Утраченная невинность - Миллер Карен. Страница 61

Внезапно съеденный завтрак тяжело повернулся в желудке, к горлу подступила тошнота, и Эшеру стало страшно.

— И тогда мы окажемся в дерьме, так?

Гар выпрямился в кресле и, прищурившись, пристально посмотрел на него.

— Что-то ты от меня все-таки скрываешь.

— Ничего не поделаешь, приходится. — Эшер перевел взгляд на ближайшее окно. — После смерти твоего отца Дурм стал самым могущественным волшебником королевства, так?

— Так.

— Жаль, что его нельзя объявить королем.

Гар покачал головой.

— Это противоречит закону. Никто не может быть Заклинателем Погоды и одновременно Главным магом.

— Тогда отдай ему корону и найди другого Главного мага.

— Это будет Джарралт, — напомнил Гар. — И нам это ничего не даст. Конройд не согласится на меньший приз. Он не уступит Дурму корону. А Дурм неженат, бездетен, и надежды на наследника у него нет. Это все говорит не в его пользу. Конройд это знает, и мы снова окажемся перед угрозой раскола.

Проклятие. Куда ни поверни, всюду на пути маячит ненавистный Конройд Джарралт. Глубоко задумавшись, Эшер созерцал свои сапоги.

— Слушай, — сказал он наконец. — Знаю, ты не захочешь соглашаться, Гар, но у тебя почти нет выбора. Если Дурм оправится, нам грозят большие неприятности. Поезжай к нему сейчас. Расскажи, что случилось, что твоя магия истощилась.

— Я не смогу этого сделать!

— Конечно, сможешь! — с жаром воскликнул Эшер. — Соври ему! Расскажи, что это произошло прошлой ночью! Если он не поможет тебе и королем станет Джарралт, то, по крайней мере, он будет при нем Главным магом и сможет сдерживать его.

— Только в том случае, если Дурм окончательно выздоровеет, — возразил Гар. — И если Конройд согласится оставить его Главным магом.

— Но ведь не он же решает!

— Формально нет. — Лицо Гара вытянулось. — Но, откровенно говоря, я допускаю, что Конройд захочет отстранить Дурма от власти. Он хорошо знает, что Дурм о нем думает. И помнит, что тот всегда был верен Дому Торвигов.

— Дурм сам это знает. Он не уступит Джарралту без борьбы. А Конройд не рискнет пойти на публичный скандал — сразу лишится поддержки.

Лицо Гара выражало упрямство.

— Мне все равно. Эшер, это лишь наши домыслы. Пока Дурм не знает, что случилось, у меня есть шанс найти средство и остаться королем. Как только станет известно о том, что я утратил магию, все будет кончено. Ты обещал мне месяц. Ты сдержишь слово?

Мерзавец. Гар знал, что за всю жизнь Эшер ни разу не изменил данному слову.

— Хорошо, — согласился он, злясь на себя и на друга. — Но честно предупреждаю — месяц, ни днем, ни часом долее. Так мы договариваемся, и я не изменю слову, даже если ты меня на коленях будешь умолять.

— Не буду, — серьезно пообещал Гар. — У меня есть собственная гордость, как и у тебя. Мое слово — это мое слово, и оно нерушимо. Ты сомневаешься?

— Нет, просто хочу, чтобы ты уяснил мою позицию, и все.

Гар кивнул.

— Мне все ясно. Теперь уходи, чтобы я снова мог заняться этим кладбищем книг. Если хочешь помочь, съезди к Дурму вместо меня. Передай привет. Расспроси Никса, как идет выздоровление.

Эшер встал. Шагнул к двери, собираясь уйти.

— А если Дурм спросит, когда ты навестишь его?

— Скажи, что скоро, — ответил Гар. Взяв перо, он снова занялся пергаментами. — Скажи, что скоро мы с ним увидимся. И еще, Эшер…

Он повернулся, уже взявшись за ручку двери.

— Что?

— Попроси Никса все рассказать Дурму о моей семье.

— Хорошо, — помолчав, ответил Эшер. И осторожно закрыл за собой дверь.

Морг с ненавистью смотрел на молодого бестолкового лекаря, который собирался влить ему в рот очередную порцию какой-то вонючей дряни.

— Если не хочешь, чтобы уши у тебя вытянулись, как у кролика, убирайся!

Простофиля побледнел.

— Простите, господин. Приказ мастера Никса.

