Проспать Судный день - Уильямс Тэд. Страница 29

— Уродливая хреновина, но мотор как часики работает, — сказал он. — Новехонький 401-й.

— Даже не напоминай.

Почему все кому не лень брались ругать внешний вид моей машины? Неужели у всех в этом городе в душе не было ни капли чувства прекрасного?

— Я тебе уже десятку должен. Как думаешь, сколько сможешь за него выручить?

— Если найду слепого с любовью к быстрой езде, может, штук двадцать пять в итоге.

Он поглядел на меня, прищурившись, и нахмурился, отчего стал выглядеть, как венгерская версия Лупоглазого Моряка.

— Все совсем плохо? Если ты действительно хочешь его продать, могу дать тебе еще десятку прямо сейчас, если это поможет.

— Поможет. Еще как.

Я уже начал мыслить странно, совсем не как прежний Бобби, думать о том, как бы укрыться в лесу, обложившись оружием и отпустив бороду. Или просто устроиться на работу к Орбану, поскольку остальные его работники именно так и выглядели. Но мне нужна была наличность, и быстро.

В силу специфики своей работы, вернее, своей клиентуры, Орбан всегда имел дело с наличными. Это хорошо знали наркоторговцы и грабители, которые были постоянными покупателями оружия и бронированных машин и пытались взять его под покровительство, но пока что никто из них не попытался его ограбить. Возможно, это многое говорит об Орбане, как и о десятках хорошо вооруженных парней, которые здесь работали днем и ночью. Сам Орбан заявлял, что лично изготовил пушки, применявшиеся при осаде Константинополя. Даже не лезьте в Google, я сам скажу. 1453 год от P. X. Возможно, он был просто отъявленным лжецом, но учитывая то, что моя подруга родилась примерно в те же времена, я был более чем склонен принимать его слова на веру. Еще он говорил, что попросту решил не умирать, почему и остался в живых до сих пор. Проведя с ним полчаса, особенно, если бы он посмотрел на вас так, как это он часто делает, вы бы тоже приняли его слова на веру. Он не был особенно большим, но ощущение от него было сильное, которое нельзя было не заметить, как иглы у дикобраза.

У себя в конторе он отсчитал мне сотню «Франклинов», и я расписался на малиновом листочке. Потом он открыл бутылку вина, и мы выпили. Еще один совет, по поводу Орбана. Никогда не говорите ему, что венгерское пойло, которое он пьет, на вкус типа коровьей мочи. Он, конечно, говорит, что это вино называется «Бычьей Кровью», но, думаю, это ошибка перевода.

Я сразу же отдал ему обратно пару сотен за то, чтобы его парни покрасили древний «Датсун», на котором я уже некоторое время ездил. Опять же, к кому за таким обратиться, как не к Орбану. Если я хотел исчезнуть, мне нужна была машина, которой еще никто не видел, но я предпочел просто покрасить прежнюю в непритязательный черный цвет. Когда высохнет, пыли на него кину.

Пока парни возились с машиной, я пошел к Солт Пирс в небольшую забегаловку, где давали бургеры, и позавтракал. Пока я ждал хашбрауны и яичницу с колбасой, принялся читать добытые Жировиком материалы по Персии, а потом отправил ему по электронке рекомендации по уточнению сферы поиска. За окном шумно переругивались чайки. Сложно было не представить на их месте воронов, которые точно так же будут драться из-за моих останков, когда Энаита со мной разделается.

Я ехал обратно, а слова Сэма все жгли мне сердце и голову. Может, он прав? Может, все это случилось только потому, что я — упертый засранец? В том смысле, никто не спорит, я действительно упертый засранец, и уже давно перестал спорить по этому поводу, но неужели я действительно сам во всем виноват? В конце концов, ведь именно Сэм сунул перо мне в карман (в некотором смысле этого слова — оно было не только в моем кармане, но и в другом кармане, вневременном), и я ввязался во всю эту кутерьму. Не то чтобы я был зол на него за это, поскольку в результате я встретил Каз. Конечно, в результате за мной гонялся древний шумерский монстр, пытаясь меня убить, и у Элигора ко мне личные счеты появились, и в Ад я потом отправился…

На самом деле, я действительно был на него зол. Ублюдок.

