Наместный маг 2 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 38

Несколько секунд и юноша направляется к месту, где стояла его кровать. Подцепив одну приметную половицу, Пест достает оттуда странный артефакт, который больше похож на детскую игрушку-трещотку.

Юный ведун протягивает артефакт Людвигу со словами:

– Заводи уборку, спать надо… 

Людвиг уже минуты две смотрел на булыжник. Точь-в-точь, какими выстилали мостовые. Он лежал на небольшом столике перед ним и совершенно не собирался взлетать, чего очень бы хотелось Людвигу. Камень шевелился, перекатывался на другой бок, вставал на острый угол, но категорически отказывался взлетать.

– Что такое муссон?

Вопрос Песта прозвучал в полнейшей тишине. Людвиг, услышав голос одногруппника, дернулся, и булыжник снова с глухим стуком упал на столешницу.

– Ты хоть раз можешь не говорить под руку? – процедил сквозь крепко сжатые зубы юный маг воздуха. Он повернул голову и обнаружил Песта, который так и не оторвался от книги.

– Так бы и сказал, что не ведаешь...

Сжав зубы так, что они захрустели, Людвиг уже в сотый раз уставился на булыжник. Словно плюясь словами, он произнес:

– Полетишь, падла! Еще как полетишь...

Спустя полчаса терзаний у начинающего мага воздуха получилось. Он, словно каменное изваяние, словно статуя простолюдина, увидевшего чудо, замер в восторге и не дышал. Казалось, что даже жилка на шее, которая до этого билась, словно змея под кожей от напряжения, замерла и вместе со студентом торжествует! Торжествует от полета булыжника, который сковырнули из мостовой у дома. Все в облике Людвига выдавало величайшее удивление и величайшую сосредоточенность. Вот проходит десять секунд, тридцать, минута, вторая...

– Людвиг! – раздается голос Песта. Голос разрушает тишину, а вместе с ней...

Камень падает на столешницу, хорошенечко приложив по пальцу юного мага. Он не издает ни звука. Словно и не ему прилетело камнем по пальцу. Тут же напоказ расслабляется, с наигранной легкостью расправляет плечи и разминает шею, наклоняя ее то вправо, то влево.

– Я разве многого прошу? – Людвиг выдает гнев излишне шумным вдохом, наполняющим грудь полностью. – Это же не сложно...

Песту не видно глаз воздушника, но по интонации он уже все понял и начал собирать вокруг себя чешуйчатый магический барьер. Самое лучшее, что он знает против воздушных атак.

Вовремя! Людвиг резко встал, а камень перед ним улетел в потолок, пробив его и скрывшись в темноте чердака. Стол врезался в стену перед ним, обрушив шпаклевку с потолка.

– Неужели так трудно закрыть свой рот, когда я занимаюсь! – вместе с этими словами из комнаты на улицу вылетели все окна.

Видя эту картину уже в сотый раз, Пест вздохнул и лишь машинально отметил, что сегодня Людвиг сдержался. Сегодня кровати остались на месте, хоть и сорвало ветром все белье в окно.

Молодой ведун и маг-универсал поднялся, всем своим видом показывая, что ничего особого не случилось. Он взял плащ с вешалки, надел сапоги и уже потянулся к ручке, но замер.

– Ты забыл, что нужно дышать, губы посинели, – произнес Пест, вроде и не обращаясь к Людвигу. – Я у портовых поем, артефакт под моей кроватью. Не опаздывай на работу.

Больше ни на что не отвлекаясь, Пест вышел. Юный маг воздуха фыркнул ему в спину.

– Тоже мне... дышать забыл, – только после этого он обратил внимание, что дышит как загнанный пес. Закусив губу, он начинает глубоко вдыхать носом и выдыхать резкими рывками через рот в два захода. Еще один глубокий вдох через нос и два резких выдоха. Так его учили...

Взгляд зацепился за отсутствие окон и постельного белья.

– Ну, хоть кровати на месте, – достав странный артефакт, который больше похож на детскую игрушку простолюдинов – трещотку, он начинает ее вращать, создавая треск.

