Если замерзнет ад - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard". Страница 32

— Райзен тоже помогает Каваллини, считая, что его талант надо защищать. Я не хочу, чтобы Спенсер также писал обо мне, как о них.

— Я все равно тебе помогу. Неофициально. Никто не будет об этом знать.

— Ты так добр. Удивительно. Как бы я хотела, чтобы ты стоял во главе города, а не Райзен. Ты смог бы сделать людей счастливыми по-настоящему, — произнесла она задумчиво.

— Райзен тоже хотел всех осчастливить, а теперь все кричат — он — мерзавец, он нас обманул!

— В отличие от тебя, он никогда не задумывался о последствиях своих действий. Считает, что все, что делает — правильно, — с горечью проронила Ирэн, вздохнув.

Они вышли на окраину парка, где находилось кафе, походившее на трюм парусного корабля, с деревянными перекрытиями из досок, которые сходились на потолке, образуя овал. Потолок поддерживала длинная деревянная стойка-стеллаж, увитая живыми цветами. Пол, тоже выложенный из досок, покрытый остатками мастики, скрипел под ногами.

—Роберто Палментери, — сказала Ирэн, кивнув в сторону одинокой фигуры. — Великолепный тенор. Если бы ты знал, как он поёт. Он исполнял главные партии в Ла Скала. А здесь — никто.

— Ты хочешь, чтобы я ему тоже помог?

Ирэн отвела глаза, промолчала.

— Котёнок, всем помочь невозможно. Жизнь, вообще, штука сложная. Не надо уповать на то, что удача свалится с небес. Удача — лишь шанс проявить свой талант, — мягко объяснил Фрэнк.

— Ты тоже считаешь, что популярность — главное мерило? — с грустью проговорила она. — Чем больше людей захотели это оплатить, тем талантливее искусство? По-твоему так?

Фрэнк скривился так, словно его сейчас стошнит.

— Нет, Ирэн! Мне осточертел идеологический бред Райзена. Он помешан на идее свободного рынка. В искусстве он ни черта не смыслит! Оценивает с рациональной точки зрения — приносит прибыль или нет. Не понимает элементарных вещей, толпе нужен примитив — серьёзное искусство всегда пробивается с трудом. Людей надо заставлять работать мозгами, чтобы они поняли. А не потакать низменным вкусам, как это делает Каваллини.

— Почему ты на меня кричишь? — Ирэн всхлипнула. — Я это знаю.

— Извини, малышка, я веду себя безобразно.

Рядом плюхнулся молодой человек в твидовом пиджаке в крупную клетку, с кокетливо выглядывающим из кармашка белым платочком.

— Какая цыпочка! Ты посмотри! — нахально воскликнул он.

— Отвали, — проронил Фрэнк, бросив на него хмурый взгляд исподлобья.

Парень презрительно оглядел его с головы до ног, и по холёному лицу проскользнула гадливая улыбка.

— Кармайкл? Ты чего это тут возникать начал? Пасть свою заткни, педрило.

Фрэнк схватил парня за грудки так, что у того затрещали пуговицы на роскошном пиджаке, и брезгливо отбросил в сторону, как мешок с тряпьём. Кубарем упав в угол, тот вскочил и прорычал:

— Ну, ты меня по-настоящему разозлил, гадёныш. Пожалеешь.

Фрэнк снисходительно взглянул на его худосочную фигуру и хотел сесть на место. Резкий звук разрываемой ткани пронзил воздух. Фрэнк обернулся на звук, и к своему ужасу увидел разверзшийся овал, из которого вывалилось двое громил с леденящим кровь, дьявольским взглядом белых, мёртвых глаз, в драных, замусоленных костюмах.

— Познакомься с моими лучшими друзьями, — с чувством превосходства воскликнул парень.

Один из амбалов схватил Фрэнка в тиски, другой нанёс сокрушительный удар. Пронзила адская боль, рот наполнился металлическим вкусом крови, крутящийся калейдоскоп искр перед глазами сменился на быстро темнеющую пелену, он повис в руках мучителей. Немыслимым усилием воли удержал гаснущее сознание, размахнулся и врезал затылком по физиономии амбала, вырвался. Точный удар в нижнюю челюсть одному и локтем в солнечное сплетение другому позволил получить временную передышку. Вскочил на стол, разрядив револьвер в перекошенную жуткой ухмылкой физиономию урода, который рухнул как покошенный.