Даже после часа под термолампами новая краска не схватилась окончательно. Она будет застывать еще где-то месяц, но сверкала она уже сейчас, и я развернулся обратно, чтобы проехать по парочке покрытых песком грунтовых дорог, которые, как я знал, шли вдоль залива. Да, я портил новую краску, но суть была не в том, что она «новая». Главное, что она «другая» и более «незаметная». Мне не нужна была сверкающая черная краска, мне нужно было, чтобы машина выглядела потертой, старой и чтобы она выглядела так к моменту, когда я вернусь на старую квартиру, пусть и ненадолго.

Это действительно будет ненадолго, поскольку я решил, что бы там ни думали на Небесах, я съеду с квартиры на Терра Грин. Слишком много неприятностей меня там нашли. Наиболее важные вещи я уже упаковал заранее. Сейчас я не собирался брать с собой многое, поскольку не хотел, чтобы для моих боссов и моих врагов стало очевидным, что я уезжаю, так что большую часть хлама я оставил на старой квартире. А какая же будет новая? Ну, скажем так, у меня была на этот счет мысль.

Как только я подъехал к деловому кварталу, то позвонил на мобильный, номер которого мне дала Галина (или Рыжая Амазонка). Я не общался с девушками с Ночи Свастики, так что удивился и обрадовался, когда она взяла трубку. Я сказал ей, что мне надо встретиться с ней и Оксаной, объяснил, что взять с собой и куда ехать, добавил, что жду их через час, и нажал отбой.

Я снова оказался в центре города с некоторым количеством лишнего времени, но я не собирался даже близко подъезжать к «Циркулю», особенно на свежеперекрашенном «Датсуне». Если за заведением следили, а скорее всего, так оно и было, я мог с тем же успехом вывесить в Интернете фотографию с подписью «Вот моя свежеперекрашенная машина! ЛОЛ!» Вместо этого я отправился в бар, в котором никогда не бывал, и припарковал машину на муниципальной стоянке за углом. Заведение называлось «Затычка» и по уровню было именно таким, как можно было бы подумать по названию — темное депрессивное тихое место, где можно было нажраться среди дня и на тебя бы никто и не глянул. Мне нужно было лишь пиво и тишина, чтобы снова заняться материалами по Персии, хотя пиво было очень кстати, чтобы опохмелить мою гудящую от водки голову. Надо было еще прояснить ситуацию с Клэренсом, Мистером-Угадай-Что-Я-Гей, Мистером-Я-Просто-Завалился-Без-Спросу, но это могло подождать.

В любом случае, оставался вопрос с очаровашками из «Черного Солнца», особенно с тем лысым, с большими, костистыми кулаками, который так славно поразвлекся с моим лицом и ребрами. В обычной ситуации я бы уже давно нашел этих ублюдков и порадовал бы их семьи, но последние дни у меня были очень занятые.

Продолжив просматривать файлы Жировика, я все больше и больше убеждался, что реально возможными из всех персидских имен, которые могла бы носить Энаита в Сан-Джудасе, были четыре-пять из приведенных. Я отправил Джорджу письмо по электронке, чтобы он сосредоточился на них. А потом просто откинулся на спинку стула, потягивая пиво и слушая, как парень у бара жалуется на свою бывшую. Это странным образом успокаивало, слышать о чужих проблемах.

На город спускался вечер, когда я пришел в Гувер-Парк. Окна в высотных домах уже зажглись, и я был окружен ими, будто висящими в небе квадратными звездами. Дойдя до скамейки в южной части парка, я уселся. Сюда амазонки могли добраться от нашего дома без особых хлопот.

Спустя десять минут я их увидел, с армейскими вещмешками на плечах, вполне похожих на обычных современных молодых девушек, без своего жилья. Помахал им рукой.

— Давайте пройдемся, — сказал я.

Мы пошли в более уединенную часть парка, подальше от детских площадок. Единственным человеком в парке в это время оказалась молодая мамаша с парой сопливых детишек, но и они уже собирались домой. Глядя, как они пошли прочь по дорожке, я обратился к Галине:

— А теперь расскажите мне снова, что вам нужно. Подробно. И почему вы мне помогаете.