В Лесах Ада (ЛП) - Сандерсон Брэндон. Страница 10

Лошадь копытом наступила на ловушку. Но ничего не произошло. Сайленс раздражённо выдохнула. Что делать, если окажется, что огниво сломано? Сможет ли она найти другой способ…

Взрыв накрыл её ударной волной, сотрясая тело. Духи моментально почернели, открывая зелёные глаза. Лошади встали на дыбы и заржали, люди закричали.

Выйдя из оцепенения, Сайленс схватила Уильям Энн за плечо и ринулась из укрытия. Её ловушка сработала даже лучше, чем она могла предположить; пока тряпка горела, лошадь, наступившая на доску, успела сделать несколько шагов, прежде чем произошёл взрыв. Никакой крови, лишь перепуганные животные и сбитые с толку люди. Бочонок пороха не нанёс большего ущерба, как она ожидала. Часто истории о том, что мог сделать порох, были столь же надуманными, как и о Родине, но звук от взрыва был невероятным.

В ушах Сайленс звенело, пока она пробиралась мимо контуженых людей в поисках того, что искала. Труп Честертона лежал на земле, выброшенный из седла взбеленившейся лошади и, наверняка, из-за перерезанной верёвки. Вместе с Уильям Энн они подхватили труп за руки и за ноги и направились в сторону Лесов.

— Идиоты! — взревел Рэд на фоне общего замешательства. — Остановите её! Это…

Его речь оборвалась, когда он заметил, как твари, роящиеся над дорогой, стали обрушиваться на людей. Рэд сумел удержать лошадь, но теперь ему пришлось улепётывать от духов. Разъярённые, твари стали чисто чёрными, но они всё ещё были ошеломлены из-за взрыва и огня. Они трепетали словно мотыльки вокруг огня. Зелёные глаза. Ещё одно нарушение Правил. Если они станут багровыми…

Одного из охотников, стоявшего на дороге и озирающегося по сторонам, атаковали. Спина выгнулась. Тёмные прожилки вен вздулись. Он упал на колени и закричал, кожа его лица начала усыхать.

Сайленс отвернулась. Уильям Энн продолжала в ужасе смотреть на упавшего мужчину.

— Тише, дитя, — сказала Сайленс, надеясь, что её голос звучит успокаивающе. Она едва была спокойной. — Осторожнее. Мы можем от них оторваться. Уильям Энн, посмотри на меня.

Девушка повернулась, глядя на неё.

— Посмотри мне в глаза. Давай. Правильно. Помни, что сперва духи пойдут к источнику огня. Они запутаны и ошеломлены. Они не могут чуять запах огня так же, как крови, и поэтому будут высматривать ближайшие источники резких движений. Медленнее, спокойнее. Дай мечущимся горожанам их отвлечь.

Вдвоём они с крайней осмотрительностью, взвешивая каждый шаг, брели в Леса. На фоне такого хаоса и перед лицом опасности их темп казался крайне медленным. Рэд организовал сопротивление. С обезумевшими от огня духами можно бороться — их можно уничтожить с помощью серебра. Вокруг их становилось всё больше и больше. Но будь охотники умнее и удачливее, то, возможно, им бы удалось отойти от источника огня, постепенно уничтожая духов вблизи себя. Они могли бы скрыться, выжить. Скорее всего.

Если бы один из них случайно не пролил кровь.

Сайленс и Уильям Энн вышли на поле со светящимися грибами, которые хрустели под их ногами, словно черепа грызунов. Но удача подвела их, ибо, как только духи оправились от дезориентации, несколько из них с опушки леса развернулись и поплыли вслед за спасающимися женщинами.

Уильям Энн ахнула. Сайленс сознательно отпустила плечи Честертона, а затем достала кинжал.

— Продолжай идти, — прошептала она. — Тащи его дальше. Но медленно, девочка. Медленно.

— Я не брошу тебя!

— Я догоню, — ответила Сайленс. — Ты не готова к такому.

Она не видела, послушалась ли Уильям Энн, её взгляд был прикован к духам. Их чёрные как смоль фигуры направлялись к ней по бесцветной бугристой поверхности. Использовать силу против духов было бессмысленно. Они не обладали физической оболочкой. Только две вещи имели значение: быстро передвигаться и не давать волю своему страху.

Духи были опасны, однако пока у тебя было серебро, ты мог противостоять им. Многие умерли из-за того, что предпочли бежать, тем самым привлекая ещё больше внимания, нежели если бы остались стоять на месте.

