. Я назвал охраннику свое имя и сказал, что я приглашен.

Почти сразу же на пороге возникли Аки и Маки, уже не в спортивных костюмах кикбоксеров, а в одинаковых черных мотоциклетных куртках и темных очках как у Джоя Рамоне. 110 Почему-то в коже они казались еще крупнее.

Аки и Маки поманили меня за собой. Мы поднялись по плохо освещенной узкой лестнице, где на шахматных плитках валялись окурки, старые флайеры и металлические крышки от бутылок. Гремел бас, эхо отражалось от стен, так что вибрировал весь простенок. Примерно на полпути мы встретили девицу, приткнувшуюся спиной к стене, колени подтянуты к груди. Мы переступили через нее — лицо девушки даже не дрогнуло, — и продолжали карабкаться вверх.

На последнем этаже Аки и Маки распахнули двойную дверь. От ударной звуковой волны у меня лицо ушло в затылок. Вид на сцену заслоняло густое облако от сухого льда, сигаретного дыма и пота, испарявшегося с пьяных тел. В мерцающем разноцветном освещении я едва разглядел орду, механически дрыгающуюся вокруг сцены, — люди натыкались друг на друга, словно одуревшие молекулы.

Чтобы подвести меня поближе к сцене, Аки и Маки пришлось силой прорвать хоровод. Здоровенные туши братьев Фудзотао каждому внушают желание подчиниться, однако подросткам хотелось разглядеть, что происходит. Мускулистые близнецы ведут за кулисы какого-то иностранца — такое увидишь не на каждом выступлении «Свалки тел».

Мы прошли мимо еще одного вышибалы в наушниках и добрались до двери, которую охранял лысый здоровяк с усами Фу Манчу. 111 Телосложением он напоминал Великую Китайскую стену. Коллективное любопытство подростков возрастало по мере того, как мы приближались к этой двери.

— Это что, Рикки Мартин? 112 — спросил один из них приятеля, когда я проходил мимо. Было темно, малыш, наверное, обдолбался, но все же я обиделся. Хорошо хоть, Рэнди Шансом не обозвал.

Парень с усами Фу Манчу потянул на себя дверь и протолкнул нас вовнутрь. Изысканно сложенные записки, букеты цветов, аудиокассеты и ожерелье, сделанное, по-моему, из куриных костей, градом обрушились на нас — стоявшие у входа за кулисы фанаты швыряли в открывшийся проем знаки своей безумной любви. Дверь захлопнулась, и мы пошли по узкому коридору, стараясь не наступать на сплетения толстых проводов, приклеенных скотчем к полу.

В коридоре я заметил парня в длинном плаще и шляпе с широкими полями. Он курил сигарету, привалившись к стене. Должно быть, один из «инспекторов отдела убийств», которые закатывают Татэ-Ла Бьянку Мацумото в мешок и уносят со сцены по окончании представления.

Парень стоял перед полуоткрытой дверью с прикнопленной бумажкой: «Свалка тел». Заглянув внутрь, я увидел Далию Курой перед зеркалом: она следила за тем, как суетливая команда гримеров, вооруженная щетками, расческами, спреем для волос и фальшивой кровью, готовит ее к выступлению.

На металлической двери в конце тоннеля красовалась золотая звезда и подпись «Расслабься» по-английски. Аки и Маки открыли дверь и позвали меня внутрь.

В комнате собралось человек двадцать. Одни расселись на диванах и попивали фруктовые напитки, другие бродили вокруг столов, подбирая что попадется, словно муравьиный отряд. Кое-кто удостоил нас беглого взгляда, но кто именно — трудно сказать, поскольку все были в темных очках. Может, они и расслабились, но по ним не скажешь.

