Проспать Судный день - Уильямс Тэд. Страница 41

— Что? — спросил я, переставая разглядывать подошву ботинка. Взрывчатка в каблуке изрядно ее оплавила, что объясняло, почему подошва моей ноги горела, как от солнечного ожога. — Твоя мать?

— Да. Она была очень церковная, очень религиозная. Я сказала бы ей, что спасла ангела, она бы очень гордилась!

Полсекунды в машине царило молчание, будто кто-то громко выпустил газы.

— Вы обе знаете, что я ангел? — наконец спросил я.

— Конечно, знаем, — сказала Галина, глуша мотор. — Думаете, мы рискнули бы броситься в бой с Энаитой вместе с обычным человеком? Она большой и могущественный ангел, даже могущественнее вас!

Я испытал мимолетное разочарование тем, что не добился их расположения своим обаянием и манерами, но, должен признать, все это избавило меня от необходимости долгих и неловких объяснений насчет того, как Божество любит планету, потом они женятся, а потом у них появляются маленькие херувимчики.

— О'кей, — сказал я вместо этого. — Рад, что вы прониклись.

Не знаю, как вы, но я всегда остаюсь несколько взвинченным после того, как в меня стреляют. Что же до амазонок, то им так понравились все эти приключения, что я даже позволил им снова сесть в машину и доехать до «Джуниор Кэтеринг», чтобы взять еды, пока я займусь стратегическим планированием.

«Джуниор бургеры», которые можно купить только там и только тогда, когда Джуниор их готовит, я считаю одним из выдающихся кулинарных изобретений современности. Он кладет между двух котлет сыр, жареный лук и острый перец, потом закладывает внутрь большой котлеты и кидает на плиту. Когда готово — просто волшебно. Иногда мне кажется, что Джуниор тащит за собой всю экономику района Рэвенсвуд. У него всегда полно народу, люди десятками ждут снаружи, просто чтобы войти и сделать заказ, и три четверти из них ради этого переходят с другой стороны автострады.

Вечер уже вполне наступил, так что я взял пиво и вышел во двор, чтобы поразмыслить. Наконец-то увидел соседа, молодого парня в костюме, который помахал мне рукой (как человек собаке, не зная, опасна она или нет). И спешно ушел в свою квартиру. Люди, живущие в этом оазисе богатства посреди бедного квартала, похоже, были из той породы, что делают деньги, никогда не бывая дома. Одиночки, которые каждые выходные ездят на Тахо, чтобы покататься на сноуборде или заняться чем-то еще в этом роде. Интересно, что бы они подумали, узнав, что ангел занял квартиру женщины-демона. Хотелось бы думать, что им на это плевать, пока они не вынуждены болтать со мной по дороге из гаражей в свои квартиры с множеством замков.

Зазвонил мобильный, и это меня даже немного испугало. Но связь оборвалась. Я пошел в сторону от дома, до тех пор, пока линейка не показала нормальную. Мобильный зазвонил снова. Я нажал кнопку ответа, ничего не говоря.

— Бобби?

Я немного расслабился.

— Клэренс. Как дела у самого младшего из ангелов?

— Что с тобой происходит? — спросил он. — В «Циркуле» все только и говорят, что ты бросил работу, в этом духе.

Я невольно рассмеялся.

— Если бы. Не знаешь, какая пенсия у вышедших в отставку ангелов? И я не знаю, поскольку такого нет в природе. Я просто взял небольшой отпуск.

Однако меня не воодушевила мысль о том, что коллеги уже говорят об этом, хотя я и не получил никакого ответа с Небес.

— Откуда ты об этом услышал?

— А кто об этом не знает?

Элис. Почему так получается, что ты не можешь получить от начальства подтверждение отпуска без технического обоснования и отчета о возможном влиянии на природу, но Элис позволено болтать о моих делах со всеми, с кем захочется?

— Не, я не уходил, просто надо кое-что сделать. На самом деле, мне надо с тобой поговорить. Твоя машина на ходу?

— У меня есть под рукой одна.

— Хорошо. Встречаемся на стоянке клуба «Крещендо». Это на Камино Рил, между Санта-Круз и Вальпараисо.

— В смысле, сейчас?

— Нет, в смысле, после Трубы Архангела. Сам понимаешь, когда все остальные понесутся на Страшный суд. Да, сейчас.

— Но я только что вошел!