— А-а-а, сука! Стой! — послышался визгливый вопль.

Краем глаза Фрэнк увидел мелькнувшую тень и с облегчением поднял, что Ирэн удалось вырваться из рук приставшего к ней мерзавца. Его будто пушинку смахнули со стола, грузная туша навалилась на него и тяжёлый, волосатый кулак со свистом промелькнул в дюйме от лица. С трудом увернувшись, титаническим усилием удержал лапищи мерзавца, готовые размазать его, ощущая, как трещат от напряжения суставы. В самый последний момент детина ослабил хватку и безвольно отвалился. Фрэнк, удивлённо взглянув на поверженного врага, заметил, что Ирэн вернулась в кафе с копами. Она бросилась к нему, прижалась, вглядываясь в лицо, на котором расплывалось несколько синяков.

— Ты не пострадала, милая? — спросил он.

Она помотала головой, вновь прижалась к нему.

— Прости, я вызвала полицию, — глухо прошептала она.

Фрэнк уже заметил направляющегося к нему копа в форме лейтенанта и лишь обречённо, слабо улыбнулся.

— Мистер Кармайкл, пройдёте с нами, — произнёс коп и захлопнул на его руках наручники, вытаскивая из кармана изорванного пиджака револьвер.

Дежурный поглядывал то на сидящего перед ним Фрэнка в наручниках, то на часы и морщился. Фрэнк раздражённо думал, что они вначале решили вымотать ему всю душу мучительным ожиданием. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь участка распахнулась, и Фрэнк увидел Роджера, который молча подошёл к нему, и, оглядев, сердито спросил:

— Почему его избили? Он сопротивлялся?

Коп растерянно взглянул на него.

— Мы не били, милорд. Его в таком виде привезли.

Коп быстро оказался рядом с Фрэнком, и снял с него наручники.

— Идемте за мной, — проронил Роджер. На его лице не дрогнул ни один мускул.

В полном молчании они добрались до особняка.

Роджер прошёл в кабинет, сел в кресло. Достав золотой портсигар, молча закурил. Его лицо оставалось абсолютно бесстрастным.

— Роджер, я все понимаю, — начал Фрэнк. — Мне нужно было кое-что закончить, и я все сделаю…

— Что именно? — перебил его Роджер. — Что именно вы собирались делать? Откровенно говоря, я был сильно удивлён, что вы спрятались у мисс Веллер. Пребывал в полной уверенности, что вы уже застрелились.

— Не волнуйтесь. Я скоро это сделаю. Всего лишь хотел помочь семьям пострадавших.

— Вот как? Занятно, — в голосе Роджера впервые пробились какие-то эмоции. Но голос звучал скорее насмешливо, чем раздражено. — И чем вы собирались помогать семьям? Деньгами Хаммерсмита? Вы замечательно регулируете денежные потоки в нашем городе. Настоящий Робин Гуд. Не делайте такое кислое лицо. Я все понял. Хаммерсмит звонил и плакался в жилетку, что его виртуозно обокрали. Кто мог это сделать, как не его бывший работник? Да ещё при этом великолепный инженер.

— Роджер, копы отняли у меня револьвер. Я вас очень прошу…

— Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Вы скоро его получите. Только вначале посмотрите вот это.

Он выложил на стол толстую папку.

Фрэнк закрыл устало глаза, к чему эти мучения? Он увидел фотографии разрушений, сердце опять сжала невыносимая боль. Он отодвинул папку.

— Скажите, мой друг, мне все-таки интересно. О чем вы подумали в тот момент, когда ушли с завода? Вернее, сбежали. Вы думали, я сильно рассержусь, закрою ваш проект, выгоню из дома. Так вы думали?

— Да, именно так я и думал.

— Но ведь вы знали, что я не отдам вас копам. Я бы поставил, таким образом, себя под удар. Все бы узнали, что человек, которого я выдаю за своего племянника, на самом деле негодяй и мерзавец, который пробрался тайком в наш город, грабит уважаемых людей.

— Вы хотите знать правду? Хорошо, — Фрэнк откинулся на спинку кресла. — Если бы это было там, дома. Я бы создал фонд помощи пострадавшим, я бы отдал все своё состояние, если понадобилось. Но здесь, я ничего не могу. Это ваши деньги, и вы бы…

— Я бы не стал проявлять милосердие к семьям погибших и изувеченных. Я и так терплю убытки. Наверно, я разорюсь. По вашей вине.