— Тогда тащи сюда Никса, и я отменю его глупые приказы!

— Господин. — Несчастный поклонился и поспешно покинул палату.

Застонав, Морг откинулся на подушки. Будь проклято это изломанное тело. Он победил Дурма, загнал в самый темный угол и заставил молчать, и уже думал, что стал полным хозяином.

Но нет. Прикованный к бренному телу, он ощущал свое бессилие. Он оставался узником. Дважды за утро он пытался встать, и оба раза искалеченное Дело Дурма отказывалось подчиняться. Ситуация становилась невыносимой. Должен быть какой-то другой выход…

Дверь в палату отворилась, и вошел Никс. Выглядел он недовольным.

— Дурм, я настоятельно прошу не пугать моих подчиненных. Они действуют в соответствии с моими указаниями. Ты хочешь полностью выздороветь или нет?

Морг оскалил зубы. У него не было времени на полное выздоровление. Это тело, изношенное и дряхлое, пострадавшее от излишеств, а не от ран, никуда не годилось. И он задержался в нем на слишком долгий срок.

В дверном проеме за спиной Никса появилась фигура олка, любимчика калеки Гара. Морг указал на него пальцем.

— Что он здесь делает?

Никс обернулся, увидел выскочку и пришел в ярость.

— Я сказал тебе, ждать в коридоре, Эшер! Главный маг пока не готов к…

— Извините, но у меня приказ короля, — твердо ответил наглец. — Послание.

Предполагалось, что Дурму неизвестно о смерти Борна, поэтому Морг приподнялся на подушках и спросил дрожащим голосом:

— От Борна? Не понимаю. Почему он не пришел лично?

Никс замер, но олк шагнул вперед.

— Все в порядке, Никс. Гар велел рассказать ему.

Морг слегка повысил голос.

— Рассказать мне? Что рассказать?

Гнев лекаря испарился, он вздохнул и сложил ладони, словно для молитвы.

— Прости, Дурм. Мы утаили от тебя скорбные вести, боясь, что ты их не переживешь. Борн погиб. Королева и принцесса Фейн тоже.

— Погиб? — прошептал Морг и позволил глазам Дурма наполниться слезами отчаяния, которые тут же заструились по щекам. — Нет… Нет… О, милосердная Барла…

— Гар теперь наш король, — произнес Никс. — И благодаря его заботам Стена стоит нерушимо.

Да, но почему? Под маской горя Морг бушевал от ярости. Как? Ведь его магия давно должна была рассеяться!

— Бедный мальчик. Осиротеть и короноваться вследствие столь скоропостижных и горестных событий, — удрученно произнес Морг. — Я должен его видеть. Умоляю, Никс, пошлите за ним. Я не буду знать отдыха, пока…

— Простите, господин, — вмешался выскочка-олк. — Я здесь для того, чтобы передать привет от короля и заверить, что в скором времени он вас навестит.

— Но почему не сейчас? — Морг смахнул слезы со щек Дурма и в отчаянии заметался на подушках. — Почему не сейчас? Что-нибудь не так? Или заклинание погоды слишком тяжело для него? Разве ему не хватает магической силы?

Олк напрягся. Присмотревшись, Морг заметил, как в глазах его что-то мелькнуло. И понял, что следующие слова, которые сорвутся с губ проходимца, будут ложью.

— Почему вы спрашиваете об этом, господин? Магия его величества крепка, ему все подвластно. Поистине он сын своего отца. Король сам вам все расскажет, когда приедет навестить.

Никс тут же вмешался:

— Если с посланием у тебя все, Эшер, то можешь идти. Дурму многое открылось, есть над чем подумать, но прежде ему необходимо восстановить силы.

Любимчик Гара поклонился.

— Господин. — Отвесил поклон Дурму. — У вас будет послание для короля? Может быть, несколько слов поддержки и ободрения. Он так переживает за вас, и ему требуется утешение.

Морг выжал слезу.

— Милый, дорогой мальчик. Передай ему, Эшер. Я люблю его и горюю вместе с ним, и обещаю: мы вместе добьемся того, что королевство наше достигнет славной судьбы, предназначенной ему в тот день, когда Барла пришла сюда через горы.

Олк обменялся с Никсом озадаченными взглядами и снова поклонился.

— Слушаюсь, господин. Я все передам королю.

Он удалился. Никс немного посуетился и тоже ушел. Охваченный предчувствием победы, Морг хрипло, злорадно рассмеялся.