— Прости, но мне действительно надо там с тобой встретиться. Ни в коем случае — повторяю, ни в коем случае не приводи с собой Уэнделла. И даже не думай приехать с Гарсией «Джи-Мэном» Виндовером. Если что-то случится с машиной, дай мне знать, я сам доберусь до Бритэн Хайтс, чтобы тебя подхватить, несмотря на то, что у меня сегодня был охренительно тяжелый день, меня пытались пристукнуть, я устал и весь болею.

— Я же сказал, машина есть, — ответил он глухо, будто обиженный подросток.

— Хорошо.

Я вспомнил, что амазонки все еще не вернулись из «Джуниор».

— Кое-что вспомнил. Лучше приезжай минут через сорок.

Я ехал по Камино Рил с бургером в руке. Вот хороший урок жизни от Бобби Доллара: не пытайтесь есть бургер одной рукой, если не хотите испачкать брюки. К счастью, опыт еды за рулем у меня был обширный, и я привык использовать обертку в качестве салфетки на коленях, чтобы не представать перед недавно почившими с крошками и пятнами горчицы на бедрах и в паху.

Клэренс как раз парковал омерзительно большую машину, когда я добрался до места, такую, какая могла бы таскать за собой на тросе человека на водных лыжах. Я остановился рядом.

— Что это, черт подери? — спросил я. — Служебный, что ли?

— Моя в ремонте. Это машина моих домовладельцев.

— Кто бы мог подумать. Давай, залезай.

— Зачем? Я думал, мы пойдем, попьем чего-нибудь, поговорим.

— Нет. Я выбрал это место именно потому, что заведение работает допоздна и твою машину никто не утащит на эвакуаторе. Да, мы попьем и поболтаем, но не здесь. Не нервничай, колесная яхта твоих домовладельцев не пострадает. Никто ее не угонит, поскольку никто уже не знает, как водить «Паровую Повозку Толедо».

Он лишь мрачно поглядел на меня. Мальчик учится, подумал я.

— Куда мы едем? — спросил он, когда мы быстро поехали через город.

— Увидишь. Но это секрет, на самом деле секрет, на этот раз такой, о котором ты не будешь рассказывать ни Уэнделлу, ни домовладельцам, ни Джи-Мэну, а в особенности — Элис, которая немедленно разнесет весть об этом в Небесах и на Земле. Понял?

— С чего бы мне говорить Элис?

— Не знаю, просто предупреждаю. Дерьмо заварилось реально крутое, а скоро станет еще круче.

— Куда еще?

— Заткнись на хрен, мальчик. И слушай. С нынешнего момента я на войне. До тех пор, пока твое существование со всей трагической неизбежностью связано с моим, ты тоже. Усек?

Он молчал некоторое время, пока мы ехали по Эмбаркадеро. Высота зданий менялась, будто столбики на индикаторе зажиточности живущих.

— Сам понимаешь, позавчерашняя угроза меня не обрадовала, — сказал он наконец.

На самом деле, я не знал, на что он жалуется. Амазонкам я пистолетом в лицо ткнул, но они не стали заводиться.

— Ну, мог бы сказать, что мне жаль, но не скажу. Я не шучу, абсолютно. Я воюю. Сегодня меня пытались пристрелить нацисты, и, хочешь верь, хочешь — нет, но вооруженные фашисты — не самая большая моя головная боль.

— Но я уже рискую своей карьерой, Бобби. На самом деле, рискую своей душой, помогая тебе и Сэму. Почему же ты до сих пор обращаешься со мной, как с тупым ребенком?

О'кей, признаю, что почувствовал себя виноватым.

— Слушай, я делаю все, что могу, но я недоверчив по натуре. Каждый раз, как я начинал доверять людям, я прокалывался по полной. А насчет тебя, черт, я пока даже не уверен, что ты мне нравишься.

— Спасибо огромное, — удивленно и зло ответил он. — Я-то думал, что ты мне не веришь потому…

— Что, потому, что ты гей?

Вот теперь уже я разозлился. Хорошо, что я давно съел бургер, иначе бы укроп уже во все стороны полетел.

— Блин, неужели ты думаешь, что мне это важно? Я в Аду побывал, мальчик! Мне все равно, что именно делает конкретный человек во имя любви и дружбы в этой вонючей вселенной. Мне все равно, кто там тебя возбуждает. Усек? Все. Равно.