Планета в подарок - Браннер Джон. Страница 22

16

Две недели спустя Энни Заток отказалась от всякого сопротивления. У нее больше не осталось собственных мыслей. Правда, в глазах еще светился намек на личность, но все в ней погасло, было вытравлено и вымыто. Она казалась роботом, реагирующим только на внешние раздражители.

Она пережила многое, чего так и не смогла понять. Ей не было причинено никакой боли, но стыд полной обнаженности души, насильственного выявления самых тайных мыслей был еще хуже.

Мучитель-психолог с равнодушной жестокостью вторгался в самые темные тайники ее подсознания, вытаскивая на поверхность каждый росток мысли, каждое когда-нибудь возникшее чувство. Они отняли у нее душу.

Помещение, в котором ей пришлось жить в течение нескольких недель, было не жилой комнатой, а лабораторией. Вдоль белых стен стояли компьютеры, электроэнцефалографы, множество других приборов, с помощью которых ее мучили день и ночь. Особый прибор испускал ритмично меняющиеся световые импульсы, доводившие ее почти до сумасшествия.

Энни сидела на своей постели и пустыми глазами смотрела на маленького человечка, которого называли Бассетом. Человечек приходил все чаще и становился все нетерпеливее. Энни, хотя и была полностью выжата, инстинктивно чувствовала, что за все происходящее с ней в ответе именно Бассет, поэтому в ее глазах внезапно вспыхнула ненависть — единственное чувство, на какое она еще оказалась способной.

— Больше из нее ничего не выжать, — сказал доктор Голд. — Мы знаем больше, чем она сама.

— Но этого мало, — буркнул Бассет.

— Во всяком случае, от нее мы больше ничего не добьемся, — настаивал Голд. — Вы сказали, что вам хотелось бы узнать, и я сконцентрировал на этом все усилия. Но против факта не попрешь: нельзя вытянуть из девушки больше, чем знает она.

Бассет, выругавшись, вскочил и заметался по комнате, временами бросая взгляд на Энни, которая в ответ только моргала.

— Но я должен знать! — в бешенстве повторял он.

Доктор Голд устало провел рукой по глазам.

— От девушки больше нечего узнавать. Нам уже известно все, что доступно среднему имирцу. И тут уж ничего не поделаешь при всем желании.

Бассет в ярости отвернулся.

— Существует еще один способ, — рявкнул он.

Он вернулся обратно в бюро и вызвал свою секретаршу. Бассет ненавидел сам себя: то, что его люди сделали с Энни, ни в коей мере не оставило его равнодушным.

— Вызовите рекламный отдел и узнайте, что в данный момент наиболее актуально. Потом свяжитесь с Видео Индии и закажите контракт на длинную передачу. И еще нам нужна пара минут в шоу Фальконетты.

Секретарша, достаточно долго служившая у Бассета и привыкшая к его желаниям, иногда довольно странным, не выказала никакого удивления, кивнула и вышла в приемную.

Полчаса спустя она уже стояла перед письменным столом Бассета и докладывала о выполнении задания, как вдруг по телекоммуникатору раздался возбужденный голос Голда:

— Энни исчезла! — сообщил он в полной прострации. — Она исчезла из запертой комнаты без окон! Не знаю, что и думать.

Бассет не ответил. Выключив связь, он уставился сквозь большое окно на крыши Рио, понимая что произошло: те, другие, оказались очень хитрыми. Бассет поневоле должен был согласиться, что попался на их трюк, но решил доказать этим другим, что кое-кто и похитрее…

В это утро Бассет очень рано приехал в свой огромный дом, воздвигнутый на самом дорогом участке земли в Рио. Когда слуги сообщили о прибытии посетителя, Бассет не удивился, узнав человека, который однажды поразил его.

— Добрый вечер, — сказал Коунс, улыбаясь. — Не хотите ли присесть?

Бассет остался стоять, рассматривая посетителя.

— Вы чувствуете себя на высоте, не так ли? — спросил он сердито. — К сожалению, мне приходится признать ваши способности. Я действительно клюнул на приманку.

Коунс дал своему собеседнику время подумать и, усмехнувшись, сказал:

— Хорошо, что вы все это понимаете, Бассет. Но не будем терять времени и, вместо того чтобы говорить о прошлом, обратимся к будущему.

