Сказки наяву (сборник СИ) - Сарева Рада Александровна. Страница 4

- С тобой не разговаривает. Я понял. Ладно. Пошли. Ирка, ты вперед.

Ирка унеслась в сторону КПП. Харза сосредоточенно мерила шаги. Потом остановилась.

- Ты сказал ей, что собираешься уходить из ИНТ?

- Нет. Не маленькие уже. Пусть учится отпускать.

- А ты будешь в это время готовить почву для других, создавать стороннее…

Азед кивнул. Ирка чувствовала, что что-то происходит. Интуицией пользоваться за четыре года она научилась. Но говорить ей пока было рано — иначе Собрание при ИНТ могло разбежаться раньше времени.

- Одинок ты.

- Это сознательный выбор.

Впереди замерла перед воротами КПП маленькая фигурка Ирки.

Ворота медленно открывались. Ирика Лано, магистр журналистики, стажер 4 курса Института и глава отдела развития Собрания Стажеров при ИНТ, спокойно раздавала команды часовым, попутно разрешая вопросы ждущих у ворот практикантов и стажеров.

Харза задумчиво проводила ее взглядом.

- Кто бы мог подумать, что она…Я же ее с детства знаю. Ладно, будь по-твоему. Я к Директору.

Харза Селеко, магистр психологии, сотрудник лаборатории коммуникаций, ускорила шаг и скрылась за воротами.

Азед остался на дороге.

- Пока…

Он постоял пару минут, качнулся на носках. Поработать бы с ними еще… Или уже достаточно…

В кармане загудел приемник. Звонок. Еще одна из тех, кому он постарался открыть глаза.

- Привет. Да, я вернулся. Я соскучился. За воротами. Дела…наверное, нет. Пошли гулять?

В конце концов, сегодня можно было сделать выбор в сторону себя.

Дирижер

Выходные подкрались совершенно незаметно. Рабочая перегруженная среда как-то неожиданно сменилась вечером пятницы, когда все счастливые обладатели «соток» за городом стремятся покинуть каменные джунгли.

Они исключением не были. Час в битком набитом автобусе, пятнадцать минут пешком по рыхлому мартовскому снегу, десять минут в поиске бабушкиного тайника для ключа где-то в стенах старой дачи.

— Привычка у нее такая, что поделать.

Она пожала плечами, открыла шоколадно-коричневую дверь — яркое пятно на фоне выцветшего деревянного скелета. Еще полчаса колдовства с примусом и прочими «приветами» из прошлого — тепло ночью обеспечено.

Второй этаж. Зеркальные врезки на стенах — как ремень кокетки, застрявшей в стиле «панк». Бесконечный коридор отражений друг напротив друга.

— Кажется, что вглубь зеркала уводит коридор.

Муисти сделала глаза пострашнее, загородила отражение.

— Теперь я — твое зеркало.

— Все, кто тебя окружает, твои отражения. Так или иначе.

Брови поползли вверх. Азед усмехнулся.

— Сама подумай, чтобы тебе исправить в себе что-то, нужно понять, что именно ты делаешь не так. Все, кого ты встречаешь в своей жизни, даны тебе для того, чтобы сделать новый шаг вперед.

Она задумалась, усевшись на кровати. Старая панцирная кровать — где такие еще найти, кроме как на дачах. Он присел рядом.

Скрипят мыши под шифером, где-то внизу капает вода. С улицы доносится гул голосов. Этот дом, со всей его нелепостью и абсурдностью — зеркальными витражами, дверью, стареньким примусом по соседству с новой кофеваркой — весь дом казался средоточием странной энергии, куда более дикой и непостижимой, чем все непроходимые леса. Существование М-теории казалось здесь абсолютно нормальным фактом действительности. Он закрыл глаза, представив себе, каково было бы проснуться на этой даче утром. Мягкий солнечный свет, шелест листьев старого тополя, прохладный, немного влажный утренний воздух…

В ноздри ударил запах кофе. Муисти разливала содержимое своего термоса по кружкам. Возможно, кто-то из ее семьи по материнской линии в прошлой жизни был причастен к ведьмам. Кто-то из них, пожелав однажды иметь собственный клочок земли, спустя несколько поколений обрел желаемое, пусть и руками своим потомков. И теперь это ощущение удовлетворенности, как огромный кокон, спеленало дом со всех сторон, превратив его в энергетическое болото.