Сайленс замахнулась, когда духи настигли её. «Хотите заполучить мою дочь, адские отродья? — злобно подумала она. — Вам следовало попытать удачи с городскими».

Она полоснула ножом первого духа, как учила бабушка. «Никогда не отступай и не прячься от них. В тебе кровь Фоскаутов. Ты из Лесов. Такое же живое существо, как и любое другое. Как я…»

Лезвие ножа с едва заметным сопротивлением прошло сквозь духа, создав сноп из ярких белых искр, хлынувших из него. Дух отступил, чёрные клубы дыма извивались, будто переплетаясь друг с другом.

Сайленс повернулась к другому. Дух потянулся к ней, сгустившийся сумрак позволял видеть только глаза твари, мерзкого зелёного цвета. Она ударила его кинжалом.

Призрачные руки духа оказались на ней, пронизывающе холодные пальцы вцепились в запястье. Сайленс чувствовала их. Пальцы духа были материальны; они могли схватить и держать. Только серебро отгоняло их прочь. Только с серебром можно было сражаться.

Она вогнала руку глубже. Искры вырвались из спины твари, словно освобождённый поток воды. Сайленс охнула от чудовищно-леденящей боли. Нож выскользнул из онемевших пальцев. Она пошатнулась, падая на колени. Второй дух повалился назад и стал закручиваться в безумную спираль. Первый дёргался на земле словно умирающая рыба, пытаясь подняться, но его верхняя часть отделилась.

Рука окончательно заледенела. Сайленс уставилась на раненую руку, наблюдая, как плоть на ней усыхала, стягиваясь на костяшках пальцев.

Она услышала плач.

«Стой здесь, Сайленс». Голос бабушки вернул воспоминания о том, когда она впервые убила духа. «Делай как я скажу. Не реви! Фоскауты не плачут. Фоскауты НЕ ПЛАЧУТ!»

В тот день она научилась её ненавидеть. Десятилетнюю, с маленьким ножом в руках, дрожащую и плачущую, бабушка оставила её один на один с парящим духом в кольце серебряной пыли.

Бабушка обегала периметр кольца, приводя тварь в ярость, пока Сайленс была заперта в ловушке. Со смертью.

«Единственный способ научиться — сделать это самой, Сайленс. И ты научишься, так или иначе!»

— Матушка! — звала Уильям Энн.

Сайленс заморгала, возвращаясь из воспоминаний, дочь присыпала вытянутую руку серебряной пылью. Иссушение прекратилось, поскольку захлёбывающаяся в слезах Уильям Энн израсходовала весь запас серебра. Металл полностью остановил иссушение, кожа вновь приобрела здоровый оттенок, а чернота улетучилась в белых искрах.

«Слишком много», — подумала Сайленс. Уильям Энн израсходовала всё из-за своей поспешности. Намного больше, чем требовалось на одну рану. Ей было трудно сердиться на дочь, когда обмороженная рука вновь обрела чувствительность.

— Матушка? — спросила Уильям Энн. — Я оставила тебя, как ты и сказала. Но он был настолько тяжёл, что я не смогла с ним далеко уйти и вернулась за тобой. Прости. Я вернулась за тобой!

— Спасибо, — вздохнула Сайленс. — Ты правильно поступила. Она наклонилась, обняв дочь за плечи, а затем стала искать в траве бабушкин кинжал исцелённой рукой. Подняв его, женщина увидела, что местами он почернел, но всё ещё оставался пригодным.

Позади, на дороге, горожане собрались в круг и сдерживали духов, обороняясь копьями с серебряными наконечниками. Лошади либо сбежали, либо были съедены. Сайленс бросилась на землю, собирая крошечную горстку серебряной пыли. Остальное было израсходовано на исцеление. Слишком много.

«Нет смысла беспокоиться о том, что уже случилось», — подумала Сайленс, пряча щепотку пыли в карман.

— Идём, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Мне жаль, что я никогда не учила тебя сражаться с ними.

— Научила, — проговорила Уильям Энн, вытирая слезы. — Ты мне всё о них рассказала.

Рассказала. Ни разу не показав. «Тени! Бабушка. Знаю, ты разочарована во мне, но я не поступлю с ней так же. Я не могу. Но я хорошая мать. Я буду защищать их обеих».

Пройдя мимо грибной поляны, они, подняв свою жуткую «награду», направились обратно через Леса, минуя темнеющих тварей, плывущих к сражению. Все эти вспышки приманили их. Городские были мертвы. Слишком много шума, напрасных усилий и борьбы. За последний час они собрали вокруг себя тысячи духов.