В это время Пест уже спустился по лестнице с третьего этажа и открыл дверь на улицу. Прямо перед его носом вверх пролетел приличный кусок стекла. Чуть поодаль пролетело его покрывало, которым он застилал свою постель. Еще чуть далее – кусок рамы. Все эти предметы, по замыслу одного старого артефактора, который жутко не любил уборку, летели наверх, на второй этаж, где жили два юных мага. Этих магов знал весь район. Трудно не знать двух подростков, которые постоянно ссорятся, у которых постоянно что-то взрывается, и которые по ночам постоянно шастают по городу.

В соседстве с такой шумной парочкой были минусы: регулярный риск получить по голове вылетевшим окном или кроватью, а то и вовсе шкафом. Были и плюсы: ворье, вымогатели и разного рода шушера на Кривой улице уже давно перестала появляться. Собственно, как и органы правопорядка. А ночью даже собаки перестали брехать.

Пест проводил взглядом предметы, которые под воздействием артефакта летели обратно по своим местам. Комната снова превращалась в убранное и аккуратное место.

Если бы кто-то узнал, что в комнате никто не прибирался руками уже полгода, то очень бы удивился, а если бы узнал, какую прорву энергии требует такая уборка... Он бы не то, что удивился, а глубоко задумался. Наверное, обыватель крепко бы задумался и о том, какие же странные маги тут живут. Ученик маг-универсал средненькой силы из простолюдинов с правом ведуна, и ученик мага воздуха такой силы, что заводил артефакт "уборки" порой по три раза на дню. Но заводил не из-за любви к чистоте, а исключительно из-за вспыльчивого характера.

Луна царствовала на звездном небосводе единолично и безраздельно. Это давало повод думать, что большинство горожан уже давно спят.

Зал, освещенный магическими светильниками, был почти пуст. Занят был всего один стол. За ним сидело всего двое гостей и сам хозяин заведения Пристариус Эль.

Гостями были никто иные, как местные купцы из "высшего круга": Сыльес Тор и Вильям Сут.

– И? Наличие на восточной ярмарке купцов с мукой не показатель, – со вздохом произнес Сыльес, грузный мужчина с сероватым оттенком лица. – Ты даже не знаешь, откуда они взялись. Твоя охрана просто спугнула их, и они ушли лесами, бросив телеги.

– Со своей охраной я разберусь сам, – буркнул Вильям, худощавый поджарый мужчина с явной сединой в волосах, и добавил. – Местные мужики говорят, что это были какие-то "Ведичи", мужичье из дальних восточных сел. Это те села, что живут сами по себе, налоги не платят и кому подчиняются – не понятно.

– Секунду, – вмешался Пристариус, хозяин заведения. – То есть у нас, в славном государстве Гвинея, есть села, и не одно, которые вообще не платят никому налогов? Совсем?

Два самых именитых торговца Вивека переглянулись и странно улыбнулись.

– Вам бы "Основы денежного производства" Эдвардса Минуса почитать, – продолжая улыбаться, произнес Вильям.

– Минус первый предложил понятие "Рентабельность". Как быстро окупает доход от дела затраты, понесенные на организацию этого дела, и окупает ил вообще? – процитировал знаменитую среди купцов книгу Сыльес. – И как вы понимаете, в казначействе тоже не дураки сидят. Они уже все посчитали и приняли решение. Налоги с дальних сел не берут потому, что это не рентабельно. С них почти нечего взять, а организовывать налоговый сбор, охрану, учет и ревизии – довольно накладно. Если собранный налог не окупает даже организацию сбора этого налога, то зачем тогда собирать этот налог?

Хозяин заведения озадаченно почесал затылок и пригубил бокал отличного белого вина, задумчиво спросив:

– А что такого в том, что кто-то продавал муку на ярмарке?

– Новый источник стратегического ресурса, – заглядывая в бокал, произнес Вильям.

– Несколько случаев голода в разных провинциях государства за последние 20 лет заставляют более внимательно относиться к урожаю, погоде и другим факторам, от которых зависит наличие на складах запасов муки и вообще продовольствия, – Сыльес со вздохом поставил бокал и обратился к своему коллеге. – А у вас заначка хлеба имеется?