— Помнишь теорию Иржи? О Замкнутых кругах энергии?

Она кивнула.

— Он был здесь. С месяц назад.

Азед промолчал. Месяц назад Иржи рассказывал ему, как доблестно провел ночь с одной девицей на даче у друзей.

— Друзья…кто для тебя друзья? Те, с кем можно провести вечер? Выпить пива? Обсудить фильм?

— Нет. Те, кто с полуслова тебя понимает, кто откроется тебе и кому откроешься ты.

Она рисовала пальцем круги по тонкому слою пыли на зеркале.

— Нет для меня друзей в таком понимании. Есть родственные души.

— и много таких среди сотен твоих знакомых?

— Пара человек. Остальные…

Она вспомнила кого-то, усмехнулась краем рта.

— Когда делаешь добро — глупо ждать того же в ответ, иначе это пресловутое добро фальшиво.

— Не принимай все близко к сердцу. Идиотов много. Есть вещи поважнее.

— Кто бы говорил.

Она опять забралась на кровать, укутавшись в одеяло. За окном тускло мерцали звезды, где-то выли собаки. На полу остывал кофе в открытом термосе.

— Дуг сразу стал родственной душой?

Она смотрела в окно.

— Дуг…не сразу. Сразу была маска. Балагура-циника, как и у тебя. Понимаешь, он как…дирижер. Для него все люди — инструменты. А он дирижер в этом диком оркестре всех времен и народов. Ученые, политики, художники, артисты, какие-то…странные личности. Вокруг него всегда оказывается этакий хаотичный набор музыкальных инструментов, непостижимым образом собранных в одном месте. Все время, все время одно и то же. Куда бы он ни пошел — всегда ест кто-то, кого он поведет за собой.

— это, скорее, маяк, а не дирижер.

Она помотала головой.

— Дирижер. Он же не просто ведет за собой. Он пытается человеку помочь. У него это уже вошло в привычку. Сначала человек сопротивляется, потом поддается, потом…либо ломается, либо идет дальше, но уже своим четким курсом. Пойми, кто-то настроен, но просто стоит в тени под слоем пыли — никто еще не брал в руки этот инструмент, не пытался вывести мелодию, задать ритм. Дуг берется за это. Кто-то, наоборот, постоянно под светом прожекторов — вот только звук фальшивый, да и мелодия так себе, пустышка. Кого-то нужно слегка донастроить, чтобы получить шедевр. Есть инструменты любимые, которые находятся под его присмотром постоянно. Есть те, от которых он уже взял все, что возможно и которым дал все, что мог — вот только им это часто непонятно.

— а ты? Тоже инструмент? Скрипка? Гитара? — Очень смешно.

— Я серьезно.

— Я не знаю.

— Может, просто не хочешь признать этот факт?

— Нет. Скорее, не все так просто. Дирижер работает один. Но иногда очень хочет встретить свою пару. Так и он. Каждый из нас сам по себе. И в то же время — никого другого не нужно. Просто другие…не успевают за ним во многом. Потому рядом с другими не удержаться.

— Слишком просто?

— Может, и так.

Она ушла мыть кружки. После — говорить по телефону. Он даже знал, с кем.

Хотелось снова закурить.

Видимо, с ним ей было слишком легко.

Существа (случайности не случайны)

Сны

Ветер. Каждое утро начинается с него. Когда открываешь глаза — и кажется, что ты летишь. Собственно говоря, в этом городе человек всегда находится в состоянии полета.