Бассет, с трудом сохраняя самообладание, опустился в кресло и не особенно дружелюбно уставился на своего гостя.

— Ладно, — кивнул он. — Вы утверждаете, что решение нашей проблемы нужно искать на Имире. Так вот: или вы меня обманываете, или мои люди не способны ни на что. Что, по-вашему, правильно?

— Ни то, ни другое, — спокойно ответил Коунс. — Прошу простить, что не посвящаю вас в детали и не объясняю, почему придаю такое значение нашей совместной работе, но хочу сказать следующее. Мы преследуем примерно одинаковые цели и поэтому должны работать вместе. Мы нуждаемся в вашей помощи и поэтому указываем, что вы действуете неправильно. Вы предполагаете, что, неизвестно почему, ваши планы трудно осуществить, но не догадываетесь, что они просто ошибочны. Один из ответов я могу дать вам прямо сейчас. По сравнению с жителями колоний земляне прямо-таки ленивы. Кроме того, они думают непосредственно о целях, к которым стремятся, забывая о том, какую решающую роль играет прошлое.

Коунс, прищурившись, наблюдал за реакцией Бассета.

— Вы были на Бореасе и, согласен, достигли там частичного успеха, но настоящего перелома вам до сих пор добиться не удалось. Могу объяснить почему. Людям на Бореасе нужна помощь. Но вы хотите оказать ее только в том случае, если они примут переселенцев с Земли. Ну, а земляне избалованы, и у них огромные запросы. Кроме того, они не очень-то хотят работать ради обеспечения своего благосостояния. Здесь, на Земле, они пользуются плодами трудов своих предков, в их распоряжении веками создававшаяся техника. Вне Земли все обстоит совершенно иначе, и не приходится надеяться, что колонисты встретят каждого землянина с распростертыми объятиями.

— А как насчет решения этой проблемы? — осведомился Бассет.

— Об этом я и хочу сказать. Если бы вы предложили свои услуги переселенцам с Имира, дело приняло бы совсем другой оборот. Эти люди, хотя и малокультурны, трудолюбивы и без особых запросов.

Бассет, достаточно умный, чтобы тотчас же ухватить суть этого предложения, невольно улыбнулся.

— Вы правы. Никому в голову не придет рассматривать имирцев как угрозу устоявшемуся порядку вещей. Такое переселение, хотя и вызовет множество изменений, только расширит духовный кругозор колонистов.

— Не питайте иллюзий, Бассет! — предупреждающе воскликнул Коунс. Теперь вам известно, где зарыта собака, но один вы ничего не сможете сделать. Подумайте: разве можно принудить имирцев покинуть их планету? Одна только эта проблема доставит вам больше хлопот, чем любая другая до сих пор, а она всего лишь второстепенная.

Бассет испытующе взглянул на Коунса.

— Я постепенно привыкаю принимать ваши слова за чистую монету, медленно сказал он. — Как вы себе представляете это дело?

— У нас на Имире есть агенты, которые проводят там наш план, — с готовностью ответил Коунс. — К сожалению, нам нужны вспомогательные средства, которые в изобилии есть у вас. Впоследствии, когда наши интересы перестанут совпадать, вам представится шанс перехитрить нас, но в настоящий момент совместная работа в наших общих интересах.

— И как вы представляете себе нашу совместную работу?

— Подробности мы с вами обсудим позже, но гарантирую, что требования не будут чрезмерными и вы сможете завершить свой собственный проект. Нам нужны деньги, техническая помощь, люди и, прежде всего, ваше влияние.

Отговорки Бассета были ему хорошо известны, но он считал, что тот должен согласиться на предложение, если не хочет потерпеть неудачу.

И Коунс победил.

Послав с помощью трансфэкса несколько сообщений, Коунс решил сам отправиться на Регис, потому что одновременно собирался заняться и другими делами. Но прежде всего он связался с Фальконеттой.

— Как у вас дела? — участливо спросил он. Ему не надо было объяснять, что он имеет в виду.

— Все еще очень плохо, — напрямик ответила Фальконетта. — Девушка представляет из себя практически пустую оболочку.