Некоторых знаменитостей я узнал, несмотря на очки. Авангардный кинорежиссер Рондзи Цудзюи беседовал с восходящей звездочкой Мэй Цудако и пытался убедить ее, что участие в четырехчасовой восьмимиллиметровой неповествовательной ленте о свете, тенях и обнаженном человеческом теле, уничтожаемом электродрелью, поспособствует приобретению статуса настоящей актрисы, о котором она мечтает. Голый по пояс рэппер из Иокогамы Кудзо Реал распростерся на дизайнерской подушке для сидения и неубедительно зевал, демонстрируя равнодушие ко всему на свете. Напротив знаменитый дизайнер обуви «Евротрэш» Итало Россети приковался взглядом к огромному телеэкрану с ослепительным калейдоскопом порноанимации, величайших моментов футбола семидесятых и черно-белых роликов нацистской пропаганды. Он вновь и вновь отматывал назад одну и ту же сцену: солдаты гусиным шагом маршируют перед Берлинским стадионом во время Олимпиады-36. Могу себе представить, что мы увидим на подиуме будущей весной, когда Россети представит новую коллекцию обуви в Милане.

— А эти охламоны как сюда попали?

Этот вопрос задал Суда, появившись не пойми откуда. Я проследил за его взглядом — он указывал в дальний угол, где двое крутых парней с лицами, что твои разделочные доски, стояли руки в брюки и молча наблюдали за всей честной компанией. Они выделялись на общем фоне, словно драконы Комодо в домашнем зоопарке. Неудивительно, что присутствующие не могли расслабиться.

— Они из «Сэппуку», — пояснил Аки.

— По-твоему, они похожи на людей из «Сэппуку»? — нахмурился Суда. Действительно, не похожи. Эти охранники были совсем другого уровня, чем громилы, которых Кидзугути посылал за мной накануне. Компетентные ребята, судя по манере держаться.

— У них есть пропуска, — пояснил Аки. — Гости господина Кидзугути. Хотите, мы насыплем им горячей золы на лапы?

— Я встряхну их косточки, — вызвался Маки.

— Угрохаю почки, разорву печень…

— Сердечки не посмеют биться…

— Хватит! — простонал Суда. Голос его чуть дрогнул. — Присматривайте за ними, и все. — Он полез в карман эдвардианского костюма, рука его извивалась, будто что-то искала. Оружие?

Я не знал. Я пока что присматривался к мафиози и вспоминал короткую и прекрасную карьеру Фуридзакэ Быстрых Пальцев.

— Как дела, Билли? — спросил Суда, словно впервые меня заметив. — Копы с тобой обошлись не слишком грубо?

— Котятки.

— В чем дело-то было?

— Человек пропал.

— Возьми на всякий случай, — он наконец вытащил что-то из кармана. — На случай неприятностей с полицией. Или еще каких-нибудь.

Это был мобильный телефон с логотипом «Святой стрелы» на передней панели. Эд как-то давал мне мобильный телефон, но я его потерял, когда выпал за борт, ведя репортаж с чемпионата Фиджи по нырянию за жемчугами для юниоров до шестнадцати. Наверное, аппарат до сих пор звонит на дне океана, распугивая рыбу.

— Запрограммирован, — пояснил Суда. — Если что, нажимай 1.

Других кнопок на аппарате и не было. Только один большой круг с цифрой 1. Я припомнил историю про то, как Ёси не явился на концерт в Хиросиме, поскольку был занят спасением юной проститутки из каких-то бань высокого пошиба. На следующих гастролях он носил специальный браслет с микрочипом, чтобы охрана могла отыскать его перед выступлением. Заодно из фильмотеки гастрольного автобуса были изъяты «Таксист», «Красотка», «Настоящая любовь» 113 и еще с полсотни кассет.

Может, и мой телефон снабжен подобным шпионским устройством, подумал я, но с чего бы Суде за мной следить? Вообще, стоит начать заморачиваться по поводу «жучков», и начнешь проверять собственное нижнее белье — не спрятан ли где микрофон, — и искать скрытую камеру в разбрызгивателе душа. Так что я пожал плечами, поблагодарил и сунул аппарат в карман.

Я вскинул глаза — и прямо перед собой увидел Кидзугути, Оба якудза стояли за ним, руки все так же в брюки, сигареты прилипли в углах рта. Каким-то образом они перенеслись через всю комнату. Разумеется, не пешком. Они так круты, что неспособны даже помыслить о столь земном способе передвижения.

— Как дела, Суда? — спросил Кидзугути.

— Все в порядке.

— Это хорошо, — монотонно пробубнил тот. — Очень хорошо. Наслаждаешься шоу?